Наука об алкоголе

Глава X. Заключительные семейные диалоги

 Оглавление

Выписывающиеся пациенты часто не порывают контакта с лечащим врачом. Этот этап лечения называется поддерживающим. Поэтому дальнейшую судьбу больных, проходивших стационарное лечение, нередко удавалось проследить.

Начальный этап ремиссии

Состояние ремиссии (воздержание от алкоголя) принято делить на два этапа: начальный (в течение первого года после лечения) и отдаленный (в последующем). На начальном этапе ремиссии Михаил регулярно приходил на поддерживающее лечение не только к лечащему врачу-наркологу, но и к терапевту по поводу заболевания печени. Таким же тесным был контакт врача с Евгением, который лечился по поводу бессонницы, расстройств настроения и других невротических симптомов. Несколько раз заходил Анатолий. В то же время Владимир и Виктор исчезли из поля зрения врача. Мать Владимира однажды звонила по какому-то незначительному поводу, а о Викторе никаких сведений не было. Валерий особого рвения в отношении посещений врача не проявлял, но несколько раз все же заглянул и получил необходимые рекомендации. Через четыре месяца после выписки позвонила Нина и сказала, что Валерий снова начал пить. В тот же день они пришли к врачу. Состоялась следующая беседа.

Нина. У нас, доктор, снова несчастье.

Валерий. Так уж сразу и несчастье.

Нина. Для меня это несчастье. Валерий несколько раз выпил. А позавчера вечером так вообще его пьяного привели приятели. Я не сдержалась, ударила. Вон синяк под глазом.

Валерий. Я то, положим, стерпел. А вот перед доктором стыдно.

Нина. Как же мне себя вести прикажешь? С таким трудом добились излечения, а тут такое...

Валерий. Да, я и сам не рад, что поддался дурному настроению. Между прочим, Нина могла бы и спокойней вести себя. А то своими придирками и толкала меня на пьянку.

Нина. Теперь я виновата!

Врач. Признаться, я не ожидал, что у Валерия произойдет срыв. Мне нужно его расспросить кое о чем наедине. (После ухода Нины.) Расскажите откровенно, что у вас случилось.

Валерий. Не знаю даже с чего начать. Две недели назад Нина с сыном уехали отдыхать к родственникам. Я один остался. Иду как-то по центру города и встречаю давнего приятеля. Тот пригласил меня к себе. Ну я не удержался, выпил. Прямо как в сценке, которую мы в больнице разыгрывали.

Врач. Понимаю. Жены и сына нет. Свобода! Как тут не пойти к приятелю. Вы даже не чувствуете, что стоите сейчас у черты, за которой пропасть.

Валерий. Вы правы, конечно. Но не думайте, что я так легко, бездумно пошел на это. Все время, пока происходили эти события, чувствовал, что делаю не то. Никакого удовольствия ни от вина, ни от разговоров... Приятель сказал даже ты, мол, как-будто на похоронах сидишь, а не на гулянке.

Врач. Давайте вернемся к еще более ранним временам. Когда вы были здесь на амбулаторном приеме после выписки, то уверяли меня, что тяги к алкоголю не ощущаете.

Валерий. Действительно, не было вроде тяги.

Врач. Но в то же время рассказывали, что вид пьющих вас волновал, раздражал. Говорили, что избегаете встречаться со старыми приятелями, любителями выпить.

Валерий. Точно. Обходил за километр, когда с работы шел. И тех, с которыми работал, и соседей по дому. Не верите?

Врач. Это и есть признак скрытой тяги, ее поведенческий эквивалент. А вспомните случай, когда ваш родственник, приехавший в гости, сумел легко убедить вас в том, что совсем не обязательно придерживаться трезвого образа жизни. Еще один симптом сохраняющегося влечения к алкоголю!

Валерий. Согласен с вами. Видимо, когда две недели назад Нина уехала, у меня вновь усилилась тяга к спиртному.

Врач. А каковы были настроение, самочувствие, когда вы встретили эту злосчастную компанию?

Валерий. Какое-то повышенное настроение. Не мог сидеть, читать. Потянуло побродить по городу... Даже трудно одним словом выразить.

Врач. Взбудораженное, да?

Валерий. Вот-вот.

Врач. Опишите дальнейший ход событий.

Валерий. С приятелем я больше не виделся. Противно как-то стало. Неприятный осадок на душе, будто чего нехорошего наелся. Но тяга к спиртному стала ощущаться еще сильнее. С работы иду и все время об одном и том же думаю: хорошо бы выпить. Ну и не устоял, несколько раз выпил.

Врач. В какой обстановке это было?

Валерий. Один раз приятель с прежней работы зашел. С ним пили. Потом в одиночестве пару раз выпил. Принес несколько бутылок пива домой.

Врач. В одиночестве вы раньше не пили. Я думаю, мне не нужно убеждать вас в том, что вы испытываете болезненную тягу к спиртному. Раньше она маскировалась различными поводами, ситуациями. Теперь положение прояснилось и вы сами должны правильно оценить свое состояние.

