Научная литература

ЗАЩИТА  ОТ  ПРАВДЫ

Величайший научно-практический вклад русского ученого Г.А.Шичко в сокровищницу Трезвеннического движения России заключается в том, что он дал ясный и четкий ответ на самый закомуристый вопрос «Почему люди пьют?»: «имеется одна универсальная причина – питейная запрограммированность» (1), запрограммированность, состоящая из установки на спиртное, программы потребления алкоголя (что пить? сколько? когда? с кем? в какой обстановке?) и питейного убеждения (2).

В связи с тем, что единственная причина и общероссийского, перманентного запоя, и пития эпизодического, персонального – питейная запрограммированность, то и все усилия активированных трезвенников должны быть нацелены и, – направление главного удара, – против системы программирования (реклама и пропаганда), существующей под эгидой благосклонного правительства, и, – вспомогательные направления: превентивное информирование населения и депрограммирование тех, чье сознание уже изуродовали проалкогольной ложью зомбификаторы-холуи Алкобизнеса.

Дабы не прослыть пустоговорящим, я не рискну в рамках данной статьи рассуждать о деятельности трезвенников в целом и вообще, но об одном, архиважном аспекте выскажусь…

Метод Г.А.Шичко, как известно, заключается не в тупом ведении дневника,  но в анализе своих собственных проалкогольных убеждений, метод заключается в том, чтобы с помощью правды об алкоголе изменить убеждения и, тем самым, изменить питейную установку на установку вести трезвый образ жизни, которая, в свою очередь и реанимирует, и воссоздает, и активизирует трезвенную программу. Именно это и делается слушателем курса с помощью такого вспомогательного средства, как дневник. Именно в этом заключается роль той правды об алкоголе, которую доносит до слушателя преподаватель курса.

Но, возникает вопрос: зачем же доносить правду, коль всякий в теме, каждый в курсе: алкоголь – яд?

Алкоголь-то – яд, а пивко – безвредное, а винцо – полезное, а водочка, коль не левая, не паленая, так вообще ж полумертвого на ноги ставит?! Заблуждений дичайших и дремучих в голове пьющего – как мошкары в тундре! И они не просто наличествуют, но – доминируют. А правда – нема и незрима. Отчего ж так-то? А от того так-то, что проалкогольная ложь не только господствует в пьющей голове, но и взяла себе в подмогу еще и тройную психологическую защиту, не позволяющую трезвым аргументам соучаствовать в принятии решения. Именно об эту защиту и разбивается то прекраснодушное представление, согласно которому мнится, будто б если рассказать людям страшную правду об алкоголе, так они тут же и пить бросят. Именно эта защита не позволяет и вспомнить о разрушительном действии спиртного в тот момент, когда этанолик (3) пред очередным запоищем тянется за первой банкой пива, за первой рюмкой, за первым стаканом…

Именно об этой защите необходимо знать и помнить, чтобы иметь возможность наиэффективнейшим образом с помощью дневника и беседы/лекции, с помощью триады Бехтерева – убеждение, внушение, самовнушение – низложить пагубную, постыдную власть проалкогольной доминанты…

1-й уровень психологической защиты – воспоминания о приятных переживаниях,  появившихся  после употребления спиртного.

Всякий пьющий знает о влиянии алкоголя на самочувствие. (То, что это самочувствие есть состояние отравления, и пьющим оно в свете ложной информации воспринимается, как нечто позитивное – это другой, хотя и очень важный вопрос). Всякий пьющий знает, что доза избавляет от назойливых мыслей, от тягостных переживаний, от чувства долга и голоса собственной совести. Балдеющий превращается в балду – в человека не понимающего, что с ним и что вокруг него происходит. А, значит,  ничего не нужно и делать. И возникает состояние беззаботности, беспечности, безответственности, легкомыслия, самодовольства… По крайней мере, на начальной стадии алкогольного отравления. Но именно это-то и запоминается из всего периода пьянки, как то, что в другое время при дефиците удовлетворенности запускает мысль о выпивке. А когда мысль окрашена положительным эмоциональным компонентом, то есть, стала желанием, спорить с ней посредством неких, сухих рационализмов весьма сложно, иногда вообще невозможно, не зря ведь еще 350 лет тому назад великий мудрец Франсуа де Ларошфуко сказал: «Ум всегда в дураках у сердца».

Второй уровень психологической защиты – убеждения в том, что с помощью алкоголя можно снять стресс, согреться, расслабится, взбодриться и т.п.

