Научная литература

Простое правило рыночной экономики - если имеется спрос на товар и поставки развиваются без каких-либо ограничений, то результатом будет ситуация, когда производители выполнят желания потребителей наилучшим образом. Рисунок 1 иллюстрирует это положение. Рисунок показывает, как выглядит связь между ценой товара и объемами спроса и поставки принята, чтобы быть. Я нарисовал две линии, которые соответственно называются кривой спроса и кривой поставок. Связь между желаниями потребителей и ценой товара выражается через кривую спроса. Как мы видим, потребители хотят покупать большее количество товара, когда цены на них снижаются. Связь между предложением производителей и ценой передается через кривую поставок. Поставки увеличатся, когда цены увеличатся, потому что существующие производители увеличат поставку и потому что новые производители войдут в рынок. Рыночная цена устанавливается, когда поставки покрывают спрос, и цена одновременно отражает количество товара, произведенное и проданное.

Рисунок 1. Цена, спрос и поставки в рыночной экономике

На рисунке 1, принимается, что все производители предлагают товар по одинаковой цене. Конкуренция между производителями в этом случае гарантирует, что товар произведен будет и предложен по наиболее доступной цене. Таким образом, несдерживаемая рыночная экономика, как это принято, вызовет ситуацию, в которой невозможно для людей, при данном количестве денег, выигрывать материально. Рыночные силы, то есть конкуренция, гарантируют, что товары произведены наиболее эффективным способом. Однако рыночные силы не распределяют доходы среди участников рыночной экономики. Распределение дохода установлено заранее, и главным образом определяется распределением земли и капитала в обществе. Изменения распределения доходов требует политического вмешательства.

Конечно, рисунок 1 значительно упрощает рыночную экономику. Однако он отражает его главные особенности и соответствует моей задаче.
Далее, по той или иной причине может случиться, что правительство захочет, чтобы люди потребляли меньшее количество каких-либо товаров. Если товары импортируются из-за границы, причиной может служить тот факт, что правительство желает защитить внутреннее производство или истратить дорогую иностранную валюту на другие товары. Но причиной может быть и то, что правительство хочет, чтобы люди использовали меньшее количество некоторых товаров, потому что потребление их может вести к нежелательным эффектам. Это относится к алкогольным напиткам.

Когда правительство в ситуации рыночной экономики хочет, чтобы люди потребляли меньшее количество товаров, обычно это означает, что необходимо назначить специальный налог или акциз на рассматриваемый товар. Потребители в этом случае сталкиваются с более высокой ценой на товар, и спрос падает. Это проиллюстрировано на рисунке 2. Налог ведет к увеличению цены товара, и люди не могут позволить себе покупать так много, как прежде. Объем продаж уменьшился с x1 до x2, потому что цена была поднята от p1 до p2.

Рисунок 2. Цена, поставка и налог, когда есть налог на товар

Это простое рассуждение - теоретическое основание для того, чтобы сократить потребление алкогольных напитков, устанавливая налог на продажи. Делая алкогольные напитки более дорогими, потребление алкоголя в обществе будет снижаться. В то же самое время правительственные доходы увеличатся.

Однако встает вопрос: действительно ли такая политика снизит потребление алкоголя? Причина для такого сомнения двойная. Во-первых, увеличение цен на алкогольные напитки, проданных через законные каналы, может через некоторое время привести к увеличению поставок алкогольных напитков из альтернативных и более дешевых источников. Тогда люди не будут уменьшать их потребление, а наоборот, покупать и потреблять большее количество алкоголя из других источников. Во-вторых, если даже увеличение цены приведет к меньшему объему потребления алкоголя в обществе в целом, это не обязательно означает, что проблемы, связанные с алкоголем, в обществе уменьшатся. Для того, чтобы это имело место, должна быть некоторая корреляция между уровнем потреблением алкоголя в обществе и размером проблем, связанных с алкоголем, на индивидуальном уровне.

Относительно первого предположения, что повышение цены на алкогольные напитки будет вести к снижению потребления алкоголя, это достаточно легко доказать, что легальные продажи алкоголя снижаются, когда цены на него повышаются. В Норвегии мы имеем надежную статистику по продажам легального алкоголя, а некоторые исследования были посвящены изучению корреляции между изменениями цен на водку и изменениями ее продаж. Эти работы показывают, что повышение цены на 10 процентов сопровождается падением продаж на 8-9 процентов.

