Наука об алкоголе

Оглавление

Члены Американского общества анонимных наркоманов (подробнее о нем будет рассказано далее) обобщили свой опыт и разработали опросник для определения того, кто является наркоманом. В нем всего 45 вопросов. Не все они понятны непосвященным. Некоторые из них плохо переводятся в понятия нашей культуры. И все же они дают представление об образе жизни тех, кто оказался в сетях наркотической зависимости. По мнению составителей опросника, утвердительные ответы на любые 5 вопросов означают, что человек уже болен наркоманией.

1. Избегаете ли вы людей и мест, где вам не прощают того, что вы употребляете наркотики?

2. Тратите ли вы деньги скорее на наркотики, чем на еду и другие необходимые вещи?

3. Считаете ли вы, что любой в этом мире — сумасшедший, кроме вас?

4. Удивляет ли вас, что некоторые люди не хотят принимать наркотики вообще?

5. Осознали ли вы, что наркотики в итоге приводят к чувству обреченности?

6. Оберегаете ли вы свой запас наркотиков?

7. Вы пополняете свой запас, когда наркотики кончаются (но еще есть), а не когда они закончились?

8. Вам нравится «торчать» в одиночку?

9. Пробовали ли вы заменять один наркотик другим, думая, что у вас была особая проблема с наркотиком, который вы заменили?

10. Пренебрегали ли вы своими обязательствами ради наркотика?

11. Употребляете ли вы наркотики из-за скандалов в семье?

12. Обманываете ли вы врачей, чтобы получить законным путем наркотики, успокаивая себя при этом, что это нормально употреблять их, раз они легальные?

13. Бывает ли у вас по нескольку рецептов на наркотические средства от разных врачей?

14. Используете ли вы наркотические средства, чтобы «завести» себя утром или успокоиться вечером?

15. Пользуетесь ли вы нелегальными наркотиками или схожими с ними по действию особо сильными средствами, думая при этом, что невозможно воспротивиться этой привычке?

16. Были ли у вас проблемы с друзьями, семьей, работой или законом, связанные с употреблением наркотиков?

17. Задерживались ли вы полицией за вождение автомобиля в состоянии наркотического опьянения?

18. Воруете ли вы наркотики или деньги, чтобы их купить?

19. Если у вас более чем одно место, где вы прячете наркотики?

20. Есть ли у вас пустые упаковки из-под наркотиков в вашем личном транспорте?

21. Пытались ли вы принимать неготовые еще к употреблению наркотики?

22. Воруете ли вы наркотики у своих друзей?

23. Претендуете ли вы на лучшую дозу наркотиков в компании?

24. Брали ли вы когда-нибудь наркотик вашего лучшего друга, который тот оставлял себе на утро?

25. Точили ли вы иглу о спичечный коробок когда-нибудь?

26. Коллекционируете ли вы атрибуты вашего пристрастия?

27. Употребляете ли вы наркотики, которые вам не нравятся?

28. Совершаете ли вы в состоянии наркотического опьянения поступки, которые не сделали бы иначе?

29. Прячете ли вы наркотики, даже если живете один?

30. Перестали ли вы получать «кайф» от наркотиков?

31. Обыскивали ли вы аптечки других людей?

32. Чтобы чувствовать себя хорошо, вам обязательно нужен наркотик?

33. Сомневаетесь ли вы в своем психическом здоровье?

34. Лжете ли вы по поводу того, какие наркотики и как много вы употребляете?

35. Принимаете ли вы наркотики, чтобы преодолеть страх перед другими людьми?

36. Решались ли вы покончить с собой?

37. Беспокоит ли вас отсутствие «кайфа»?

38. Пробовали ли вы контролировать употребление наркотика?

39. Являются ли наркотики центром ваших интересов?

40. Стыдно ли вам из-за того, что вы наркоман?

41. Превышали ли вы когда-нибудь свою дозу?

42. Пробовали ли вы когда-нибудь освободиться от наркотиков, терпя при этом неудачу?

