Умеренное употребление спиртных напитков или полное воздержание от них?
«Inder richtigen Beantwortung dieser Frage haben wir schliesslich die Zosung der ganzen Alkoholfrage zu suchen».
M. Helenius.
Оглавление
М. Г. и М. Г. Из трёх других моих докладов уже видно, какого ответа можно ожидать от современной медицинской науки на жгучий, основной в деле борьбы с алкоголизмом вопрос — умеренность или полное воздержание от спиртных напитков? Как в алкогольном вопросе всего человечества сгруппировались, по выражению Бельгийского министра земледелия и общественных работ, Leon de Bruyn’a, почти все социальные вопросы настоящего времени, так в правильном уяснении значения умеренного употребления спиртных напитков лежит ядро, центр тяжести разрешения всего алкогольного вопроса.
В виду столь огромной важности затрагиваемого предмета я и позволяю себе в этом особом докладе осветить те стороны умеренного употребления спиртных напитков и полного воздержания от них, которых не коснулись другие мои доклады.
Прежде всего необходимо твердо установить, может ли быть применимо вообще понятие «умеренность» по отношению к употреблению спиртных напитков. «Соблюдение меры, — справедливо утверждает доктор К о п п е, — по логике диетического смысла возможно лишь там, где есть вообще какая-либо мера, положенная природою в нашем организме».
Для алкоголя — вещества по своим химическим свойствами чуждого, враждебного живой протоплазме и по тому самому уже немыслимого, как нормальная составная: часть её, для инородного в сущности своей организму вещества, наркотически ядовито влияющего на организм — нет и не может быть, конечно, какой-либо меры ни в каком случае, за исключением тем, когда это вещество, как и многие другие сильно действующие яды, употребляется лишь в лечебных целях, но отнюдь не диетических. «Против обычного умеренного употребления всех других ядов врачи высказались самым решительным образом, говорит доктор Р и ч а р д с о н , почему же делается исключение для столь разрушительного и пагубного яда, как алкоголь? Говорить об умеренном употреблении последнего так же логично, как об умеренном употреблении хлороформа, эфира, морфия, опия и т. п.
И с этой единственно правильной и логичной точки зрения необходимо допустить, что сколь бы мала ни была доза инородного, ядовитого для организма вещества, вводимая в него, она неизбежно должна нарушить нормальный ход жизненных процессов.
А то обстоятельство, что по несовершенству методов исследования и тонкости вызываемых этой дозой изменений мы пока еще не можем объективно с резкостью их констатировать, отнюдь не позволяет уклониться от естественного логического вывода.
Ведь было бы явным абсурдом считать привычного потребителя малых ещё доз морфия морфинистом лишь с той поры, когда он дойдет уже до больших доз.
Между тем как констатирование такой очевидной нелогичности по отношению к привычному потребителю малых доз алкоголя многими и многими серьезными людьми считается за крайность, увлечение, даже фанатизм.
Современные научные данные допускают лишь такое положение, высказываемое проф. В. Никольским: «Не существует безвредных действий алкоголя, тем более полезных и благотворных при продолжительном применении его даже в очень незначительных примах.
Можно говорить только о большей или меньшей выносливости различных людей по отношении к этому сильному яду, но никак не пользе от него».
Эти отвлеченные чисто теоретические, логические доводы находят себе полное подтверждение и в научных наблюдениях, и в экспериментах, и в повседневной жизни.
Совокупность всего, что известно ныне об алкоголе указала уже с несомненностью, что алкоголь не является необходимою потребностью для нормальной жизнедеятельности человеческого организма и что, наоборот, без него все без исключенья функции выполняются лучше и количественно и, особенно, качественно. — Но допустим даже, что признание абсурдом применения понятия «умеренность» к употреблению спиртных напитков, что принцип абсолютного воздержания не имеет строго научных оснований, что он пускается в ход будто бы лишь в целях устрашения, пропаганды, как результат увлечения, крайности; что это — преувеличение, которое, по мнению сторонников умеренного употребления наркотического яда, может-де вредить даже благородному делу борьбы с алкоголизмом. Раз это так, то тотчас же возникает необходимость определить — какие же количества спиртных напитков должно считать умеренными? Где критерий? Какова должна быть здесь исходная точка? А это, ведь, кардинальный вопрос.
В случае невозможности его решения ярко обнаруживается вся шаткость почвы под ногами умеренно употребляющих спиртные напитки. Соответственно своей важности вопрос этот привлекал к себе внимание многих авторов, пытавшихся определить «физиологическую» — по странному выражению некоторых — дозу алкоголя.
В моем докладе «Алкоголь и нервная система» приведены исследования, указывающие, какие незначительные дозы алкоголя могут уже заметно нарушать функции центральной нервной системы.