Тем не менее, как мы уже сказали, сокращение легальных продаж алкоголя не обязательно подразумевает снижение потребления алкоголя. Водка поставляется не только магазинами государственной монополии. Мы имеем два альтернативных нелегальных источника: водку домашней перегонки и ввезенную контрабандную водку, а также два альтернативных источника продаж, освобожденных от налогов, и магазины водки в наших соседних странах – это Дания, Швеция, Финляндия и Россия. Вероятно, увеличение цен в государственной монополии будет вести к увеличению поставок из альтернативных источников. Работы, к которым я обратился, показывают, однако, что увеличение поставок из альтернативных источников – менее значимо чем уменьшение продаж в государственной монополии. Поэтому увеличение цены на водку в государственной монополии будет означать падение потребления водки.

Второе предположение, - которое говорит, что имеется связь между средним потреблением алкоголя населением и проблемами, связанными с употреблением алкоголя в той же самой популяции, - является основанием для так называемой теории общего потребления, на которой остановится более подробно Sturla Nordlund. Моя задача заключается в том, чтобы сказать, что эта теория основана на двух важных предположениях. Во-первых, что экспозиция вреда и ущерба, вызванного потреблением алкоголя, увеличивается, когда увеличивается потребления алкоголя. Во-вторых, что сокращение среднего потребления алкоголя в обществе – это результат сокращения потребления алкоголя во всех потребительских сегментах, то есть потребление алкоголя будет снижено как среди легко, так и тяжело пьющих. Если придерживаться этих двух предположений, то сокращение среднего потребления алкоголя в обществе приведет и к уменьшению проблем, связанных с употреблением алкоголя, в обществе в целом.

Согласно теории общего потребления, население не разделяется на две различные группы, из которых одна - состоящая из тяжело пьющих, которые рискуют стать алкоголиками и испытывать много проблем, а другая, состоящая из лиц, которые могут пить сколько они хотят, без риска. Это - не совсем так, поскольку некоторые люди имеют предрасположенность к алкоголизму, в то время как другие - нет. Главный риск проблем, связанных с потреблением алкоголя, заключается в количестве алкоголя, который каждый употребляет. Конечно, риск стать алкоголиком можно также объяснять социальными и генетическими факторами, однако все потребители алкоголя подвержены риску стать алкоголиками.

Теория общего потребления не была официальной основой норвежской алкогольной политики до 1987 г. Однако даже тогда норвежская алкогольная политика состояла из инструментов, главным образом, направленных на регулирование общего потребления алкоголя в обществе. Наиболее важный инструмент делал продажу алкоголя зависимой от лицензии от местных властей, и ограничивал число лицензий. Прежде всего Движение Умеренности, которое представляло политическую силу в Норвегии в течение первых десятилетий прошлого столетия, рассматривало регулирование доступности посредством лицензирования как важное средство алкогольной политики. Цель движения Умеренности заключалась в том, чтобы избавиться от всей продажи алкоголя в Норвегии. На национальном референдуме в 1919 г. они преуспели, получив большинство голосов в пользу запрещения на продажу алкоголя. Запрет продолжался с 1919 до 1927 гг., когда была лицензирована государственная монополия, чтобы производить и продавать алкоголь.

Как только продажи были приняты под контроль государственной монополии, налоги начали использоваться в качестве главных инструментов по регулированию уровня потребления алкоголя в обществе. Продажи алкоголя все еще зависят от лицензий, выдаваемых местными властями, но сегодня политика лицензирования больше основана на деловых соображениях, нежели на соображениях алкогольной политики (Andersen, 2000). Сегодня официальная алкогольная политика должна сделать алкоголь более доступным, чем традиционно это имело место, когда доступность была главным инструментом алкогольной политики. Это изменение в алкогольной политике соответствует пожеланиям норвежского населения. Оно также хочет более низких цен. Однако высокие налоги на алкогольные напитки все еще поддерживаются правительством, даже если эта мера находится под давлением налоговой политики в отношении алкогольных напитков в Европейском Союзе.

