Д.Н. Бородин Профессор А. Форель

По вопросу: О борьбе с пьянством

 

С-Пертербург. С-Петербургская Коммерческая типо-литография Виленчик. Фонтанка. 52-54. 1910.

 

Профессор Август Форель своим знанием, талантом и энергией стяжал себе громкую славу далеко за пределами своего отечества. Мы встречались с ним на международных конгрессах против алкоголизма в Париже, в Вене и здесь в Петербурге на международном конгрессе криминалистов. Да и кто из борцов за трезвость не знает маленькой станции Иворн, на бе­регу Леманского озера, где в живописной, по красоте местности, стоит небольшой домик знаменитого проф. Цюрихского университета А. Фореля. Как ученый натуралист и психиатр он является и защитником абсолютного воздержания от спиртных напитков.

(Письмо в редакцию[1])

На международных конгрессах против алкоголизма в Париже и в Вене, Вы, г. Бородин, с особенной энергией проводили в своих докладах основное положение: о необходимости коренного изменения отношения к пьянству со стороны общества и государства и поста­вили прямо и резко вопрос о замене существующей си­стемы умеренности – строго - проведенным принципом ограничения производства алкоголя и постепенного воспрещения продажи спиртных напитков, как предмета народного потребления.

С этими положениями нельзя не согласиться. Я пола­гаю, что это решительная законодательная мера должна быть подготовлена частными обществами, в основу дея­тельности которых, необходимо положить принцип полного и безусловного отречения от каких бы то ни было спиртных напитков. Это единственное решение сложной социальной задачи, которое становится ясным при раскрытии всех сторон вопроса об алкоголизме. Конечно, подобное решение вызовет массу возражений, которые укажут на трудность и невозможность подобной  «революционной реформы». Но из них менее всего может иметь значение указание на нежелательность ломки сложив­шихся привычек, обычаев, уклада жизни. Раз алкоголизм является болезнью, грозящею вырождением всему социальному организму — нельзя останавливаться перед таким не серьезным возражением. В борьбе с алкоголизмом нельзя ограничиваться паллиативами, которые, оттеняя существо самого зла, нисколько его не затрагивают. Необходимо, следовательно, положить на одну чашку весов цифру питейного дохода, на другую — сумму социальных зол. И если результат ясен, то необхо­димо сосредоточиться   на   вопросах  бюджета,  решившись игнорировать зло как источник дохода.

У Вас монопольная продажа вина привела к тем же результатам, как и у нас в Швейцарии. Печальные факты наступают слишком скоро, и повсюду подтверждают наш пессимистически взгляд на роль государ­ства в деле продажи вина. Да и каким образом госу­дарство, посредством монополизации изготовления и продажи алкоголя, может одновременно зарабатывать деньги и ограничивать потребление алкоголя! Каким образом бороться с алкоголизмом, если правительство заинтере­совано в том, чтобы усилить потребление алкоголя! Ка­залось бы, что эта дилемма сама по себе очень ясна и не требует доказательства. В народной экономии ничего не пропадает даром. И   если   все   те   миллионы,   которые идут теперь на покупку яда, останутся в руках народа, как материал для работы его производительных сил, то колоссальный прирост богатств, если не сразу, то во всяком случае, в ближайшем будущем, откроет но­вые источники для усиления ресурсов государства. Но не только те миллионы, которые перекладываются непосред­ственно из кармана потребителей в государственное каз­начейство, дадут государству основу для его финансового благополучия, но с исчезновением алкоголя, отравляющего мускульную и нервную энергию социального орга­низма, значительно повысится его работа, способность и производительность.

Если правительство желает в течение долгого времени собирать жатву, то почва должна быть унавожена. Если сегодня необходимы деньги, то для этого не следует подрывать в корне силы и труд народа, так как те же деньги будут необходимы завтра и послезавтра. Трез­вость народа есть хорошее помещение капитала для будущего. Она создаст богатство для будущих налогов. Алкоголизация же народа представляется хозяйством, ведущим к банкротству.

