Научная литература

Законы красоты против уродства[1]

(материал для беседы с молодежью и родителями)

Перейти в оглавление книги

Самый падежный, а может быть, даже единственный радикальный путь искоренения склонности человека к любому социально-негативному характеру поведения лежит через сознательное овладение духовной  культурой.

Никакие, самые строгие, законы и кодексы административного характера не смогут заменить внутренние, в сознании и в душе человека живущие законы, рожденные его духовной культурой, сознательно направляющие всю его деятельность, руководящие его чувствами, волей. Главное в духовной культуре человека — его нравственность. Она формируется в человеке с самого раннего воз­раста. И именно в этом периоде жизни человек начинает обнаруживать огромную, ничем не заменимую воспитательную силу искусства, прежде всего — музыки.

А ведь начинается все обычно вроде бы с пустяков, незаметно. Надеюсь, что меня не осудят за то, что приведу пример из собственной жизни.

С тех пор как я себя помню, в нашем доме не было скучно, хотя работа, обязанности, серьезные занятия были у каждого свои: у родителей одни, у нас с сестрой, естественно, совсем другие. Для гостей мама пекла вкусные пироги, а масленицу отмечали блинами; играли в какие-то игры (дети — часто вместе со взрослыми), звучала музыка. Но ни разу я не видел на столе ни бокалов, ни рю­мок— даже на праздничных обедах, к которым приберегалось все, что позволял достаточно скромный семейный бюджет. Воспитанный в этой традиции, я до окончания консерватории не знал вкуса водки. Но вдруг подкралась беда. Едва я закончил консерваторию, как трое уже знакомых мне музыкантов, друживших на почве влечения к выпивке, уговорили меня отметить начало «новой жизни». До того времени наступлений подобного рода я не испытывал и сопротивляться еще не умел. «Новая жизнь» началась в пивной, в ныне существующем доме у Никитских ворот. Одного вечера оказалось недостаточно, на следующий день пришлось продолжить. Третий — возник как-то сам по себе. Пивом дело не ограничилось. Начались почти регулярные встречи. «Новая жизнь» требовала денег. До сих пор с щемящим чувством стыда вспоминаю скорбные глаза матери, отпиравшей мне дверь поздно ночью, а то и ранним утром. Отец — никогда в жизни не пивший — избегал встретиться с моим взглядом: ему было невероятно стыдно за меня и страшно... Прошло несколько месяцев, и вдруг меня пронзила мысль: за все это время я не написал ни одной ноты, я перестал слышать музыку внутри, как слышал обычно, чем бы ни занимался, о чем бы ни думал. Но больше всего меня поразила дошедшая до помутневшего сознания мысль, что у меня куда-то исчезла и сама потребность слушать музыку... Я взял себя в руки. Никакие меры моих «друзей» не действовали на меня — ни просьбы, ни уговоры. Но зато как помогли мне своей любовью и мудростью мои родители! Я не услышал от них ни одного укора или порицания. Они верили в меня и надеялись, что я одумаюсь. Серьезные уроки извлек я из темной страницы моей жизни, но неизгладимое чувство вины пе­ред родителями осталось на всю жизнь. Как оно иногда меня мучает до сих пор...

Однако я извлек из той поры и нечто ценное: я поверил в то, что во мне есть сила воли, и я на нее могу положиться. Она мне действительно не раз помогала в самых различных жизненных ситуациях, прежде всего, конечно, в работе, когда трудное, почти невыполнимое дело надо было доводить до конца, а какой-то подленький голос изнутри подстрекал: чего ты мучаешься, подумай о себе, все равно никто и не заметит твоих стараний... Помогла и тогда, когда уже в достаточно зрелом возрасте я почувствовал, что курение (мне казалось, что без этого я не в состоянии работать) стало заметно сокращать мои творческие возможности. Видя, как многие мои друзья и знакомые хотят и даже решают бросить курить, но не в состоянии это сделать, я задумался: а вдруг и у меня не получится? Но все же решился: выбрал, как мне казалось, подходящий день — 8 марта — и сделал подарок женщинам нашей семьи: жене, дочке и матери жены. С того дня прошло тридцать лет. Я не выкурил пи одной сигареты и честно скажу, что все эти годы от некурения получаю большее удовольствие, чем получал от курения в то время, когда дымил буквально с утра до ночи. И есть к тому реальные причины: сегодня, перешагнув 80-летний рубеж, я работаю ничуть не меньше, а пожалуй, даже больше, чем тридцать лет назад...

Но грош пена была бы всем усилиям моей воли, если бы не было на свете музыки. Заниматься музыкой я начал сравнительно поздно, однако она стала не только смыслом жизни, но и тем стержнем, вокруг которого разрастались все многочисленные поля моей деятельности — педагогической, научной, исполнительской, пропагандистско-просветительской, общественной, литературной и прежде всего, конечно, композиторской. И все^- же на вопрос, что для меня в жизни было всегда самым главным, я отвечаю: музыка и дети, причем музыку я просто не представляю себе без детей, детей — без музыки. В музыке существует не только легкая развлекательность, но и великие творения, созданные такими титанами, как Бах, Моцарт, Бет­ховен, Шопен, Глинка, Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович. И может быть, поможет эта музыка ощутить подлинную красоту не только в искусстве, но и в жизни, и в самом себе, в своем духовном мире... И никогда я не потеряю веру в то, что настоящая красота поможет нам победить уродство, какие бы личины оно на себя не надевало. Почва для возникновения законов уродства, создававшихся на протяжении веков в классовом обществе, исчезла у нас сразу же после Великого Октября. Но не исчезли люди, живущие по этим законам. Всеобщее эстетическое воспитание ставит своей задачей научить каждого человека видеть, понимать и создавать красоту во всех проявлениях пашей жизни. Борьба за утверждение законов красоты имеет особенно важное значение на современном этапе развития нашего общества.