Норвежские налоги на алкогольные напитки действительно очень высоки. Налоги на алкоголь вообще особенно высоки. Не имеет значения, какую страну мы берем для сравнения, но ни одна страна не имеет таких высоких налогов на водку, как Норвегия. Это показано на рисунке 3. В 2000 г. налог на водку в Норвегии был в 6,5 раз выше, чем эквивалентный налог в Германии, и в 13 раз выше, чем в Италии. Даже когда мы сравниваем с нашими соседними Скандинавскими странами, налог на водку в Норвегии на 22% выше, чем в Исландии, на 50% выше, чем в Швеции, на 70% выше, чем в Финляндии и на 130% выше, чем налог на водку в Дании.

Специальный налог на алкогольные напитки – это не только налог на продажу алкогольных напитков. Есть также налог на добавленную стоимость (Value Added Tax- VAT). В Норвегии этот налог составляет 20% от розничной цены. Вместе налог на алкоголь и VAT составляют приблизительно 80% от цены за бутылку водки. Это означает, что правительство имеет 8 рублей с бутылки, которая стоит 10 рублей. В Норвегии также высокие налоги на вино и пиво, для обоих этих напитков общий налог составляет 50% от розничной цены.

Если мы сравним уровень продажи алкогольных напитков на одного жителя в возрасте15 лет и старше в Норвегии со статистикой в некоторых других европейских странах, как это сделано на рисунке 4, где синие части столбцов представляют зарегистрированное потребление, мы увидим, что продажа алкогольных напитков в Норвегии очень низка. Однако зарегистрированная продажа алкоголя не охватывает все потребление алкоголя. Есть традиция приготовлять алкогольные напитки для домашнего пользования и нелегальной продажи в многих странах; также она есть и в Норвегии. На рисунке красные части столбцов представляют незарегистрированное потребление алкоголя согласно статистике ВОЗ (WHO, 1999). Мы видим, что потребление алкоголя в Норвегии все еще относительно низкое, в то время как в России потребление алкоголя увеличилось с 7 литров чистого алкоголя на каждого взрослого до 14,5 литров. Незарегистрированное потребление алкоголя составило более половины от общего потребления алкоголя в России в 1994 г., согласно вышеупомянутой статистике ВОЗ.

Существуют две основные причины для низкого потребления алкоголя в Норвегии – это норвежская форма выпивки и строгая алкогольная политика, осуществляется много лет. Что касается норвежского паттерна употребления алкоголя, то Elin Bye уделит этому вопросу более пристальное внимание. Я только хотел бы подчеркнуть, что норвежская форма употребления алкоголя была и все еще тесно связана с употреблением алкоголя во время праздников и отпусков, а не с работой и обыденной жизнью. Сегодня фактически нет потребления алкоголя на рабочих местах или во время передвижения на транспорте. В основном использование алкоголя принадлежит жизни семейных ячеек, за исключением особых случаев. Опьянение, тем не менее, является основной особенностью практики употребления алкоголя норвежцем. Паттерн употребления алкоголя характеризуется относительно небольшим числом поводов, с относительно высоким числом ситуаций, где каждый может опьянеть. Это означает, что похмелье имеет значение для норвежской формы употребления; похмелье не очень хорошо сочетается с запросами рабочей жизни, и в результате люди не потребляют большого количества алкоголя в будни.

Даже если норвежская алкогольная политика не имеет таких давних традиций, как норвежская форма употребления алкоголя, она глубоко внедрена в политику прошлых двухсот или примерно около того лет. Она применяется прежде всего для регулирования доступности и учета последствий этого регулирования для правительственных доходов. Регулирование происходит по желанию королей или властей получить доход от производства и торговли алкогольными напитками. Чтобы получить такой доход, производство алкоголя и торговля были сделаны зависимыми от лицензий, которые могли выдавать только власти. В середине 1800-ых годов была предложена новая система регулирования и правительственного дохода. Теперь правительственный доход, в дополнение к доходу от лицензий, также стал непосредственно зависеть от объемов производства. Как следствие, доход от единственно от права производить или торговать стал менее важным, в то время как доход, который зависел от размера производства, стал главным источником правительственного дохода.