Только что получил известие, что Вы намерены с будущего года издавать специальный журнал, посвящен­ный вопросу борьбы с алкоголизмом. Примите от меня искреннее пожелание полного успеха великому и по­лезному делу. Мы должны всеми нашими силами и сред­ствами стремиться искоренить алкоголь и тогда только успокоиться, когда нам удастся окончательно и реши­тельно сослать его в химическую лабораторию. В доб­рый час!

Проф. д-р А. Форель.

 

 

Отрава человечества[2]

Причина алкоголизма очень ясна и объясняется тем, что в употребляемых нами напитках находится алко­голь. Казалось бы, что разрешение вопроса, как избегнуть последствие алкоголизма — очень просто. Отказаться от алкоголя — и не будет последствий алкоголизма. Но почему же эта простая истина так трудно усваивается нами. Нас ослепляют привычки и предрассудки, укоренившиеся в течете десятков веков. Они оставили известный осадок, они как вы кристаллизировались в литературе, истории, нравах, искусствах, медицине и даже теологии. Успехи же современной промышленности внесли большое разнообразие в производстве спиртных напитков и, умножив потребление их, усилили тем привычку. Современное потребление алкоголя угрожает перейти в опасную язву — гангрену, которая и довершит начавшееся вырождение белой расы. Я утверждаю, что никогда действие алкоголя не проявлялось в таких размерах, как в наше время и это сказывается в повышении % преступности, безумии, огрубелости нравов, расслабленности, нищете, самоубийстве, всякого вида душевных болезней, общей нервности, вырождении отдельных членов и целых семейств. Наконец, многие зверства, буйства обезумевшей черни совершаются очень часто при содействии алкогольных паров. Ядови­тое действие алкоголя проявляется у человека во временных, а иногда и неизлечимых перерождениях мускулов, печени,   почек,  желудка  и  в  особенности — нервных центров.

Алкоголь действует на сокращение человеческой жизни, и статистическими данными доказано, что жизнь людей, даже умеренно потребляющих алкоголь, значи­тельно короче, чем у абсолютно трезвых. Явления отравления алкоголем сказываются в усилении болезненной восприимчивости и ослаблении мускульной и умствен­ной работоспособности (обратите внимание на научные работы и исследования Крэпелина, Смита, Рюрера, Дэстре, Ходжа). Яд алкоголя отравляет отдельных индивидуумов и заражает все общество, приучая всех к потреблению спиртных напитков в различных дозах. Результаты этой отравы находятся в прямой пропорциональности с количеством потребления крепких напит­ков и процентном содержании, находящегося в них алкоголя. Сюда относятся: увеличение болезней, смертности, умственное расстройство, нервозность, лень, преступность, самоубийство, развращенность нравов и увеличение венерических болезней (последнее обстоятельство может быть рассматриваемо, как косвенный результат чувственного раздражения в связи с нравственной и умственной при­тупленностью пьяницы, который забывает всякое благоразумие и осмотрительность).

Алкоголь принадлежит к числу тех наркотических веществ, которые кратковременно возбуждают нервную систему, а затем надолго парализуют ее. Веселое на­строен иe, вызываемое обильными возлияниями, обусловли­вается, главным образом, параличом тех частей голов­ного мозга, которые заведуют отправлениями высшего порядка, и которыми контролируются Все наши ощущения,  мысли и действия; под влиянием «винных паров», человек теряет способность критически относиться к окружающей его обстановке и к своим собственным поступкам.

Не   менее   пагубное   влияние   оказывает пьянство  на характер, волю, идеальные стремления, вообще на всю этическую сторону человеческой личности.

Особенно печально влияние «грехов родительских», сказывается на детях.  Дети  алкоголиков  являются  на свет с готовым предрасположением к различным нервным расстройствам; они отстают в своем физическом и умственном развитии от своих здоровых сверстников; почти половина детей, помещаемых в заведения для глухонемых, эпилептиков, умственно отсталых, происходят из семей алкоголиков.