43. Выбираете ли вы себе приятелей в зависимости от того,- какой наркотик они предпочитают?

44. Вы не согласны, что у вас, может быть, есть проблема с наркотиками?

45. Это правда, что вы хотите освободиться от наркотиков, но не можете этого сделать в одиночку?

Примеряя этот опросник на своих близких, знакомых или себя, следует помнить, что последнее слово в диагностике наркомании должно принадлежать квалифицированному специалисту.

Третий и четвертый вопросы могут просто удивить — неужели наркоманы считают ненормальными не себя, а других и сочувствуют всем, кто не следует за ними в ад наркомании? Во многих случаях это действительно так — больные воспринимают себя кастой избранных, приобщившейся к уникальному опыту, недоступному другим. Большинство высокомерно относится к тем, для кого предметом вожделения стал алкоголь, хотя, казалось бы, алкогольная зависимость похожа на наркотическую, а нередко встречается и перекрестная зависимость, когда имеются проблемы, вызванные употреблением и алкоголя, и наркотиков. Нам приходилось слышать словесные перепалки между наркоманами и больными алкоголизмом в наркологической клинике. Первые называли вторых «трахнутыми доской по голове», подчеркивая якобы существующую уникальность «утонченного» наркотического «кайфа» и грубость алкогольного. На самом деле, по признанию самих же наркоманов, «чистых» наркотиков (если таковые действительно бывают) достать почти невозможно, в основном приходится, как выразился один из пациентов, «есть дрянь». Так откуда же берутся амбициозность наркоманов, их особая философия? Многое в ней определяется потребностью психологической защиты от других и от себя, от самосознания. Когда наркотик становится главным в жизни, когда ради него жертвуют святынями — матерью, любимыми, детьми, призванием,— человек должен найти хоть какое-то, пусть вывернутое наизнанку, нелепое, но все же объяснение своей страсти.

Хорошо, если подобные объяснения нужны только для того, чтобы примирить себя с собой, чувствовать поувереннее в общении с другими, особенно не причастными к миру наркомании. Но нередко они направлены на утверждение права на асоциальный образ жизни, где оправдана любая подлость, разрешено преступление ради наркотика, где обычное дело — вовлечь несмышленыша подростка или доверчивую любящую (а иногда и любимую) девушку в наркотизацию, уготовливая им физическое и моральное разрушение. Конечно, наркоманы не сплошь «экстремисты», для экстремизма необходимо обладать некоторыми личностными особенностями — импульсивностью, потребностью подавлять других, навязывая собственное мнение, стандарты поведения.

Вспоминается одна встреча с группой подростков 16—18 лет в городском наркологическом диспансере Ленинграда. Все они находились на лечении в отделении токсикоманий, были направлены туда, как правило, под сильным давлением детских комнат милиции. Один из пациентов, самый старший, 18 лет,— Алексей, которого звали «Лехой», а некоторые — «Лихачем», уже имел опыт употребления не только бензина, клея «Момент», но и нелегальных наркотиков — курил анашу, кололся препаратами опийной группы. Многое в его внешности ассоциировалось с обликом наркомана — длинные, почти до плеч, волосы, подчеркивавшие, кстати, мягкие, в чем-то девчоночьи черты лица. При разговоре тело его принимало вычурные позы — он то почти ложился в кресло, то сидел полунаклонившись, упираясь подбородком в колено ноги, высоко запрокинутой на другую ногу. По тому, как он обращался к другим ребятам, в нем угадывался лидер.