Причем, становление этих убеждений происходило не спонтанно и не эмпирическим путем, но, как установил канадский психолог А.Бандура (4), посредством викарного научения, то есть, через наблюдение, имитацию и идентификацию.

Как же работают убеждения в качестве психологической защиты?

Например, вы сегодня слушаете выступление Ф.Г.Углова, выдающегося общественного деятеля, врача, академика, который утверждает:

спиртное – сильнодействующий яд;

спиртное – разрушает пищеварительный тракт, приводит к раку желудка, к язве, гастриту, панкреатиту;

употреблять спиртное – пиво, вино, водку – ни в коем случае недопустимо, ни в каких дозах, ни по какому поводу. В том числе, и для поднятия аппетита…

В общем, все совершено очевидное и бесспорное. Но – у вас-то в подсознании еще с того периода, когда вам было годика два-три-четыре-пять, хранится информация совсем иная. Например, было так. Папа с соседом на кухне сели пообедать тем, что бог послал. А сосед как-то так, вяловато ест, как-то с неохотой ковыряется вилкой в своей тарелке... Тут папа вдруг и говорит: «А давай, для аппетита?». Сосед: «Давай!».

Папа соседу «набулькал» – сосед выпил.

«Пошла?»

«О, – говорит сосед, – хорошо пошла! Теперь и закусить не грех!».

А вы же рядом были? Значит, и просветились-обогатились способами повышения аппетита…

И теперь поставим вопрос ребром: по степени авторитетности, чья информация для нас сегодняшних более весома – та, которую мы тогда получили от отца своего или та, которую мы сегодня получаем от академика?

Вопрос, как говорят, риторический.

Более того, поскольку информация, поступающая от академика, противоречит той, которую мы получили в далеком прошлом от самого близкого человека, она отбрасывается, как очевидно ложная.

Однако если мы попробуем вспомнить хоть что-то из своего допятилетнего периода жизни, то у нас не очень-то это и получится, потому что наша память того периода надежно заблокирована. Память заблокирована, но информация, которую мы получали в том возрасте, не только сохранена, но и управляет нами сегодняшними.

Вот только один пример из моей практики.

Несколько лет тому назад я работал с Геннадием Петровичем Широковым, который на свое 50-летие решил сделать себе драгоценный подарок – обрести свободу от курения.

В первую же встречу на мое предложение перечислить, в каких ситуациях были выкурены первые три сигареты, он сказал: первая сигарета была утром – ждал, когда чайник закипит; вторая – в гараже: ждал, пока прогреется мотор машины; третья – ждал, пока корреспондент возьмет интервью.

Казалось бы, совершенно разные ситуации, – и это действительно так, – но в каждой из них присутствует один и тот же компонент – ожидание. Мы все ждать и догонять – не любим, но Геннадий Петрович, как я заметил, не любил это чрезвычайно. И мне было важно выяснить, как и где он этому научился. И была использована техника погружения в прошлое из арсенала НЛП («Изменение личностной истории»), с помощью которой мы и воскресили в памяти давний случай: ему было лет около пяти, и родители поставили его в угол. И он стоял в  углу и ждал, когда же разрешат выйти. А поставили его, как он считал, ни за что, и ожидание было долгим. И обида, возникшая там и тогда, была так велика, что распухла до уровня настоящей психотравмы. С тех-то самых пор и стал Геннадий Петрович относиться к ожиданию, к любому ожиданию, как к фактору, который словно камертон, входил в резонанс с тем, далеким, вытесненным в темные джунгли подсознания, событием… И психическое напряжение становилось причиной актуализации условного курительного рефлекса, чтобы с помощью сигаретного дыма, обладающего парализующим эффектом, обеспечить достижение иллюзии удовлетворения.

Я постарался изменить отношение моего клиента к ожиданию настолько, чтобы оно не выходило за рамки вполне терпимого.

Наша очередная встреча с Геннадием Петровичем началась с вопроса: «Когда сегодня была последняя сигарета?» На что был ответ: «А я после вчерашней нашей встречи больше и не курил»…

Таким образом, мы видим, как неосознаваемый, полувековой давности случай, способен напрягать, провоцировать на курение, способен управлять нашим поведением; мы видим, как информация, которую мы когда-то впитали, и которую даже не помним, управляет нами, да так, что все умные доводы, в том числе от маститых академиков поступающие, нам не указ, не руководство к действию.

И, наконец, третий уровень психологической защиты – наши ценности.