Как упоминалось ранее, государственной монополии передали исключительное право производить и торговать алкоголем тогда, когда запрет на алкоголь был аннулирован, в то время как налоги на продажи и производство были установлены Казначейством. Спустя несколько лет эти два типа налогов были соединены. В течение первых десятилетий после того, как монополия начала производить алкоголь и торговать водкой, доход от алкогольных напитков составлял приблизительно 10 процентов от общих налоговых поступлений в правительство. Как видно из таблицы 1, в 1930 г. налог на алкоголь составил 10,3% от общего налогового дохода правительства. Как следствие этого, цели фискальной политики стали играть значительную роль в уровне налогов на алкоголь, а аргументы алкогольной политики с удовольствием использовались в дебатах. Высокий налог на продажу водки имел наиболее восторженных сторонников среди тех политиков, кто считал важным увеличить правительственный доход, таких, как члены Социал - Демократической партии. Однако аргументы в пользу высоких налогов часто отражали обеспокоенность проблемой, связанной с употреблением алкоголя в обществе. В Норвегии в годы после немецкой оккупации налог на водку был значительно увеличен из-за потребности в ресурсах в связи с реституцией общества после войны. В 1950 г. доход от продаж алкогольных напитков все еще составлял 8,6% от общих налоговых поступлений в правительство.

Тот факт, что значительную часть правительственных доходов составляет прибыль от налогов на алкоголь, сделал возможным получить одобрение у политиков на высокий налоговый уровень на алкогольные напитки в Норвегии. Без этого факта не было бы возможным завоевать политическую поддержку таких чрезвычайно высоких налогов на алкогольные напитки, какие мы имеем в Норвегии. Интересно также обратить внимание на то, что установление уровня налогов на алкоголь всегда было частью фискальной политики, которая среди прочих вещей показывает, что уровень налога на алкоголь устанавливается Казначейством, а не Министерством Социальных Дел, который делает алкогольную политику.

В последние три-четыре десятилетия, из-за огромного дохода норвежского правительства от нефтяных налогов, финансовое значение налогов на алкогольные напитки заметно уменьшилось. В 2000 г. налоги на алкогольные напитки составляли не больше 1,4% от общих правительственных налоговых поступлений. Этот факт будет иметь значение для возможности поддержания высокого уровня налогов на алкоголь в будущем, главным образом потому, что это делает более трудным получение необходимой поддержки со стороны от политиков.

Я подчеркнул важность связи между налоговым уровнем на алкогольные напитки и правительственными доходами в Норвегии, потому что мы должны видеть, что политические инструменты – это часть исторической и политической ситуации. Не существует какого-либо комплекта инструментов, чтобы обеспечить подходящие политические инструменты; политические инструменты – это неотъемлемая часть истории. Этот урок был получен Горбачевым, когда он осуществил свою антиалкогольную кампанию в 1985 году. Даже если и были причины для проведения этой кампании, - ослабевающая производительность промышленности и сельского хозяйства из-за привычки пить на работе, - оказалось невозможно строить новую политику без сильной поддержки в обществе.

Политика Горбачева не имела такой поддержки, даже если бы кампания пользовалась широкой поддержкой многих людей, особенно женщин. Может быть, правильно было бы говорить, что русские, конечно, хотели изменений, но каких именно они, казалось, не понимали, и какие изменения планировал Горбачев (Partanen, 1993). Короче говоря, реформа подразумевала, что государственное производство алкогольных напитков будет сокращено наполовину от предыдущего уровня, что цены будут значительно повышены, продажа будет значительно сокращена и что домашняя перегонка будет затруднена. Нина Керими (2000 г.) подводит итог результатам кампании Горбачева следующими словами: "Частое возвращение памяти к советской алкогольной политике 1985-1987 гг., с радикальным ограничением доступности как ее главным толчком и с неудачной попыткой социального строительства, остается предметом иронии, позора или вины в литературе, изданной в России или за границей русскоязычными авторами".