На встречу были приглашены бывшие наркоманы с длительными, по нескольку лет, сроками воздержания от наркотиков, желавшие уберечь от катастрофы тех, кто еще только ступил на опасную дорожку. Гости были много старше — им было под 30 и за 30. Начало встречи обнадеживало. Большинство подростков-токсикоманов сначала опешили, осознав, что в роли «проповедников» выступают наркоманы, а потом с возрастающим интересом слушали рассказы о том, как они избавлялись от зависимости, что при этом испытывали. Некоторые из подростков, судя по репликам, впервые начали серьезно задумываться о будущем. Но тут «Лихач», до того делавший вид, что происходящее его мало интересует, полудремавший, развалясь в кресле, встрепенулся и набросился с руганью на гостей. «Я думал, вы чего-нибудь «вкусненького» принесете, поучите с чем чего есть да как к ментам на крючок не попасть, а вы, оказывается, агитаторы-пропагандисты! Да вы же подсадные утки, это вас этот очкастый надрессировал»,— махнул он пренебрежительно в сторону врача. И продолжал, распаляясь, уже кричать, что ни один наркоман добровольно не сдастся, наркотики — удел творческих личностей, за которыми будущее. А «быдлу, которое все вечера проводит у телевизоров, жуя бутерброды с колбасой», этого понять не дано. Будущее человечества, по мнению «Лихача», в повальной наркотизации. «Наркоманы завоюют весь мир!» — уже орал он в конце своего монолога.

Реакция ребят-токсикоманов была двойственной — в ней смешались страх и восхищение.

Гости попробовали вызвать Алексея на дискуссию. Отчасти это удалось. На вопрос, что его так привлекает в наркотиках, он рассказал, что играет на гитаре, сочиняет песни, а дело это непростое, без вдохновения успеха не добьешься. Где черпать вдохновение? В наркотиках. Многие известные музыканты его там нашли. Он перечислил фамилии довольно известных зарубежных музыкантов. Развивая свою мысль, утверждал, что, пока «крыша не съехала» (то есть пока не сошел с ума), творческого взлета не будет.

Поинтересовались у Алексея, как он оценивает свою «крышу», готова ли она к музыкальным победам. Диагноз Алексея был таков — «крыша» «течет» (после трех лет увлечения одурманивающими веществами, четырех помещений в наркологические клиники, нескольких приводов в милицию), но до нужного эффекта он еще не дошел. Песни пока так себе. Однако, как он надеется, успехи впереди.

Спросили подростка и о матери. «А она, как все другие, не соображает,— был ответ.— Носится по врачам, обивает пороги детской комнаты милиции. То выгоняет из дому, а то ищет, как ненормальная, по всем подвалам. Ревет с утра до ночи».

«А что ты мог бы ей посоветовать»,— спросили «Лихача». Ответ оказался неожиданным для всех присутствующих: «А ей надо свой «кайф» в жизни искать, а не меня пасти. Каждый в жизни ищет свой «кайф». Вот я нашел. И хватит меня «лечить». Отведите в палату, я устал, хочу спать».

Через неделю после этой встречи подошел срок выписки «Лихача». Он ушел из отделения днем, точнее, его увела мама. А вечером случилось ЧП — половина ребят оказались под воздействием токсического вещества, которое им добыл и передал через форточку «Лихач», на деле подтвердив свою приверженность декларировавшейся концепции всемирного одурманивания.

Разумеется, далеко не все наркоманы столь агрессивны. Многие воспринимают себя жертвами. У значительной части преобладают не асоциальные тенденции, а эмоциональные нарушения. Варианты развития наркоманий во многом схожи с вариантами алкоголизма, о которых будет подробно рассказано в данной книге.

Экстремизм определенной части наркоманов и токсикоманов, однако, не должен обескураживать. За каждого следует бороться до последнего. И это не лозунг, а общественная потребность. Отсутствие должной работы с наркоманами неизбежно приводит к тому, что они втягивают в наркотизацию новые и новые жертвы. Идеально, если в работе с наркоманами будут помогать те, кто преодолел наркотическую зависимость. К сожалению, обнаружить их очень трудно. Один из таких добровольцев написал свою историю, выдержки из которой мы приводим.

Олег, 29 лет, простился 3,5 года назад со страшным прошлым и никогда не сталкивался ни с милицией, ни с наркологами, стал помогать тем, кто только еще задумывался о необходимости бросить наркотики и обращался в поиске опоры к таким, как он.