Был случай.

– У вас есть ценности? – спросил я клиента.

– Есть. Дети.

– Соседские?

– Мои.

– А почему дети для вас ценность? И в чем разница для вас между детьми вашими и не вашими? Не в том ли, что от своих вы что-то получаете? Например,  чувствуете, что они вас любят, уважают, поддерживают, радуют?..

Другой мой клиент на мой вопрос о наличии ценностей ответил:

– Деньги.

– А почему деньги – ценность?

– Потому что я их заработал.

– Ну, хорошо. Представьте, – предложил я ему, – такую ситуацию: вы деньги заработали, и они надежно хранятся у вас дома. Причем, в 50-ти и в 100-рублевых купюрах.

И тут вы уезжаете, скажем, за товаром в Турцию. Возвращаетесь, а у нас –  вышел указ Горбачева об обмене именно 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года. Причем, на обмен отводится только трое суток. Не успел, значит, плакали твои денежки. И вы – не успели. И ваши вами заработанные деньги ни одна сберкасса не принимает, и хождение их в качестве платежного средства прекращено… И – сильно ли ценен теперь весь этот разноцветный мусор из «давших дуба» госзнаков?

Так что же такое ценность?

Ценность – это потребительское свойство средства.

Поясняю. У каждого из нас есть цели. Цели мы достигаем с помощью тех или иных средств. Например, цель – достичь состояния сытости – мы можем достичь с помощью такого средства, как большое, сладкое яблоко, а можем и с помощью шашлыка. И яблоко, и шашлык – средства достижения цели. Но при этом совершенно очевидно, что питательная ценность шашлыка будет гораздо выше.  

А чем определяется ценность? Целью. Поэтому сентенции глупой – «Человек ценен сам по себе», – мы можем противопоставить древнюю мудрость: человек стоит столько, сколько он отдал людям.

Вот, возьмем, скажем, производственные отношения. И для этого абстрагируемся от человека вообще и сконцентрируемся на одной из многих его граней – работник. Можно ли сказать, что на предприятии любой работник ценен сам по себе? Нет, конечно! Ценность работника определяется целью, а цель предприятия – получение прибыли. Следовательно, работник, работающий на эту цель хорошо – это ценный работник, а не очень хорошо – малоценный.

Так чем определяется ценность?

Целью.

Ценности бывают материальные и духовные.

Ценности можно также дифференцировать на мужские и женские.

Представьте ситуацию. Вы – дома, на столике – помада вашей супруги. Думаю, что вам никогда и в голову не приходило попробовать – намазать губы помадой.

Ну, а если б вам предложить это сделать? Стали бы? Нет. Почему? Не только потому, что незачем, но еще и потому, что нам, мужчинам стыдно делать подобные вещи. Даже если вокруг никого нет.

Стыд – это страх наказания, возникающий при попытке воспользоваться чужой ценностью. Например, если где-то в общественном месте мы, глядя на бесхозную вроде бы вещь, подумаем: а не прихватить ли ее пока никто не видит, –  то у нас появится беспокойство, напряжение, страх. Почему? Потому что эта вещь – не наша ценность.

Не все ценности одинаковы и у людей пьющих и трезво живущих.

Например, для пьющих людей бутылка со спиртным является ценностью. Если мы зайдем в гадюшник, – в заведение по торговле чертовым зельем, – мы  видим: бутылки принаряжены фольгой, этикетки расписные, названия броские, пробки винтовые, формы замысловатые, стекло раскрашенное… Так не только маскируется голый крючок под названием «наркотический яд», но еще и привлекается внимание падких на внешнюю мишуру.

Сам процесс пития для людей пьющих является ценностным. Трезвость для них ценностью не является. Например, если человек попадает в компанию и не пьет, этанолики это вдруг уловив, с тревогой в голосе начинают вопрошать:

– А ты че эт не пьешь?!

– Да я вообще трезво живу.

– У-а?! Как это – «трезво живу»?! Ты что – заболел?

Они согласны, что «до соплей» пить – скверно, но и трезво жить – не кайф в шоколаде…

Если же просто «завязавший», – по нашему – воздержанник, – попадает в компашку пьющих, он вынужден лукавить: да я пока не хочу; да я, дескать, за рулем; да у меня тут печень что-то подразнылась и пр.

Почему же он таким-то выставляется?

А потому что ему стыдно признаться в своей, пусть в вынужденной, но трезвости. Потому что трезвость – чужая для него ценность.