На бывшей в 1905 году в Париже конференции профессор Готье высказал, что «физиологическая» доза может доходить даже до 1 гр. алкоголя на кило веса потребителя, но эта доза, по его мнению, наивысшая: переходить её не следует ни в коем случае и притом указанный maximum алкоголя может приниматься лишь в сильном разведении — пиво, легкое вино, но отнюдь не в виде водки, рома, коньяку и т. п.
В таком концентрированном виде — вызывается ясное отравление. Bartholow считает безвредным наибольшее 45 гр. алкоголя в сутки, в сильном разведении; проф. Ziehen — от 30 до 40 грамма. Anstie допускает употребление в течение 24 часов не больше 30 грамм алкоголя, непременно в очень слабой концентрации. Американское Общество Страхования жизни в Нью-Йорке — Equitable Life Insurance не принимает клиентов, переступающих эту дозу. Такой ярый защитник умеренного употребления спиртных напитков, как A. Cluss берет за исходное положение: для взрослого, нормального человека ежедневное употребление от 30 до 40 грамм алкоголя в форме легких спиртных напитков наверное безвредно (sicher unschadlich). Bienfait полагает наивысшим пределом уже 25 грамм в сутки.
Но исследования I. Ridge’а показали, что дозы в 4 — 8 — 15 грамм вызывают заметное нарушение нормальных функций органов чувств.
Мы видим таким образом, что научная попытка определить безвредную дозу и притом для нормального взрослого человека далеко не увенчалась успехом. Огромная разница между количествами, допускаемыми различными авторами безвредного употребления алкоголя (85 и 15 грамм), указывают на то, что здесь что-то не ладно.
Чрезвычайно интересно отметить, что с течением времени, по мере совершенствования методов исследования, обусловливающих большую точность результатов, высший предел безвредной дозы н е у к л о н н о падает. «Пьющий рюмку перед завтраком, обедом и ужином делает алкоголь, по выражению профессора Ковалевского, частицей своего существа, без которой он уже не цельный человек. По существу это дефективный человек, хотя дефект его и ничтожен». Но здесь опять-таки идет речь о средней дозе и для взрослого нормального человека. Если же принять ещё в расчет вследствие особой чувствительности к алкоголю нервной системы и огромное, часто решающее значение индивидуальности, пола, возраста, различных нервно и душевно неуравновешенных состояний, наследственности, степени питания, бесчисленных вредных воздействий, понижающих устойчивость против алкоголя, то пред нами предстанет со всей очевидностью голая истина, что определять «безвредную» дозу алкоголя — значить, стремиться, по выражению Козьмы Пруткова, «объять необъятное». И это вполне естественно, ибо трудно найти меру тому, чему по глубокой сущности дела не может быть меры. Поэтому становится понятным поучительный факт, что заинтересовавшиеся чисто теоретически, научно вопросом об алкоголе исследователи его действия и значения часто в результате сами становились абстинентами; большинство изучавших глубоко и всесторонне алкогольный вопрос авторов единодушно отвергали безвредность умеренного регулярного его употребления. Но сознавая всю серьезность и тяжесть упреков в крайности и фанатизме, падающих на головы сторонников полного воздержания, мы допустим опять-таки, что возможно установить точно умеренную дозу, безвредную будто бы для привычная потребителя. Эта доза, предположим, определена объективно, строго - научно и, конечно, лишь как известная средняя величина,
Наступает теперь переход от теории к практике. Научно установленную безвредную дозу нужно применить к тому или другому потребителю.
Прежде всего, выдвигается непреодолимое затруднение — выбрать дозу соответственно индивидуальности и многочисленным иным условиям.
Здесь теоретически уже неизбежно признать для правильного решения вопроса необходимым авторитетное вмешательство врача. Но если даже допустить, что потребитель сразу, по счастью, отыскал как раз подходящую для него безвредную дозу, то это, ведь, лишь начало дела. В настоящее время очень мало найдется сведущих людей, которые не согласились бы с прочно обоснованным положением, что алкоголь — типичный наркотический яд. И вот привычному потребителю, удачно установившему первую «безвредную» для себя дозу алкоголя, предстоять теперь, в дальнейшем самому регулировать дозировку ежедневно вводимого умеренного количества наркотического яда.
Критерием тут может быть, конечно, лишь самочувствие. Не наталкиваемся ли мы сейчас же опять на очевидный абсурд? Какой правильно рассуждающий человек может утверждать, что в порядке вещей дать в руки каждому раствор морфия и шприц, лишь бы только раствор был не сильный и впрыскивание начинать с малых доз, руководясь в дальнейшем самочувствием? А к алкоголю такое отношение не только считается рациональным, но даже признают увлекающимся всякого, указывающая на опасность такого абсурдного положения.