ОЛЕГ:

Наркотики изменяют не мир, а мировосприятие. Чувства после приема наркотиков становятся настолько обостренными, что им трудно поверить. Вот почему говорят, что наркоман уходит в мир иллюзий. На самом же деле он никуда не уходит. И мир, увиденный им, абсолютно реален. Он просто видит его иначе, воспринимает во всей широте возможностей своих чувств. Это можно сравнить с ручкой настройки многоволнового радиоприемника. В одном положении качество звука низкое, с помехами, но, повернув ручку вправо или влево, можно добиться удовлетворительной чистоты звучания. В жизни добиться этой чистоты, точнее было бы сказать, остроты, восприимчивости помогают наркотики. Вот почему так сложно впоследствии от них отказаться. А мир, увиденный в состоянии сознания, измененного наркотиками, даже более реален, чем традиционное ощущение нашего бытия с его страхами, суетой, заботами и скверной погодой — всем, что является не чем иным, как творением ума и рук человеческих.

Сейчас, в период гласности, я думаю, каждый может с уверенностью сказать, что мы живем в мире проблем, да каких проблем! От личного до планетарного и даже космического масштабов. Но откуда они взялись, кто их создал? Никто иной как мы. Наш разум, желающий иметь, достигать, утверждаться и властвовать. Так может ли быть реальным то, что порождено умом нашим — эти проблемы, заботы и страхи? Разве это реально? Мир проблем преходящ. Он не реален. Вчера проблемой был Вьетнам, сегодня Афганистан. Реально только то, что было изначально.

Реальный мир — такой, как он есть,— прекрасен. Но наши проблемы застилают красоту этого мира. В погоне за решением этих проблем мы становимся все черствее, наша чувствительность притупляется до крайности. Наркоман же, обостряя свою восприимчивость, достигает или по крайней мере приближается на время действия наркотика к красоте и необычности реального. Он уходит в мир без проблем.

Возможно, кому-то из вас приходилось видеть беспричинно хохочущего до коликов курильщика конопли или безмятежно дремлющего в состоянии эйфории опиушника. Разве вы сможете так смеяться, живя в постоянных конфликтах, зависти или скорби? От этого впору лишь плакать. Разве вы сможете спокойно спать, когда вас преследуют страх и угрызения совести? Вы до утра будете крутиться с боку на бок. И если вдруг случится, что ваши проблемы словно отрезало, пусть под действием наркотика, что еще вам останется делать, как только хохотать, или спать, или просто подивиться красоте того, что раньше за проблемами вы и не замечали.

Человек потянулся к наркотикам, потому что цивилизация притупляет наши чувства. Правительство, общество, политики — все против наркотиков, но они сами являются источником проблем, потому что они создали безобразное человечество, потерявшее всю чувствительность.

Наркотики вредны, но для многих жить бесчувственно — значить не жить вообще. Наркотики исчезнут тогда, когда человек вновь обретет способность чувствовать. Чтобы не попасть в зависимость от наркотиков, надо стереть свое Я, утратить чувство важности самого себя, своей абсолютности, выйти из круга желаний, погрузиться в естественную, настоящую красоту мира. Я, любовь к себе — величайший наркотик. Только избавившись от Я можно вернуть первозданную чувствительность и обходиться без наркотика...

Тут со многим хочется поспорить. Прежде всего, разве можно согласиться, что реален только первозданный мир? Все созданное человеком тоже реально, да настолько, что под его влиянием жизнь действительно преобразилась, и во многом, как пишет Олег, не в лучшую сторону. Потому человечество и прилагает столько усилий, чтобы справиться с грозящими ему экологическими и другими катастрофами. Можно, конечно, быть лишь сторонним наблюдателем борьбы человечества за свое выживание, за лучшее будущее. Но ведь кто-то за тебя ведет борьбу. Добивается, например, вывода войск из Вьетнама или Афганистана. А если все по-страусиному спрячут головы под крылышки, пребывая в наркотическом «блаженстве»? Вспомним, кто кормит наркомана, когда он последнее отдает ради наркотика? Матери, жены. Они часто жертвуют последними материальными и душевными ресурсами, чтобы поддержать жизнь тех, кто ничего, кроме горя, им не принес.