Впрочем, ведь и нам, людям трезвым и стыдно, и неудобно, и неприятно даже находиться рядом с алкогольным пойлом, и даже просто видеть, как Президент, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Российской Федерации поднимает пресловутые «фронтовые 100 грамм»...

Вспомним, попутно в этой связи то, о чем писал фронтовик Г.А.Шичко: «Алкогольная война» в отличие от обычной ведется непрерывно, безостановочно работает невидимый конвейер смерти и ежегодно уносит в небытие фантастическое число жертв.

Из-за алкоголизма мы потеряли умершими в 1980 г. – 907.235 чел., в 1984 г. – 985.680 тыс. чел.». (5)

И добавим еще несколько цифр из научного труда эксперта в области проблем алкогольной смертности, доктора медицинских наук А.В.Немцова: «…в связи с потреблением алкоголя в 1994 г. погибло 750 960 человек» (6).

Далее, вспомним, что в 1980 г. душевое потребление алкоголя составляло 10,51 литра, а в 1994 г. – 14,6 л. (7). Сейчас, – как сообщал о том Д.А.Медведев на совещании, состоявшемся 12 августа 2009 года в Сочи, – 18 литров.

Если принять за среднюю величину 700 тысяч человек ежегодно погибающих от алкоголя, то выходит, что за 65 послевоенных лет в нашей стране убито этим ядом 45 500 000 человек.

Далее, по официальным данным в Великую Отечественную войну было убито 8 668 400 советских военнослужащих. (8)

Делим: 45 500 000 на 8 668 400. Ответ: 5,2 раза.

С помощью спирта, – в том числе, при соучастии ветеранов войны, которые пропагандируют питие, поднимая «фронтовые 100 грамм», – было убито в 5 раз больше, чем за всю великую войну! А сколько еще будет убито?! Ведь у нас есть государственная алкогольная политика, но нет антиалкогольной, что говорит, кроме всего прочего, еще и о том, что российской властью алкогольный наркотический яд почитается средством достижения своих целей, а значит, и ценностью…

Итак, как мы выяснили: алкогольная доминанта, – представляющая собой не что иное, как установку на питие, – поставила себе на службу тройную психологическую защиту – эмоции, убеждения и ценности.

Причем, эмоции и ценности – являются атрибутами убеждений. Они вторичны по отношению к убеждениям и не существуют в природе сами по себе. Убеждение представляет собой эмоционально окрашенное, обладающее ценностью умозаключение, в которое мы верим. Верим, потому что это в наших интересах.  

Можно ли проалкогольное убеждение изменить на трезвенное?

Разумеется! Но для этого нужно:

1. лишить проалкогольное утверждение ценностного содержания, а значит, и смысла, т.е. превратить его в абсурд;

2. изменить эмоциональное переживание утверждаемого, трансформируя его в негатив.

 Например, наш клиент убежден: «пить – хорошо, потому что это дает удовольствие». Причем, под удовольствием оным понимается телесное расслабление, тепло в пищеводе и то, что мысли уходят на второй план. И, представляется очевидным также, что для нашего клиента приятное однозначно ассоциируется с полезным, и что он еще не знает: эмоция зависит от информации, а информация может быть не только истинной, но и ложной и поэтому, приятное не всегда тождественно полезному.

Далее, в своей работе мы исходим из аксиомы: положительная эмоция есть сигнал, говорящий о том, что обретается утраченное психосоматическое равновесие, являющееся целью тех действий, которые человек предпринимает. Причем, говоря о равновесии, мы имеем в виду такое равновесие, такое состояние покоя, в котором больше шансов выжить. Выжить, быть здоровым и стремится к благополучному долголетию – стратегические цели всякого нормального субъекта, в том числе, и подавляющего числа пьющих. Соответственно, все то, что способствует достижению этих целей, мы считаем нормальным, правильным, естественным, а все то, что препятствует их достижению – относим к факторам вредным, опасным, противоестественным и ненормальным.

Это соображения признает верными, практически, любой пьющий, не достигший еще стадии необратимого слабоумия. Поэтому с верой в успех мы и доводим до его сведения, что

1. расслабление мышц, которое он ощущал после приема спиртного, это результат парализации нервной системы;

2. тепло в пищеводе – это химический ожог, симптом того, что будет называться рак пищевода, рак желудка;

3. уход мыслей на второй план – это эффект, вызванный парализацией коры головного мозга, в результате чего часть клеток мозга наутро уйдет в унитаз.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