Алкоголь принадлежит к числу сильнейших нервных ядов, а от этого уже самые ничтожные дозы его — вредны, так как незаметно подтачивают организм. Более того: умеренное потребление алкоголя в сто крат хуже умеренного, подобно тому, как тайный враг несравненно опаснее явного; с последним можно вступить в открытую борьбу и, при известных условиях, одер­жать над ним победу, а как одолеть первого, когда он, притворяясь нашим другом, опутывает нас паутиной козней и подвохов, медленно, но верно толкая нас в пропасть, которая должна нас поглотить?

Человек полного воздержания становится пьяницей не тогда, когда он решил забыться в опьяняющих парах алкоголя, а тогда, когда задумал выпивать по маленькой для аппетиту. «Первый стаканчик умеренного потребления водки, — есть начало пьянства».

Тот, кто не может обойтись без того, чтобы не вво­дить ежедневно в свой организм, хотя бы самое незначительное количество алкоголя, в виде ли водки, вина или пива, — тот уже вступил в ряды пьяниц. Уменьшениеe пьянства идет рука об руку с повышением физической умственной работоспособности: в тех фабричных кругах, где пропаганда воздержания сделала успехи, рабочие и по умственному, и по нравственному, и по физи­ческое развитию, стоят значительно выше своих пьющих собратий.

Конечно, самое худшее зло—это физическое и умствен­ное вырождение потомства алкоголиков, происходящее от непосредственного действия этого яда на сперму и половые железы пьющих  мужчин и женщин. Сперматозная ткань подвергается изменениям, как это ясно было доказано при наблюдениях над человеком и жи­вотными. Здесь речь идет не о мистической, наслед­ственной передаче тех или других наклонностей предка потомку, а о тлетворном воздействии алкоголя на поло­вые железы. Масса заболеваний возникает на этой почве: рахитизм, эпилепсия, идиотизм, уродства, мозговые перерождения и физические недостатки, как, напр., уменьшение роста у карликов (Дэмм, Легрен и др.).

Некоторые люди предполагают, что в человеческом организме, благодаря естественному подбору, должна была постепенно выработаться способность приспособления к алкогольному яду. Это пагубное заблуждение и его несо­стоятельность доказывается фактами и размышлениями. Потомки алкоголиков настолько ослаблены, что все легче и легче поддаются опьянению и способность реагировать у невропатов крайне понижена. Они не могут безнаказанно принимать такие незначительные дозы, которые не производят никакого действия на людей здоровых. То же самое можно сказать и относительно целых наций. Когда какое-нибудь сильное, здоровое племя, незнакомое с спиртными напитками, сталкивается с нашей цивилизацией, то, на первых порах, оно может безнаказанно погло­щать громадные дозы алкоголя. (Так, напр., негры и индейцы могли пить больше, чем европейцы).

Мне возразят, что именно эти расы и подверглись наибольшему вырождению, а некоторые племена даже вы­мерли благодаря нашим продавцам водки. Это верно, но факт этот произошел от других причин: от умственной отсталости (как, напр., у негров), или от страшного невежества, в котором прозябали племена, в момент покорения их европейцами (как, напр_. индейцы). При таких условиях у них не было нрав­ственной силы противиться искушению и, при столкновении с европейцами, они уничтожали громадное количество отвра­тительной водки. Дикарь, — не видевший раньше спирта, выпьет гораздо больше европейца, а этот последний, больше, чем представитель спившегося и вырождающегося племени. Но и теперь некоторые нации не пре­даются пьянству  в таком  размере, как мы. Китайцы, напр., и отчасти негры, напиваются только тогда, когда прямым или косвенным образом вступают в сношения с европейцами.

Таковы факты, взятые из жизни, но и отвлеченные умозаключения должны привести нас к аналогичному выводу. Вещество, которое тлетворно действует на заро­дышевую клетку какого-нибудь вида,- не может способ­ствовать производительности породы. Приспособление бывает крайне разнообразно в природе, как об этом свидетельствуем наука и естественный подбор, и имеет место только в том случае, если губительное действие распространяется на отдельные индивидуумы и не влияет на детородные органы. Отдельные особи умирают, а оставшиеся в живых, постепенным естественным подбором вырабатывают способность реагировать вредному влиянию. Это замечается только тогда, когда губительное действие не распространяется на зародышевую ткань. В противном случай ни ассимиляция, ни подбор — немыслимы и вся порода обречена на вымирание.

