Оглавление
Семья. Наиболее
глубокое изучение генеза подросткового алкоголизма в нашей стране выполнено П.
И. Сидоровым (1979—1984). Он подтвердил значение в приобщении детей к пьянству
алкоголизма родителей, конфликтности, низкого образовательного и материального
уровня, неполноты семьи, раннего знакомства ребенка со спиртными напитками именно
в семье родных. Е. С. Скворцовой (1984) показано, что употребляющие алкоголь
подростки в 30,7% случаев жили в структурно нарушенной семье (неупотребляющие —
в 12,1%); в 50,7% случаев отношения родителей были конфликтными даже при
структурно-целостной семье (у неупотребляющих — в 11,4%); родители
злоупотребляли спиртными напитками соответственно в 63,9 и 20,7% случаев,
первое потребление алкоголя детьми произошло по приглашению родителей или
родных в 74,8% случаев; родители имели низкий образовательный уровень в 54,3 и
15% случаев соответственно; внимание детям было недостаточным в 52,8 и 12,8%.
Первыми по значимости среди этих факторов оказались конфликтные отношения между
родителями и злоупотребление алкоголем у отцов.
Помимо формальных
характеристик, семью, из которой происходит злоупотребляющий алкоголем
подросток, можно охарактеризовать и качественно. Неполная семья — это не только
семья разведенная. Иногда развод может значить оздоровление семейной обстановки
и быть благом. Нередко злоупотребляющий подросток рожден вне брака. Если при
этом женщина одинока, если у ребенка нет связей с семьей матери (ее родителями,
братьями, сестрами), психологический климат воспитания, как правило, порочный.
В лучшем случае это сосредоточение всей эмоциональной жизни матери на ребенке,
некритичность к нему, отсутствие необходимой требовательности при сверхзаботе и
мелочном контроле (гиперопека). Избыточный контроль вызывает протест в
подростковом возрасте и в силу «негативизма», и в силу стремления к
самостоятельности (эмансипация), характерных для этого периода. Протест
подростка всегда прямолинеен, чрезмерен и выражается в крайних формах: хорошо
учись — перестаю готовить уроки, вовремя приходи домой — ночую у приятеля и т.
п. Впечатление, что подросток воспринимает не сущность, а форму требований,
степень контроля и в своей реакции также пренебрегает ее сущностью, стремясь
досадить матери в большей, чем она ему, степени. Здесь злоупотребление может
состояться по воле внешних обстоятельств. Но это — лучший случай, потому что
эмоциональная связь с матерью в таких неполных семьях крепка, высока ее
ценность, страх потери возвращает ребенка к разумному поведению, если ситуация
не осложняется психопатологией одной из сторон. В литературе чаще, чем на
«бунт» подростка, обращают внимание на то, что гиперопека формирует
пассивность, неспособность к сопротивлению — волевой дефект, который также
делает ребенка уязвимым для многих, в том числе алкогольных, влияний. Здесь
прогноз хуже, поскольку хуже исходный психический базис того, кто подчиняем, а
не того, кто бунтует.
Худший случай, когда неполнота семьи — это мать и
последовательный ряд отчимов и соответственно — единоутробных братьев и сестер.
Такие семьи характеризуют нередкое пьянство матери и старших братьев, раннее
внебрачное материнство сестер, низкий образовательный
ценз членов семьи, неквалифицированный труд, смена мест работы
(включая трудовую миграцию) или незанятость, конфликты с законом.
Эти данные, оценка которых
затруднена для выяснения этиологии раннего злоупотребления, вполне достаточны
для определения места и цели профилактической работы. Наше здравоохранение
отработало практику выявления и ликвидации инфекционного очага. С момента
обнаружения инфекции включаются быстрый механизм оповещения по инстанциям, меры
ограничения и действия. При наличии же семьи — очага медико-социальной
опасности — мы остаемся всего лишь сострадающими наблюдателями до тех пор, пока
алкоголизм, психическое расстройство, венерическая болезнь или преступление не
потребуют срочного вмешательства, уже запоздалого и малоэффективного.
Такие семьи заслуживают
специального социологического и психологического изучения. Их характеризуют по
крайней мере две очень яркие черты: чрезмерная функция защиты и недостаточная
функция духовной близости. Замечания соседей, педагогов о неправильном
поведении детей встречают со стороны старших членов семьи враждебный отпор, как
бы ни был незначителен повод к замечанию.
Отрицание, ложь, оговор других, якобы виновных, агрессия
вербальная и при случае действием (побои других детей, «обидчиков», соседей по
квартире) — обычные способы защиты. Родители активно формируют
агрессивно-оборонительное отношение детей к внешнему миру, тем самым поощряя
девиантное поведение, до тех пор, пока поступки ребенка не вынудят их искать не
помощи для него, а защиты от него. Вместе с тем привязанность членов семьи друг
к другу невелика. Детей стремятся устроить в интернат, дети быстро, при первой
возможности, покидают родительский дом, и в дальнейшем отношения нередко не
поддерживаются. Подросток из такой семьи не может сообщить о родителях, сестрах
и братьях самых простых сведений, назвать дни рождения, места учебы или работы,
возраст родителей (возраст братьев и сестер отсчитывает от своего, при большой
разнице лет затрудняется и в этом). Родители в свою очередь не могут сказать,
каков характер ребенка, что ему нравится, что — не нравится, чем он увлекается,
с кем дружит, как проводит время. «Хороший», «как все» — обычные ответы.