Может быть много причин для такой оценки и у тех, кто попытался анализировать результаты кампании, оценивать различные вопросы. Керими говорит, "что наиболее важная причина неудачи заключалась в том, что в России исследования все еще были сфокусированы на алкогольной зависимости как на болезни, которая будет обнаружена и эффективно вылечена". В России, кажется, немногие исследователи понимают, как немного выгоды от сокращения потребления алкоголя в населении в целом, как это имеет место в Норвегии.

Финский ученый по проблемам алкоголя Юха Партанен утверждает, что "главная задача алкогольной политики – это регулирование поставок алкоголя и что обязательным предварительным условием для выполнения этой задачи практически является наличие эффективно функционирующего административного аппарата". Главная причина фиаско кампании Горбачева была, согласно Партанену, это то, что "правительство не было способно обуздать производство алкоголя ", просто потому что Россия не имела эффективно функционирующего административного аппарата. Напротив, российская бюрократия обладает в течение столетий печально известным недостатком функционирующей способности, и злоупотребления властью, ссылок, взяточничества, использования осведомителей. Согласно Segal (1987г.), бюрократия, полицейская и судебная система в России имеют давние традиции в получении взяток, в том числе и от людей, продающих алкогольные напитки. Если это все еще имеет место, недостаток у бюрократии способности осуществлять реформу может оказаться значимым, поскольку этот недостаток будет очевиден. Бюрократия не прилагала много усилий во время кампании, потому что она не затрагивала ее интересы.

Относительная доступность традиционных спиртных напитков, таких, как самогон, который является аналогичным норвежскому hjemmebrent, также сделала трудной задачу контроля поставок алкоголя. Партанен говорит, что "каждая капля в государственном производстве компенсируется нелегальным алкоголем и различными суррогатами" и что кампания" привела алкоголь в преступную субкультуру ". Александр Немцов также указал на "неспособность бюрократии обуздать незаконное производство алкоголя", несмотря на тот факт, что "мощное министерство внутренних дел и могущественная машина советской пропаганды были вовлечены в эту кампанию " (Немцов, 1998).

Доля самогона в общем потреблении алкоголя в России в 1970-е и в начале 80-х годов составляла 33-45% (Немцов, 2000), и эта доля была, вероятно, была значительно выше в течение самого трудного времени кампании. Борис Левин утверждает, что кампания привела "к изменениям в худшую сторону в криминальной ситуации и к росту организованной преступности….к массовому производству домашней водки, разрушению и краху государственной торговли алкоголем".. Государственная алкогольная монополия в России была отменена в 1992 году - частично в результате неудачи антиалкогольной кампании и частично - в результате рыночных реформ, которые были проведены в 1992 г.

Окончательной точкой, упоминающейся при анализе неудачи этой кампании, является традиционное употребление алкоголя в России на рабочих местах. В связи с анализом реформ Партанен пишет, что "питье на рабочих местах не могло быть уничтожено ". В анализе жизни в условиях Советского Союза норвежский философ Йорген Сандемосе (2002 г.) утверждает, что причина этого явления заключалась в том, что в Советском Союзе подчинение труда капиталу было формальным и что пьющий на рабочем месте только отражал это явление. Он утверждает, что "питье рабочих на рабочих местах - выражение протеста против жестокости и подавления самой системой. Этот протест не мог быть реализован на уровне общества из-за системы репрессий". Партия предпринимателей, как Сандемос называет Коммунистическую партию Советского Союза, должна была принять неторопливый темп в фабричном деле, "потому что рабочие должны были учитывать репрессии, полицейское насилие и де-факто отсутствие буржуазных прав на уровне общества"

Поскольку рабочие не могли наслаждаться буржуазными правами как граждане Советского Союза, их протест против системы должен был быть выражен на рабочем месте, где они имели некоторый вид свободы - свободу пить а не работать. Это было возможно, потому что советские рабочие рассчитывали на безопасность работы; никто не увольнялся в Советском Союзе. В Западноевропейских странах, с другой стороны, труд действительно подчинен капиталу и его дисциплинирующей функции на фабричном уровне. Рабочие в капиталистических странах сталкиваются повсюду с угрозой потери своих рабочих мест; единственная вещь, которая является стабильной в капиталистической стране, состоит в том, что любая работа является в основном непостоянной. Наоборот, рабочие наслаждаются некоторыми буржуазными правами в обществе.

