ТЕЧЕНИЕ РАННЕГО АЛКОГОЛИЗМА
Оглавление
Течение раннего алкоголизма
(злокачественной алкоголизации подростков) прогредиентное. Анозогнозия,
характерная для пациентов этого возраста, неосознание болезни объясняют, почему
подростки не высказывают намерение прекратить пьянство, не обращаются за
помощью, а напротив, отвергают ее. Без активного стороннего вмешательства
злоупотребление и его следствия только утяжеляются.
Ремиссии. Мы не
наблюдали спонтанного смягчения пьянства, светлых промежутков, как бывает у
взрослых больных. Этого можно было достичь только изъятием подростка из
привычной среды, например отправкой в пионерский, спортивно-трудовой лагерь, в
студенческий отряд, где он находился под специальным контролем. Однако
временное воздержание вновь, при возвращении к прежним обстоятельствам жизни,
сменялось злоупотреблением. В этих случаях, кстати, и наблюдаются те «возвраты»
первоначальной толерантности, которые были описаны П. И. Сидоровым. Более
эффективным для прекращения пьянства была смена места жительства. Переезд в
пределах одного города подростка обычно не останавливает: какое-то время он
ездит к «друзьям», пока не найдет подобных им в своем районе. Отдаленные
переезды или отправление к родным в другой город, устройство в длительные
экспедиции под присмотром знакомых — меры, которые, как мы наблюдали, давали
хороший результат. Однако эти случаи редки, так как требуют не только больших
усилий семьи. Главное — осознание опасности для ребенка — не во всякой семье
можно встретить. Чаще ремиссии бывают вынужденными: вследствие криминальных
действий подросток изолируется.
Ремиссии терапевтические
очень нестойки. После курса лечения злоупотребление обычно через 1—2 мес.
возобновляется.
Рецидивы. При высокой
частоте ситуационных, под влиянием микросреды, рецидивов у взрослых больных
последние возвращаются к злоупотреблению и вследствие индивидуальных
побуждений, спонтанного нарушения гомсостаза психического (эмоциональность),
физического (анергия), наркотического (влечение). У подростков, не отягощенных
дополнительной психопатологией, мы не наблюдали индивидуальных мотивов
возвращения к пьянству. В некоторых случаях причиной рецидива можно было
считать спонтанно возникшее влечение, когда подросток при видимо благополучном
состоянии, будучи один, неожиданно напивался пьяным. Но чаще всего пьянство
возобновлялось в прежней компании.
Мы считаем нужным еще раз
подчеркнуть зависимость подростков от микросреды. Несмотря на видимое
стремление к отходу от семьи, связь с семьей родителей у него более прочная,
чем у взрослого. У него меньше выбор неформального общения (класс, двор). Семья
часто отягощена алкоголизмом, а «компания» — всегда. Таким образом, после
лечения подросток возвращается в пьянствующую среду с обязательностью, которая
не характерна для всякого взрослого. Взрослый при соответствующей установке
меняет компанию, и его семья помогает ему в этом. Ситуация подростка в этом
отношении оказывается безысходной.
ДИАГНОЗ
Вероятно, определение болезни
в периоде биологических кризов — задача трудная вообще, не только для психиатров
и наркологов. Функциональные отклонения, функциональная дезорганизация могут
приобретать псевдонозологические формы. Не исключено, что поспешная диагностика
и поспешное лечение затрудняют и отдаляют естественное упорядочение функций, в
то время как и больному, и врачу требовалось только терпение. Особенно опасна
гипердиагностика в психиатрии и наркологии, что влечет за собой ограничение
социальной активности.
Как мы видели, состояния, диагностируемые как алкоголизм
подростков, алкоголизмом не являются. Диагноз алкоголизма в этих случаях не
только неверен по существу, но и обусловливает многие тактические ошибки.
Диагноз алкоголизма определяет наркологический учет и антиалкогольное лечение.
Лечение алкоголизма у подростков дает кратковременный эффект. Даже Г. М. Энтин
(1984), имеющий большой опыт терапии алкоголизма, в качестве положительного
результата лечения подростков считает удержание их на лечении и малое число
побегов из стационара. Следовательно, терапевтические мероприятия в связи с
диагнозом алкоголизма эффекта не дают. Что касается диспансерных, учетных
мероприятий в связи с этим диагнозом, то контроль, наблюдение, бесспорно,
полезны. Однако диагноз алкоголизма ограничивает круг лиц, занятых этим
контролем, в основном медицинскими работниками. И только при невозможности
осуществлять медицинский контроль, уже во вторую очередь, подросток попадает в
ведение других служб. Таким образом, ни качество болезненного состояния,
описанное в настоящей главе, ни дисфункциональный фон пубертата, ни необходимое
лечение и контроль не оправдывают диагноза алкоголизма в подростковом возрасте.