Трудно забыть один случай из практики. Мать грудного ребенка в состоянии наркотического опьянения ночью во сне, перевернувшись с боку на бок, придавила ребенка, который спал с ней рядом. Наверное, в этот момент ей снились безмятежные цветные сны. А тем временем малыш безысходно пытался освободиться из-под пресса слишком большого для него тела матери.

Но не будем судить больных наркоманией по общечеловеческим меркам. Они не могут быть такими, «как все», не потому, что не хотят, а потому, что не могут. Ведь делаем же мы скидку, оценивая поведение душевнобольных. Некоторым из них за совершенное преступление заключение в исправительно-трудовые учреждения заменяется принудительной изоляцией в психиатрическую больницу. Придется нам признать, что и наркомания — разновидность психической патологии, требукидая не только административного подхода (без которого тоже, конечно, не обойтись), но и медико-психологического. Люди, попавшие в зависимость от наркотиков, придумывают свои объяснения и оправдания этому. Нельзя до конца понять их, не выслушав, не почувствовав, какими бы вычурными или сложными они ни оказались.

Так и с Олегом. Послушаешь его — сомневаешься: а действительно ли он отказался от наркотиков навсегда? Не запутался ли в объяснениях жизни? А с другой стороны, он реализует программу «стирания Я» по-своему. Добрый и умный, он готов помочь всем, кто обратится к нему с вопросом. Но при этом говорит не торопясь, не обижается, если с ним не согласны.

Однако, читая его размышления, невольно беспокоишься о тех людях с неустоявшимся мировоззрением, которые могут решить, что лучше искать иллюзии отсутствия проблем в наркотиках, чем как-то реконструировать свое Я. И хочется еще и еще раз сказать им, что судьба наркомана очень далека от жизни в беспроблемном «раю».

Вот выдержки из анкеты опийного наркомана, заполненной в процессе анонимной добровольной консультации.

Возраст — 33 года. Пол мужской. Образование среднетехническое.

Семейное положение — разведен, один ребенок.

Время первой пробы наркотика—14 лет.

Состояние «ломки» очень тяжелое.

Судимости две.

Последствия употребления наркотика для здоровья — скрошились зубы.

Причина обращения: надоело!

Этому больному действительно надоела жизнь наркомана, и он стал членом группы анонимной взаимопомощи больных наркоманией.

Но многие наркоманы говорят, что никогда не пошли бы лечиться, если бы имели возможность без страха перед милицией и по доступным ценам доставать наркотики. Следует отметить, что наркоманы в нашей стране потребляют довольно «грязные» наркотики. По данным Минздрава СССР, большинство из них — 54,3      процента — принимают кустарно приготовленные препараты из мака; 24,7 процента — таким же образом приготовленные препараты из конопли; 3,7 процента — специальным образом обработанный противопростудный препарат эфедрин, из которого получают эфедрой.

Эфедрон чаще употребляют в тех регионах страны, где труднее достать натуральные наркотики. Например, по данным Минздрава СССР, на Украине его используют 0,5 процента наркоманов, а 76 процентов употребляют препараты, приготовленные из мака, которого в этой республике очень много. В Казахстане большинство наркоманов (51,1 процента) употребляли препараты конопли, а эфедрон — только 0,6 процента. А вот в Латвии число наркоманов, потребляющих эфедрон, достигает 52,4 процента, в Эстонии — 36,4 процента.