Горбачев не нашел поддержки своим реформам ни среди работников науки, заявивших, что главная причина алкоголизма должна была быть найдена непосредственно в человеке, ни среди бюрократии, которая не хотела никаких реформ вообще, ни среди рабочих, которые хотели продолжать пить на работе, - и потому, что это выражало - сознательный, или не сознательный протест против системы, и потому что потребление алкоголя ослабляло боль проживания в полностью репрессивном обществе. Не один Горбачев не получил поддержку от политической системы; напротив, на президентских выборах в 1991 году один из кандидатов, популист Владимир Жириновский, оказался третьим на платформе, которая включала свободную продажу водки. Когда Ельцин стал президентом после Горбачева, кампания против пьянства и алкоголизма была де факто мертва, и Ельцин не обнаружил желания восстановить ее.

Конечным фактом, который должен быть упомянут при анализе неудачи кампании против пьянства и алкоголизма в Советском Союзе, являются конечно столетние давние русские традиции, которые Партанен называет "героическое питье, которое дошло до нас из средних веков и все еще служит как средство общения". Этот вид выпивки наиболее обычен среди людей, и в Норвегии мы также находим много таких, кто вспоминает эту форму питья; они читали, что русская пословица гласит, что "кто пьян и умен - два угодья в нем" (Segal). В обществах с такими высказываниями трудно изменить алкогольные традиции. Однако это не подразумевает, что невозможно заставить людей пить меньше.

Позвольте мне в заключение подчеркнуть, что моим намерением не было объяснять Вам, почему не удались реформы Горбачева. Я думаю, что Вы находитесь в более лучшем положении, чтобы анализировать этот случай, чем, я. Однако я хотел бы подчеркнуть тот факт, что средства алкогольной политики – это не то, что можно выбрать из комплекта инструментов. Они должны быть частью традиции, и быть приспособлены к исторической ситуации, для которой они предполагаются. Хороший опыт Норвегии с уменьшением проблем, связанных с потреблением алкоголя, высокими налогами на алкоголь и ограничением доступностью алкоголя, не обязательно удовлетворит российское общество. Я думаю, что могут быть найдены более важные политические шаги, которые могут быть сделаны в российском обществе, шаги, которые также могут быть более полезными в борьбе за уменьшение проблем, связанных с алкоголем, чем сокращение производства алкогольных напитков, сокращение их доступности и повышение цен.

Литература:

Andersen Jan (2000): Municipalities between the State and the People. In Sulkunen, Sutton, Tigerstedt and Warpenius (eds.): Broken Spirits, pp. 157-184.

Partanen Juha (1993): Failures in alcohol policy: lessons from Russia, Kenya, Truk and history. Addiction, Vol. 88 (Supplement):129S-134S.

Kerimi Nina (2000): Responsible drinking in Russia: whose dream? Addiction, Vol. 95(9):1432-1435.

Levin Boris M. (1997): Main factors of alcohol consumption under conditions of rapid social changes. In Simpura and Levin (eds.): Demystifying Russian Drinking, Research Report 85, Stakes, Helsinki (pp. 33-58).

Nemtsov Alexander (1998): Alcohol-related harm and alcohol consumption in Moscow before, during and after a major anti-alcohol campaign. Addiction, Vol. 93(10):1501-1510.

Nemtsov Alexander (2000): Alcohol Consumption and Alcohol Related Mortality in Russia of the 1980s and 1990s. 1st International Baltic Sea Conference on Alcohol Policy, Kiel 29.-30. November, 2000. Ministerium für Arbeit, Soziales, Gesundheit und Verbraucherschutz des Landes Schleswig-Holstein.

Sandemose Jørgen (2002): Stat, religion, økonomi: Karl Marx og kapitalismens former, Aschehoug, Oslo.

Segal Boris (1987): Russian Drinking, Monograph No. 15, Rutgers Center of Alcohol Studies.
Stortingsmelding nr 17 1987-88, Alkohol og folkehelse
WHO (1999): Global Status Report on Alcohol. World Health Organization, Geneva.

Читать далее...