Валерий. Да, сейчас я отчетливо понимаю, что мне надо полностью отказаться от спиртного.

Врач. А что вы скажете о том безобразном случае, когда вас домой приятели привели.

Валерий. Когда Нина вернулась из отпуска, то заметила, что я пришел навеселе. Начались, естественно, скандалы. После одного из них ушел из дома в таком мерзком настроении, что захотелось напиться. Ну, чем это кончилось, вы уже знаете.

Врач. Ладно, подведем итоги. У вас был срыв, к счастью, не перешедший в настоящий рецидив. Но патологическое состояние, проявляющееся в первую очередь в обострении тяги к алкоголю, еще не прошло. В начале нашей беседы мы взяли у вас кровь на анализ. Сейчас пришел предварительный ответ. Оказалось, что повышен уровень некоторых веществ, влияющих на обмен нейро-медиаторов. Это указывает на слишком интенсивное влечение к алкоголю, поэтому я назначаю вам необходимые лекарства. Кстати, аутогенной тренировкой вы занимались?

Валерий. Первое время занимался, а потом прекратил.

Врач. Надо возобновить эти занятия. Обязательно дополните их специальными формулами борьбы с влечением к алкоголю. Я надеюсь, не забыли: «Спиртное мне безразлично», «Устойчив к предложению выпить после работы».

Валерий. У меня лежит дома отпечатанный листок с формулами аутогенной тренировки. Да я и так все помню.

Врач. Надо вновь заняться собой, мобилизовать все усилия. Как у вас дела на работе?

Валерий. Хорошо. Повысили в должности. Прогулов во время срыва я не допустил. Хотя замечаю, начальник цеха уже начал коситься на меня.

Врач. А отношения с Ниной?

Валерий. В общем неплохие. Но в последнее время у нас участились разногласия. Я сына хотел в специальную школу отдать с музыкальным уклоном. У него слух обнаружили. Уже договорился кое с кем. Но она — ни в какую. Лучше оставить его в обычной школе. Ей, видите ли, хлопот меньше. А то, что там нет ни одного высококвалифицированного учителя, ее не касается.

Врач. И как в конечном итоге решили?

Валерий. Конечно, за ней последнее слово осталось. Вообще, она привыкла сама все вопросы решать без моего участия. Куда в отпуск поехать, что купить. Даже куда вечером пойти — к родственникам или в кино.

Врач. Сделайте так, чтобы вы вновь стали равноправным участником семейного совета.

Затем врач поговорил наедине с Ниной.

Нина. У меня создается такое впечатление, что Валерий больше всего вас стыдится. Очень боялся сюда идти, но когда я сказала ему, что уже сообщила вам о случившемся по телефону, то согласился пойти.

Врач. Чем вы объясняете срыв у Валерия?

Нина. Боюсь, сама отчасти в этом виновата. Не надо было оставлять его одного и уезжать с сыном в деревню. Ведь так хорошо все складывалось!

Врач. Ваше отсутствие имело лишь относительное значение. Подвернулся бы другой случай. Что же вы обнаружили, вернувшись домой?

Нина. Когда приехала, то сразу заметила произошедшие в нем перемены. Обычно веселый и открытый, он был хмурым, замкнутым, раздражительным. Стала спрашивать, не выпил ли — отрицает. Но я все равно подумала: либо тайком выпил, либо тягу к спиртному ощущает. Потом два раза приходил с запахом спиртного. Тут уж, конечно, признал, что начал выпивать...

Врач. Как вы на это реагировали?

Нина. Скандалы, конечно, устраивала.

Врач. Мне кажется, что срыв Валерия — событие все-таки случайное, не вытекающее из его состояния и настроенности в последние месяцы. Об этом можно судить по откровенности высказываний и критическому отношению к своему поведению.

Нина. Вы меня успокоили, доктор!

Врач. Особенно обольщаться не стоит. Нынешняя ситуация требует мобилизации всех ресурсов — его и ваших. Я уже назначил лечение. Валерию приходить ко мне надо будет чаще, два раза в неделю, а вам, Нина, один раз. Не могли бы вы более подробно рассказать о ваших отношениях с Валерием в последнее время?

Нина. После выписки установились хорошие взаимоотношения.

Врач. Но у вашего мужа все-таки сохранялась тяга к алкоголю. Вы, как мне кажется, оба недооценили опасность.

Нина. Видимо, так и есть. Думала, что хорошо его изучила за годы совместной жизни, а оказалось — нет. Вы лекарства выписали, но муж не стал их принимать. Да и я не настаивала.

Врач. Скажите, а заинтересованность, активность во всех домашних делах он проявлял?

Нина. Пожалуй, особой инициативы с его стороны не было. Был послушен, соглашался со всем, но я чувствовала, что мысли другим были заняты!

Врач. Выглядел как бы отстраненным от всех текущих дел. А в последующем стал более активным?

Нина. Пожалуй, стал больше вникать в домашние дела. Но делал это как-то несуразно. Появились трудно-выполнимые идеи о том, как правильно устроить нашу жизнь. То квартиру поменять, то японский магнитофон купить, то на Кольский полуостров поехать отдыхать...