Но, как уже отмечалось, потребность в наркотиках в нашей стране не снижается. Потому растет и их черный рынок. Так, в 1988 г. у дельцов наркомафии были изъяты 72 тонны наркотиков, что, по оценкам экспертов, составляет 15—20 процентов от имеющихся в обороте[1]

В заключение попробуем уточнить использующиеся в литературе понятия,— это важно и для лучшего понимания проблем наркотической зависимости, и для дальнейшего изложения.

Нередко приходится встречаться с терминами «алкогольная наркомания» и «никотиномания». Подразумевается, что алкоголь и никотин тоже вызывают зависимость, сходную с наркоманией. Только в первом случае речь идет о принятых, санкционированных обществом наркотических средствах, а во втором — о запрещенных, нелегальных, или, как говорят за рубежом — «уличных». Существует и понятие токсикомании — зависимости от химических веществ, использующихся в быту, а также от некоторых лекарственных средств.

Почему нельзя определять все эти виды зависимости одним словом — наркомания? В зарубежной наркологии в последнее время это делается все чаще. Используются такие понятия, как «химическая зависимость» или «злоупотребление субстанциями, вызывающими зависимость». С точки зрения научной это обоснованно. Но как быть с другими аспектами проблемы — социальными, юридическими, нравственными, наконец? Если алкоголь — наркотик, а государство производит и продает его населению, то что же, значит, государство — враг своему народу? Но вот государство пошло на решительное сокращение продажи спиртных напитков, а большинство населения, кажется, не одобряет этого — простаивает часами в очередях у винных магазинов, платит огромные деньги за возможность выпить. Так, может быть, алкоголь все же наркотик, раз так притягивает к себе, а не пищевой продукт, каким он числится вместе с табачными изделиями в реестрах торгующих организаций?

Официальная точка зрения по этому вопросу такова. Термин «наркомания» используется для определения зависимости (а не разового, «экспериментального» употребления) от наркотических средств. Вещество признается наркотическим приказом Минздрава СССР по медицинскому, социальному и юридическому критериям. Медицинский критерий отражает способность вещества вызывать патологическое влечение к нему, подчиняющее жизнь человека, вынуждающее организм постепенно увеличивать запросы этого вещества, реагировать неприятными симптомами наркотического похмелья, включая «ломки» — боли в мышцах и суставах, когда эти запросы не удовлетворяются.

Но ведь у некоторых людей наблюдается патологическое влечение к кофе, отсутствие которого тоже вызывает своеобразное похмелье — несобранность, вялость и т. д. Вот тут-то и важен следующий, социальный критерий, предполагающий, что немедицинское потребление наркотического вещества приобретает большие масштабы, социальную значимость и потому опасно для здоровья нации. А раз так, вступает в силу и юридический критерий, предполагающий законодательный контроль за производством и распространением этого вещества.

Список наркотиков составляется Минздравом СССР и периодически пересматривается, в него вносятся все новые и новые наименования.

Вещества, обладающие наркотическим эффектом действия, но не внесенные в список наркотиков, называются токсическими, а зависимость от них — токсикоманией. Строго говоря, зависимость от алкоголя и никотина можно было бы называть токсикоманией. Но сложившиеся традиции не позволяют укрепиться такому термину. Да это и необязательно — важно только понимать, что же такое зависимость.

Своеобразно подошли к ее определению американские специалисты. На XX национальной наркологической конференции они переименовали Американское медицинское общество алкоголизма и других зависимостей в Американское общество эддикшииологов (от addiction — наркомания, пагубная привычка). В число изучаемых ими с целью лечения пагубных привычек они включили злоупотребление алкоголем, наркотическими и токсическими веществами, никотином, пищей, сахаром в отдельности, а также склонность к чрезмерно интенсивной половой жизни, гомосексуализм и приверженность к азартным играм. Почему? Все эти виды поведения рассматриваются как имеющие один корень — патологическое влечение.

Примем эту точку зрения к сведению — в науке еще много неустоявшихся понятий, отражающих ограниченность наших знаний о природе и человеке. Рассмотрим вопрос о никотиновой зависимости в следующей главе.