Во II-м пункте главных основ и правил умеренного употребления спиртных напитков профессор A. Cluss говорит, что лишь только самонаблюдение (Selbstbeobachtung) укажет на подозрительные болезненные симптомы, которые могут стоять в экологической связи с употреблением алкоголя, тотчас же надо или понизить ежедневную дозу последнего, или даже совсем отказаться от него, пока врач не выяснить вполне зависимость обнаружившихся симптомов от употребления спиртных напитков.
Сопоставим теперь это основное требование горячего сторонника умеренности, требование, имеющее единственной точкой опоры первоначально лишь самонаблюдение (Selbstbeobachtung), с первичным влиянием даже малых доз алкоголя — наркотического яда. Уже от незначительных доз алкоголя (7,5 — 15 грамм) прежде всего ослабляется драгоценное свойство организма — правильно ориентироваться как по отношению ко всем внешним воздействиям, так и по отношению к беспрерывно протекающим внутри самого организма процессам. Это свойство является залогом успеха в борьбе за существование и дальнейшего прогрессирования организма. Благодаря угнетению прежде всего этой способности возникает ложная самооценка и связанное с нею ложное, вопреки действительности, самочувствие.
Ощущается прилив силы при пониженной на самом деле мышечной работоспособности; ощущается обострение всех органов чувств, когда в действительности они притуплены: ощущается повышенная умственная дееспособность при действительном её понижении; ощущается чувство теплоты при увеличившейся теплоотдаче; ощущается потребность движения, усиления траты энергии, при существующей в действительности усталости, утомлении — этих мощных регуляторов расхода энергии в организме, заглушаемых уже от ничтожных доз алкоголя — словом, нарушается, так сказать, святая святых организма — свойство целесообразной его приспособляемости.
Можно себе представить теперь, в каком положении будет то пресловутое самонаблюдение, которое призвано решить, когда надо уменьшить ежедневную дозу алкоголя, когда совсем её прекратить. Только одностороннее увлечение, заблуждение или неведение могут допускать такой логический абсурд, как регулирование самим привычным потребителем доз употребляемого им типичного наркотического яда, регулирование, диктуемое самочувствием и самонаблюдением.
Результаты указанного такого самонаблюдения и руководства им с научно-обоснованной положительностью определены проф. Крепелином: «Бесчисленное множество людей, — пишет он, — постоянно наносят вред своей работоспособности регулярными употреблением таких доз алкоголя, какие в повседневной жизни считаются еще за совершенно безвредные.» Знаток алкоголизма Peeters констатирует, что употребление алкоголя непосредственно ведет к злоупотребление (l’usage de alcoооl conduit directement a l abus). Проф. Gaule, признавая, что всякая малая доза алкоголя влечет за собою известную степень отравления, само желание выпить вновь рассматривает, как остаток этого отравляющего действия яда. Dr. Mattaei высказывает убеждение, что приводимые за умеренное употребление спиртных напитков обоснования очень часто не суть даже ошибочные суждения, а это уже болезненное мышление, как результат ядовитого влияния алкоголя на мозг, подобно влечениям и к другим наркотикам.
Умеренно пьющие (massige Trinker), по его мнению, должны подвергаться уже лечению. Romer, директор лечебницы для нервнобольных, так характеризует это болезненное мышление: люди не хотят понять принципа воздержания — Die Leute wollen die Abstinenz nicht verstehen.
Существование наряду с ложной самооценкой особого состояния благодушия, эйфории, под влиянием небольших доз алкоголя и служит главным источником его завлекающего, соблазнительного действия. Этому завлекающему действию особенно легко поддаются люди с малоустойчивой, неуравновешенной нервной системой. Количество таких людей, особенно чувствительных к алкоголю, растет с чрезвычайной быстротой благодаря отчасти алкогольной наследственности, главным же образом вследствие многочисленных факторов социально-экономического характера.
В широких народных массах подмечен такой тип восприимчивых к алкоголю людей и охарактеризован даже поговорками: «горе богатырь — пьян с вина на алтын», «выпил две — да и не помнит где». Кроме того, по наблюдениям профессора Фореля, существует не мало субъектов, представляющих весьма благодарную почву для развития жажды, влечения к алкоголю, сопряженного с потребностью увеличивать дозу для получения желанного эффекта. Профессор Розенталь образно и справедливо уподобляет регулярное употребление спиртных напитков прибеганию к ростовщику, берущему непосильные проценты; постепенно приходится одолжаться все чаще и чаще, идя к окончательному разорению.
Достаточно выясненной выступает, вся нелогичность утверждения. что может будто бы существовать для типичного наркотического яда безвредная умеренная доза, которую в состоянии определять и регулировать сам же привычный потребитель этого яда, И теория, и логика категорически опровергают такое утверждение. Но, конечно, найдется немало людей с особо стойким и крепким организмом, с большой запасной энергией, которые и без значительного напряжения могут противостоять завлекающим соблазнительным чарам алкоголя, и не испытывают на себе каких-либо заметных вредных последствий от более или менее длительного умеренного употребления спиртных напитков.