Оценка же этого болезненного
состояния как «злокачественная алкоголизация» не только точно отражает его
сущность. Такой диагноз вынуждает рассматривать каждый случай более широко, с
учетом личности, условий развития и среды, биологического состояния подростка.
Такой диагноз меняет лечение принципиально, ибо лечение хронической
интоксикации нейротропным ядом выходит за границы сенсибилизирующего,
условнорефлекторного и прочего противоалкогольного лечения. И, наконец, диагноз
злокачественной алкоголизации подростка, подразумевающий и отклоняющееся от
нормы поведение, требует внимания, помимо врачебного, со стороны педагогов,
психологов и других специалистов, общественных и административных организаций.
Диагноз «злокачественная алкоголизация» вместо «алкоголизм»
снимает ряд вопросов о диагностических критериях. Поиски наркологических
симптомов у подростков показывают лишь разногласия исследователей. Одним и тем
же симптомам (а мы старались показать, что это — чаще псевдонаркологическая
симптоматика) придается различное значение. Детские психиатры Л. Я. Висневская
и Е. А. Данилова, изучавшие возможность контроля у детей и подростков в норме и
при патологии, все же придают диагностическую ценность утрате ситуационного
контроля (когда подросток появляется пьяным дома, в школе).
Н. Г. Найденова и мы считаем
контроль функцией поведения. В этой связи теряет смысл компульсивность, на
которую указывают Л. Я. Висневская, Е. А. Данилова, Н. Г. Найденова (1982). Н.
Е. Буторина с соавт. (1984) у подростков видят практически всю симптоматику
взрослых, более тяжелую и быстрее развивающуюся, выделяя стадии и придавая
значение для ранней диагностики влечению, трансформации опьянения и росту толерантности.
Влечение достоверно определимо у подростков по одиночному потреблению, если и
возникающему, то поздно, когда налицо апатизация личности. Определение влечения
по косвенным признакам, таким, как реакция на беседу об алкоголе, активность в
его добывании (Висневская Л. Я., Данилова Е. А., Найденова Н. Г., 1982),
ненадежно. Как показано в предыдущих главах, мимическое оживление и у взрослых
может быть всего лишь экспрессивным выражением воспоминания об эйфорическом
действии спиртного, а добывание может быть поручением, требованием «друзей».
Как отмечают Л. Я. Висневская, Е. А. Данилова, Н. Г. Найденова, переход к
одиночному или запойному пьянству, соматические и неврологические признаки
алкогольной интоксикации почти не наблюдаются и не могут использоваться как
традиционные диагностические критерии. П. И. Сидоров пишет о «маске»
абстинентного синдрома, И. Б. Власова — о неотличимости абстинентного синдрома
от постинтоксикационного состояния, что соответствует нашим наблюдениям. Н. Г.
Найденова находит абстинентный синдром по существу после завершения пубертата —
после 16—17 лет.
При невозможности диагностики
алкоголизма, естественно, невозможно и определение его стадий. Те симптомы,
которые считаются пограничными между стадиями, при тщательном рассмотрении
оказываются поведенческими феноменами или заимствованными у взрослых. Они
всегда размыты, смещены, некоторые приобретают несвойственный им сквозной
характер, например рвота, наркотические амнезии. Даже такой наглядный симптом,
как изменение толерантности, не дает возможности выделить стадии. Начало
алкоголизации характеризуется возвратами уровня переносимости, затем мы видим
большую амплитуду колебаний. Падения толерантности в наших наблюдениях не было
— это происходило позднее, по миновании подросткового возраста.
Таким образом, диагноз злокачественной алкоголизации
основывается на самом факте регулярного употребления подростком спиртных
напитков и описанных в настоящей главе последствиях этого употребления.
Значение для диагностики алкоголизма несовершеннолетних двух показателей —
раннего начала алкоголизации и относительно большей длительности — отмечено В.
В. Королевым (1979). Последствия, быстро наступающие, отличны от тех, которые
свойственны взрослым больным. Помимо объективных сведений, во внимание
принимается совокупность таких малоспецифических черт, как внешний вид,
астеническое состояние, эмоциональные расстройства, дезорганизация поведения.
Следствия злокачественной
алкоголизации подростков наступают столь быстро, что их легко принять за симптомы
иных заболеваний.