Неудивительно, что родители могут долго не замечать злоупотребления, а при
обращении на это их внимания со стороны злоупотребление отрицают, пренебрегают
этим.
Тип семьи со взаимной
эмоциональной глухотой, отражающей низкий уровень психического развития
сочленов, встречается и при формально полной семье, при стабильных брачных и
социальных отношениях.
В. К. Мягер и В. П. Козлов (1979) описывают еще один тип
семьи, из которой происходят злоупотребляющие алкоголем дети,— конфликтную
семью. Это не та конфликтность, которая выражается скандалами и т. п., а конфликтность
сущностная, когда налицо глубокое несоответствие друг другу, когда отношения
строятся по типу соперничества, изоляции, невротического дополнения и пр. И
здесь, уже вне зависимости от уровня психического развития, как бы вторично,
нарушается взаимная перцепция. Родители не знают детей, дети — родителей,
приписывая друг другу преимущественно отрицательные качества. Одним из мотивов
алкоголизации у подростков в таких семьях В. К. Мягер и В. П. Козлов обнаружили
желание добиться уступок, злоупотребление использовалось «как средство
манипулирования окружающими».
В формально благополучной
семье (сохранность, постоянство, материальный уровень, должная мера внимания
детям) внутрисемейная патология при поверхностной оценке выявляется, по
понятным причинам, с трудом, а без специального внимания не выявляема вовсе.
При этом связь семьи с обществом, те общественные функции семьи, которые
выделяют социологи (хозяйственно-экономические, биологического воспроизводства,
социализации, социального воспроизводства), могут оставаться на высоком уровне.
Но внутрисемейные связи, функции семьи по отношению к сочленам—эмоциональность,
сочувствие, поддержка, чувство надежности, общение, соответствие склонностям и
интересам и пр.— могут быть недостаточными или отсутствовать.
Однако значение каждого из
семейных факторов нельзя преувеличивать. Выявленные в наркологических
исследованиях, они производят весомое впечатление. Каждый такой фактор,
оцененный независимо, показывает свою недостаточность.
Например, знакомство с
алкоголем в семье: этот факт прискорбный, но его связь с последующей
алкоголизацией ребенка требует доказательств. Дело в том, что чем старше
ребенок, тем реже ему предлагают напитки, и предложение обычно сменяется
запретом (логическая непротиворечивость воспитания в семьях — случай достаточно
редкий). Исключение — семья антисоциальная: где пьянствуют — там спиртное
предлагают тем чаще, чем старше ребенок. При первом же варианте — ознакомление
и запрет— ребенок начинает алкоголизацию в компании сверстников. Если здесь мы
будем иметь в виду лишь семейное ознакомление, мы пропустим очень важные
пусковые механизмы пьянства.
Или неблагополучная семья: в
такой семье вырастают не только больные алкоголизмом, но и страдающие
неврозами, психопатические, акцентуированные личности с извращенной системой
интерперсональных отношений, с аффективными расстройствами, суициденты. В
литературе, посвященной соответствующей проблематике, мы находим описание
конфликтных семей, в которых росли пациенты. Так, ведущие специалисты
отечественной психотерапевтической школы (М. М. Кабанов, В. К. Мягер и др.)
приводят частоту негармоничных родительских семей таких больных— 85—88%,
родительских семей в состоянии распада или неполных — 55—60%. В этих же
исследованиях выявлено, что безнадзорность в детстве достигала 40—55%,
гиперопека — 20—25%.
Сопоставление формальных и
сущностных характеристик, таким образом, оказывается более благоприятным в
наркологии (как следует из данных Е С Скворцовой, П. И. Сидорова и др.). Это и
не позволяет усмотреть в патологии семьи причин, специфических для развития
алкоголизма у детей. Семья антисоциальная, нестабильная, злоупотребляющая также
не обязательно порождает пьяниц. Так, изучение контингента вспомогательных школ
показало, что у 72% пациентов родители заняты неквалифицированным трудом, у 90%
имеют низкое образование, у многих пациентов родители систематически
пьянствовали, устраивали дома скандалы и драки, привлекались к уголовной или
административной ответственности. Тем не менее проблемой для общества,
созданной обследованными детьми, было не пьянство, а преступность (Емельянов В.
П., 1980). По мнению И. Д. Муратовой и П. В. Сидорова (1980), «факторы,
способствующие ранней алкоголизации, являются общими для любых форм нарушения
поведения в подростковом возрасте».
Об ограниченной роли плохого материального обеспечения и
безнадзорности, а также неполной семьи свидетельствуют наблюдения времен
революции и войн в нашей стране. За исключением некоторой части беспризорных
сирот в период гражданской войны, вовлеченных в криминальную среду, проблемы
злоупотребления у подростков не существовало. Не одно поколение, если принять
во внимание тяжелый труд родителей в годы нового строительства,
индустриализации, выросло при недостатке внимания в семье и без гиперопеки. Но
эти возражения склоняют к признанию роли примера, поскольку в то время
алкоголизм взрослых был редкостью.