Некоторые относятся к вырождению нашей расы, как к чему-то неизбежному и с пассивным спокойствием складывают руки. К чему такое малодушие. Совершенно ошибочно предполагать, будто цивилизация сама по себе, действует разрушающим образом. Не цивилизация виновата, а те губительные факторы, которые мы допустили. Они проникли к нам, а мы до сих пор смотрим на все с завязанными глазами: алкоголизму, сифилису, легкомысленное зачатие детей слабых, больных физически и психически и совершенное игнорирование законов  наследственности.   Вот   факторы   вырождения.

Когда нам удастся уничтожить употребление спиртных напитков, улучшить гигиенические условия труда, расширить народное образование, облегчить свободный выбор, нормальное зачатие, здоровое рождение детей тогда человечество воскреснет  и  окрепнет уже через несколько поколений.

Надо сказать, что вопрос об алкоголизме за последние годы изменился коренным образом. Стало ясно, что в этом протесте речь идет не о пустяковинах и мелочах, а о чем-то чрезвычайно серьезном и важном. Эта более глубокая точка зрения, по обсуждению упомянутого вопроса, проявилась  лишь  в последние годы. Если и 19-ое столетие

было веком естественных наук, то 20-ое, бла­годаря проведению наук в жизнь, отличится во всех областях. Последнее десятилетие показали упадок современных культурных народов и, что нашему культурному Mиру угрожает участь культурных греков и римлян. Никакой период не мог так предвидеть всю важность опасности, потому что все прежние, особенно, древние на­роды, не понимали действия вечных законов природы. Это убеждение гарантирует нам конечную победу, так как  мысль  необходимо влечет за собой дело. На силу  в образованных кругах особенно парализующе влияет тот роковой ошибочный взгляд, что падеж или процветание народов, суть основные исторические законы и, отсюда неизбежно мнение, что народы будто бы могут состариться. Как возможно так долго оставаться при этом мнении, когда весь промежуток времени, о котором нам и говорит история, лишь незначительный момент в сравнении с доисторическим развитием человечества. Если верно то, что человек переходил от существа менее совершенного к более совершенному постепенно и в громад­ный   промежуток времени, то отсюда, следует, что развитие  это не может оставаться на одной из ступеней, что смерть не может положить этому конец,.. Поэтому, прочь тупое повиновение только на вид неотвратимому ходу истории! В настоящее время мы ясно видим причины этого происшествия.