Врач. Сына хотел в школу с музыкальным уклоном отдать?

Нина. Он говорил об этом? Засела в голову такая нелепая мысль. И сына настроил. А возить его в эту школу надо двумя видами транспорта. Я с этим категорически не согласна. Начнет, не дай бог, пить, на меня и эти заботы свалятся. Моя мама ему об этом прямо сказала. Мол, пока доверия к тебе нет. Не заслужил. Тут Валерий вышел из себя, кричать на нас стал. Это была самая крупная ссора за последнее время. Как по-вашему, доктор, может быть я слишком несговорчиво себя вела?

Врач. Да, позиция жестковатая, но вас можно понять, тем более что события последних дней подтвердили ваши опасения. Между прочим так называемый процесс борьбы за инициативу достаточно типичен для семьи бросившего пить человека. За кем чаще оставалось последнее слово в решении житейских вопросов?

Нина. Валерий, хоть и бойкий по характеру, не обладает большой твердостью. У меня, пожалуй, характера побольше. В первые годы нашей семейной жизни мы как-то совместно решали все проблемы. Куда поехать отдыхать, какие продукты купить — это я обычно решала. А насчет одежды — тут Валерий законодателем был. Он с детства модник. А в последние годы, надо признаться, я все на себя взяла. А что делать! Валерий все больше отстранялся от семьи.

Врач. Современная социология так трактует роль мужчины в семье. Он является носителем авторитета, объектом эмоциональной привязанности и экономической опорой. При алкоголизме его роль, естественно, ослабевает. Падение авторитета мужа и отца воспринимается обычно очень болезненно. Вы сами рассказывали, как старались сохранить престиж нормальной семьи, скрыть пьянство мужа.

Нина. Как учительница, я прекрасно знаю разницу между ребенком из нормальной семьи и выросшим без отца. Поэтому изо всех сил старалась сохранить семью.

Врач. Поскольку роль мужа ослабевает, его функции приходится брать на себя женщине. Когда же он бросает пить, то происходит обратная перестройка семейных функций. Этот процесс также может протекать достаточно болезненно.

Нина. По вашему мнению, я мешаю мужу взять себе обратно бразды правления в семье?

Врач. В какой-то степени. Сейчас он перестал пить и, естественно, начал претендовать на инициативу в решении домашних проблем. А вы уже привыкли справляться без него. Это одна из причин появившихся трений. Вы знаете, я наблюдал случаи, когда жены как бы противились тому, что мужья прекратили пьянство. Получившие много свободного времени мужья начинали делать попытки вернуть утраченные права, и жены, чувствуя, что инициатива уходит из рук, даже подталкивали их к выпивке.

Нина. Ну, это прямо извращение какое-то. Пусть все домашние вопросы решает, вплоть до того, какой хлеб купить — черный или белый — лишь бы не пил.

Врач. Все это происходит на подсознательном уровне. Эти женщины часто даже не отдают себе отчета в том, каковы мотивы их поступков. Но такие случаи редки. В вашей семье этот процесс протекает в обычной форме.

Нина. Мы месяц назад были в гостях у другого вашего пациента — Евгения. Так его жена то же самое говорила. Мол, не держи мужа на слишком коротком поводке. Она мне понравилась. Очень энергичная женщина. В каком-то НИИ работает. Довольно большой пост занимает. А сам Евгений, хотя и умный человек, не произвел на меня впечатления. Начал мне советы давать, как урок вести. Но я же не начинающая, чтобы меня поучать.

Врач. Это хорошо, что вы встречаетесь с Евгением и его женой. Но продолжу размышления о взаимоотношениях в семье больного алкоголизмом. Даже если у него и сохранилась ценой больших усилий семья, ребенку все равно нанесен большой ущерб. Детям свойственно считать своего отца самым сильным, умным, всемогущим. Однако в семье алкоголика ребенок видит отца в унизительном положении и страдает от слишком ранней утраты иллюзий. Отсюда и печать ущербности... Вторая функция — отец семейства как носитель эмоциональных привязанностей — также серьезно нарушается.

Нина. Да уж насмотрелась я тут в больнице на жен ваших пациентов, наговорилась с ними. Какая может быть привязанность, если муж рушит все светлое, доброе... А ведь женщине нужно с кем-то посоветоваться, к кому-то прислониться, у кого-то получить сочувствие. Только тогда физическое влечение к мужу появляется. К сожалению, мужчины об этом забывают. Зато потом упреками мучают.

Врач. При алкоголизме мужа эмоциональное охлаждение жены, естественно, переходит в физическое. Угасают нормальные сексуальные отношения. Между прочим следствием этого может быть появление у больных алкоголизмом патологической ревности.

Нина. Неужели меня ждет и это!

Врач. Пока, к счастью, в вашей семье такой проблемы нет. Осталось сказать о третьей функции мужа — экономической опоре семьи.

Нина. Слава богу, у нас женщина экономически относительно независима. У меня, например, заработок даже выше, чем у Валерия. Правда, у него каких-то там приработков много. Но это я узнала только тогда, когда он стал все деньги в семью приносить.