Ни  какое-то  таинственное «нечто», ни «вымирание», ни естественная старость не привели народы к упадку, а почти незаметно все углубляющимся и все увеличивающейся переход границ, означенных человеку его организмом, сопротивление повелителям природы. Теперь стало известно, что всякое уклонение от пути естественного развития влечет за собой смерть, что всему живущему можно противо­полагать одно: утверждению жизни — отрицание её, бытию — небытие, добру — зло. Просыпается - ли в природе половой инстинкт, становится ли юношество безнравственным хотят ли взрослые избегнуть природы и искусственными способами воспрепятствовать рождению детей, уменьшая, таким образом, их число, ночная ли жизнь, безмерная ли торопливость к наживе и погоня за ней, касается ли это вопроса об алкоголизме,—всегда культурное развитие, сойдя  с  своей дороги, ведет к пути противному природе,  к быстрому или медленному уничтожению всех сил и способностей, накладывает на духовную жизнь печать бессмысленного отчаяния, наконец, подкапывается, вследствие внутреннего противоречия с Мировой волей, под религиозные и нравственные чувства. Нецельность, наша надломленность, появление и распространение пессимистических взглядов — правильный отзвук глубокого диссонанса между образом культурных народов и требованиями законов природы. Все увеличивающемуся вырождению народов много помогает самооглушение. Некоторые старые приверженцы этого учения, напр.,   д-р Дамсс, доказывает, что мы не составляем союза воздержания, что борьба против алкоголизма во имя возрождения незначительна, в сравнении с половой разнуздан­ностью. Это мнение обличает полное непонимание истинного значения поднятого вопроса. При все растущем вырождении могут быть два исхода: или, собравшись с силами, делаем поворот к возрождению или стараемся оглушить себя дурманом и, считая себя здоровыми, только сами себе лжем. Вовсе не случайность, что потребление алкоголя у вырождающихся народов принимает все более  угрожающие  размеры.  Развивающаяся слабость с её все увеличивающимся бременем, невозможность остановить раз начавшееся вырождение, заставляет нас прибегать к возбуждающим и одурманивающим сред­ствами Таким образом, посредством опьянения алкоголем, обманывается общее самочувствие; все неприятные настроения и ощущения, в которых проявляется разрушение собственного «я», усыпляются этим ядом. Так замыкается кольцо, постоянно вертящееся вокруг опья­нения и настроением похмелья. До тех пор народы будут предаваться алкоголю, пока они не сумеют сознать свое истинное положение, иначе они будут все больше и больше впадать в нужду. Дегенерация сильно растет, вследствие влияния яда. Разве может человек, убивающий в себе чувства и настроения —своих естественных руко­водителей — рассчитывать, когда-либо вновь подняться? Идея возрождения никогда не может быть осуществлена, до тех пор, пока потоку алкоголя не будет прегражден путь крепкой надежной плотиной. Только трезвым и ясным умом и сильной, ничем не ослабленной волей, можно побороть силы, равные тем, которые вызывают падение народов. Только трезвый народ ясно сознает последствия противоестественного образа жизни, половой разнузданности и т. д. и в этом сознании черпает силу к сопротивлению. Но теперь, те из старых приверженцев идеи возрождения, которые до сих пор стояли вдалеке от борьбы с алкоголизмом, берутся утверждать, что мы требуем невозможного, что стремление наше к изгнанию алкоголя, как средства употребления, неосуществимо. Нам кажется, что они нас неверно понимают. Всякое развитие, а потому и возрождение, есте­ственно с большим успехом пробивает себе дорогу там, где наталкивается на меньшее сопротивление. А требование воздержаться от употребления алкоголя, куда легче осуществимо, нежели требование быть во всем воздержанным. Кром того, его легче провести в жизнь, чем  тяжелое требование нравственного возрождения. Половой инстинкт дан нам природой, как самая могуще­ственная основная  часть всего  нашего  существа; он не находится  вне  нас. Иначе обстоит дело с употреблением  алкоголя;  оно  заключается  в  введении в наш организм   вещества,   совершенно  чуждого  ему  и  даже враждебного.  Отказаться от употребления алкоголя, дет­ская  игра, по   сравнению  с борьбой,  которую должен вести  желающей   подняться  до  нравственной свободы и чистоты.  Вследствие  этого ясно, что возрождение раньше всего  может  успеть  в  борьбе против алкоголизма. Чем   успешнее   мы   будем вести   эту  борьбу, больше   шансов,  что и  остальные,  собственно главные требования   возрождения,  осуществимы. С уничтожением привычного самоопьянения повышаются: нравственная сила, серьезность и жизнерадостность.

Итак, мы просим всех приверженцев возрождения сделать свое—ковать железо, пока горячо, и всегда указывать на работы и труды конгрессов и их значение; разъяснять подозрения раздумывающих и сомневающихся и доказать им, что возрождение, благодаря ведущейся борьбе с этой могучей опорой дегенерации—алкоголем, уже вступает на путь победы. Только не мешкать и не сомне­ваться и не вертеться вокруг одного пункта.

Если наука дала нам положительный доказательства того, что алкоголь народная пагуба первого ранга, то обя­занность каждого из нас в горячих словах передать эту истину массы, пробудить совесть в людях, вызвав в них жизнерадостность и единогласное, воодушевленное утверждение жизни.

Алкоголь признается врагом боле сильным, чем чума, холера и все войны. Вот почему странно, на какое противоречие приходится наталкиваться, когда обсуждается вред, приносимый человеку спиртными напитками и когда дело доходит до принятия мир борьбы с алкоголизмом. Соглашаются, что он поглощает народные бюд­жеты, здоровье и нравственность граждан, толкает в тюрьмы и дома сумасшедших, вырывает жертвы из среды тружеников, приводит лиц в кабаки, число которых все увеличивается, разрушает заранее физиче­ское здоровье и нравственность будущих поколений в самом их зачатии.

Казалось бы, что с таким злом нужна война на смерть, подобно тому, как объявлена она микробам заразных болезней. Казалось бы, то всякий убежденный в этом, прежде всего, должен сам отказаться от потребления алкоголя, изгнать всякое спиртное питье у себя дома, в своей семье, проповедовать трезвость всем и делать все, что возможно, чтобы добиться законодательных мер в этом духе.

Но тут то и встречаются противоречия: являются возражения, зачем впадать в крайность, что крайности свойственны только англичанам и американцам; что уме­ренное питье: стакан вина за обедом, водка перед обедом, рюмочка ликера с кофе после обеда — не вредят, что проповедующее абсолютное воздержание сумасшедшие, что их надо заключить в сумасшедшие дома, что бороться с злоупотреблении надо постепенно, предлагая умеренное потребление вина, наконец, надо считаться с экономическими условиями жизни народа, с его затратами на культивирование винограда. Резкие меры равносильны разорению населения. И вот из проповед­ника, только что рисовавшего нам в слишком черных красках ужасное разрушение, происходящее от алкоголя, человек делается защитником спиртных напитков, защитником капитала, вложенного для производства алкоголя. И все, что он осуждал ранее, делается предметом его защиты.

Объяснения будут здесь излишни. Доказывать, что умеренность есть понятие относительное, что даже пьяница считает себя таковым, что злоупотребление вином нельзя преследовать, не касаясь капиталистов, заинтересованных в производстве алкоголя, что злоупотребление есть только следствие употребления, сначала понемногу, по приятному обычаю; этому обычаю или привычке сна­чала подчиняются слабейшие из общества, а потом во­влекаются мало по малу и более сильные. Производство сначала вызывается потреблением, развивается конкуренцией, а потом уже всякими путями лица, заинтересованные в производстве, усиливают потребление; являются также бессильными и все доказательства о том, что трез­венники здоровье, счастливее, живут дольше, даже дольше тех, кто пьет умеренно, что в интересах на­родной экономии, следует превращать ячмень, картофель в хлеб, в питательные вещества, вместо того, чтобы делать из этих продуктов алкоголь, который порождает народные бедствия: голод, болезнь, преступность и т. д.

Трудно склонить умеренного человека на радикальные меры, для устранения всех перечисленных последствий алкоголизма. Под влиянием алкогольного наркоза он сердится, осуждает в насилии, в фанатизме, в посягательстве на свободу человека. — По понятиям боль­шинства, умеренность представляется уже благом. Про­поведь же абсолютиста против этой умеренности, мешает человеку воспитывать себя в умерении страсти к напиткам. Но ведь это значит стоять за то, чтобы умерять употребление яда.

Не то же ли делают китайцы, защищающие умерен­ное употребление опиума. —Алкоголь владеет европейским обществом; привыкшие его употреблять, не имеют храбрости порвать окончательно эту пагубную привычку и вместе с тем не решаются испытать и сравнить на опыте радости, здоровье, силу человека пьющего и не пьющего. Почти все, кто делал этот опыт в течение нескольких месяцев, являлись истинными поборниками трезвости. Это наблюдается давно в Англии, Америке, Скандинавии, а с недавних пор и в некоторых государствах европейского  континента.  Непонятно  почему это простое средство, так бросающееся в глаза, которое удается всем, кто его испробовал, средство, так осве­жающее голову, исправляющее здоровье, обогащающее бедного сбережением тех средств, которые поглоща­лись алкогольною пропастью, в которую шли все народные сбережения; почему это простое   средство —трезвость, не нашла до сих пор серьезных приверженцев. Надо ду­мать, что страх перед новостью, боязнь быть смешным, отсутствие силы воли начать — тому причиной. Все чувствуют необходимость реформы в этом вопросе, но храбрости не хватает. Никто не имеет смелости сде­лать первый шаг, который должен быть основанием для реформы. Реформа эта должна быть направлена в смысла признания полного, абсолютного воздержания от по­требления всякого рода спиртных напитков. До тех пор, пока реформаторы не поймут этого, они будут ходить в впотьмах, погружаясь в тину эгоизма и чувственных наслаждений, разрушающих как жизнь отдельных лиц, так и жизнь общественную.

Надо начать с коренного уничтожения употребления спирт­ных напитков, так как кабаки, и привычка к питью, служат основанием всех пороков и притупляют ду­ховную жизнь, поражая мозги. Даже простое «навеселе», обыкновенная веселость от паров, уже свидетельствуем о мозговом параличе. Мы не хотим этим сказать, что нет пороков и среди трезвенников, но утверждаем, что только трезвенник будет иметь силу и терпение торжествовать над пороками мало-помалу, возвышаться нравственно и духовно и этим возвышать уровень на­родной нравственности и уничтожать понемногу бедствия пролетариата,

Какое отрадное впечатление производит на посетителя «рабочий дворец» в Ливерпуле. Учреждение это возникло исключительно на почве трезвости. По внешности дворец этот великолепное здание; нижний этаж занят кофей­ными и чайными. В следующем этаже находится великолепный зал и кабинет для чтения, снабженный книгами и журналами. В одном углу зала находится касса сбережений и народного страхования  (в   настоящую   минуту   в Англии до 1500000 рабочих застраховали свою жизнь). В этих помещениях собирается масса народа, много женщин и детей. Дворец рабочих, основанный, управ­ляемый и содержимым рабочими, устроен без роскоши, но с комфортом и чистотой. К помещению прилегает большой луг, где множество молодых людей и взрослых занимаются атлетическим спортом, так распро­страненными в Англии, И создала это здание, содержит и украшает его — одна — трезвость. Все эти люди, в ко­личестве 1200, рабочие, образовали общество трезвости.

Вместо питья своего виски, что делали они еще не­сколько лет тому назад, тратя по 4, 5 и 6 шилл. в неделю, а иногда и больше, некоторые из них, убе­жденные новыми   идеями, сложили  свои сбережения, которые образовались у них вследствие трезвости и приучились собираться в скромном, сначала, помещении, выписывали газеты и иллюстрации, там они проводили время, как интеллигентные люди, вместо того, чтобы ютиться в кабаках. Число их все увеличивалось и они могли расши­рить помещение; образовали общество, выпустили акции и, наконец, выстроили это великолепное здание.

Ведь это сила, от   1000—до   1200  рабочих,  которые вместо того, чтобы пить,  - сберегают эти  деньги.   Это   составляет до 4000 фр. в неделю и до 200000 фр. в год. А этим можно сделать чудеса. Чудо состоит в том, что видишь, наконец, человека из народа, возвысившегося, над пролетариатом. Эти люди имеют свой дом, как аристократы, как артисты или дворяне! Здесь они соби­раются, спорят, думают, читают; частые сообщения поучают их: путешественники, борцы за трезвость посещают их, говорят у них. «Дворец рабочих» те­перь единица, с которой считаются. Рабочий здесь человек, гражданин, избиратель; никто не  думает  оспаривать у него законного права на отдых. Этого удивительного прогресса в своем материальному духовном и политическом положении достиг рабочий, благодаря силе, тому   достоинству,   которое   ему   дали   собранные им деньги, благодаря трезвости и   бережливости.  Кобден,   великий английский филантроп, подводя итоги опыту в своей жизни, говорить: «чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что борьба за трезвость, есть первое условие всякого улучшения как материального, так и нравственного в рабочем классе народа».

Закончим воззванием к нашим русским друзьям: мы достаточно говорили, рисовали, изучали научно зло, причиняемое алкоголем; наступил момент, когда надо действовать. Присоединитесь же к нам трезвенникам других стран, без задней мысли. Организуйте общества трезвости. Боритесь с низкой философией «apres moi le deluge» (мне все равно, что будет после меня), Чтобы быть счастливыми в самом деле, надо завоевать всякую радость трудом, а не одурманивать себя наркозами. Только тогда вы будете в самом деле иметь радость от борьбы, когда вы совсем бросите алкоголь, с которым боритесь. Эта борьба благородна, хороша и кроме того полезна и приятна. Как только трезвенники будут избавлены от профессионального или политического предрассудка, они восторжествуют над последователями Ба­хуса, так как они, конечно, поразят их на всякой почве, во всяком соперничестве как физическом, так и духовном.

 

Письмо в редакцию

Многоуважаемый Г. Редактор.

 

В бытность мою в Петербурге и Москве осенью 1901 года на международном конгрессе криминалистов, меня крайне заинтересовала ваша чудная страна и замечательно симпатичная национальная черта русского народа — радушие и сердечная отзывчивость на все доброе и возвышенное. Одно только меня поразило —это море вина, которое предлагалось на всех ваших обедах, ужинах и завтраках. Это что-то чудовищное и порази­тельное по своему размаху и размерам! Этот вездесущий демон алкоголя захватил в свои проклятые объятия весь интеллигентный класс вашего народа, культура которого нисколько не ниже, если не выше нашей западно­европейской интеллигенции. Как объяснить подобный контраст? С одной стороны образование, знание, начитан­ность, стремление ко всему прекрасному, а с другой это варварское подчинение алкоголю и преступное игнорирование всех последствий от этого зла. В беседах со мной по этому вопросу, вы отметили тот печальный факт, что всякая борьба с интеллигентным классом — немыслима. Простите, дорогой коллега, но это заблуждение, и этому я и не хочу и не могу верить. Необходимо сту­чаться в дверь, она еще не открыта. Дайте начало, стучите, взывайте и предостерегайте современное вам общество. Культурное общество не должно терпеть алкогольных излишеств, оно должно сплотиться для борьбы с алкоголизмом, во имя своих детей и грядущего поколения. Ваши борцы малоинертны. Не страшитесь насмешек, про­буйте все способы и меры—это ваша задача, если вы дей­ствительно желаете добра своему народу. Девизом вашей работы должна быть проповедь полного воздержания. Только знамя с этим девизом и поможет вам сокру­шить злодейство алкоголя. Держите это знамя крепко и высоко. Собирайте вокруг него борцов за идею и идите с ним на бой. Пусть будут на первых порах неудачи и всевозможные препятствия, но верьте в это знамя, и оно победить врага.

В продолжение моей долголетней практики, в каче­стве врача психиатра в Цюрихе, я встречался с большим количеством пьяниц в числе моих пациентов. Я и мои ассистенты пользовали этих больных по старой системе и имели мало успеха. Совершенно случайно я встретился с одним башмачником в Цюрихе, по имени Босхардт, который пропагандировал свой метод лечения на пациентах сумасшедшего дома; он заманивал к себе пьяниц, покидавших больницу, увлекал их в свой союз абсолютистов, брал с них клятву в полном воздержании, воздействовал на них нравственно и своей энергией достигал таких успехов, что я обратил на него внимание. Я стыдился, что башмачник достигал лучших результатов, чем я — ученый врач. Нисколько не стыдясь, я начал учиться у этого башмачника и в своей практике применял метод этого башмачника. Когда в 1889 г. я открыл в Цюрихе лечебницу для алкоголиков, то, вспомнив почтенного башмачника Босхардта, я пригласил его заведовать моей лечебницей, которою он поныне заведует, в чем я нисколько не раскаи­ваюсь, благодаря блестящим результатами, достигнутым этим почтенным деятелем. Вот вам пример, в каком направлении следует нам работать и какое знамя нашей деятельности должно быть водружено борцами за идею трезвости. Побольше общения и дружное воздействие на укоренившееся заблуждения — дадут блестящие успехи.

До скорого свиданья в Бремене на IX международном конгрессе против алкоголизма.

Желаю успеха в новом году вашей «Трезвости и Бережливости».

 

Проф. А. Форель