Существование такой категории людей не только не служить доводом за умеренное употребление спиртных напитков, а скорее наоборот — лишь резче выдвигает рациональность и необходимость полного воздержания. Это становится особенно ясным и понятным, когда принимается в расчёт не только индивидуальная, но и гораздо более важная в деле развитая алкоголизма социальная сторона алкогольного воздействия.
Здесь должно знать о всей той мощной роли, какую играют в общественной жизни подражание и внушение, Всякий социальный организм по существу своему есть подражательный, и в обществах подражание — говорит Тард, — аналогично наследственности в физиологических организмах.
Подражание является результатом внушения, действующее незаметным образом, помимо всякого участия личного, ясного сознания. Внушение есть род психической заразы, — пишет проф. Б е х т ер е в, — микробы которой хотя и невидимы под микроскопом., но тем не менее, подобно настоящими физическим микробам, действуют везде и всюду и передаются через слова, жесты, движения, поступки окружающих лиц.
Сила внушения тем интенсивнее, чем большим авторитетом, доверием, симпатией пользуется тот, от кого внушение исходит. И с другой стороны восприимчивость к внушению тем резче, чем слабее действует элемент рассудочной, логики, чем с большим доверием, любовью относится подражающий к лицам, невольному внушению которых он подвергается. Отсюда — огромная роль вышестоящих экономически и интеллектуально классов в смысле давания «тона», вызывания подражания себе. Отсюда — и глубокое, могучее влияние, оказываемое примерами, поступками отца, матери, семьи вообще, любимых воспитателей, товарищей, друзей. И горькая алкогольная действительность дает уже грозные предостережения.
Становится и понятным, и ужасным отмечаемый доктором. А. Кор о в и н ы м факт, что с е м ь я и ш к о л а при настоящих условиях являются важнейшим источником детского и юношеского алкоголизма. Не преувеличение уже — утверждение профессора Нотнагеля, что обычное давание даже детям спиртных, напитков является «раковой язвой наших дней». Учитывая таким образом все значение внушения и подражания. легко себе представить, как будет отражаться на окружающих умеренное употребление спиртных напитков вышеупомянутой категории лиц, которые, исходя лишь из собственного индивидуального опыта, проповедуют и проводят, в жизнь принцип безвредности, а часто даже необходимости, пользы от регулярно вводимых малых доз алкоголя. Доктор К. Т о л с т о й идет, например, даже ещё дальше. Признавая спиртные напитки предметом первой необходимости, он причину пьянства у нас объясняет недостаточным и несвоевременным удовлетворением тем алкогольного голода, обусловливаемого дороговизной водки вследствие высокого акциза.
Существует полное сходство привычно пьющих умеренное количество алкоголя с так называемыми бацилл-трэгерами, носителями заразных микробов, к которым сами носители благодаря своей стойкости невосприимчивы, между тем как микробы-то от этого не теряют ни ядовитости своей, ни способности заражать других, более слабых индивидуумов. Существование таких носителей заразы бесспорно научно установлено лишь в последнее время благодаря и более точным методам исследования, и более глубокому анализу способов распространения заразных болезней.
То же самое происходит и с выяснением влияния на окружающую среду привычных умеренных потребителей спиртных напитков. И как скрытые носители заразы, не поражающееся ею сами, несравненно опаснее для общества, ибо против распространения заразы такими индивидуумами крайне затруднительно своевременное принятие предупредительных мер, так и привычные потребители умеренного количества спиртных напитков, особенно стойкие по отношению к ним и не испытывающее заметных болезненных нарушений, н е с р а в н е н н о опаснее в смысле распространения алкоголизма внушением и через подражание, чем те пьющие, которые обнаруживают, явные, несомненные признаки алкоголизма. Если последние, доставляя ценою своих страданий урок и предостережение окружающим, вносят истинное освещение значения спиртных напитков для человеческого организма и общества, то первые, благодаря лишь выносливости к алкоголю, широко сеют вокруг себя семена ложного о нем представления; семена, имеющие затем дать обильные и пагубные всходы.
Такие стойкие по отношении к алкоголю привычные потребители его являются самой благодарной почвой, основой для глубокого внедрения и широкого распространения в обществе диких, гибельных питейных обычаев и алкогольных предрассудков. — Излишне останавливаться на значении властной, захватывающей силы обычаев и предрассудков вообще.
«Нет правительства более мелочного и деспотичного нет законодательства, строже соблюдаемого и более сурового, чем обычай», справедливо пишет Тард. Но обычай, связанный с привычным употреблением с о б л а з н и т е л ь н о г о н а р к о т и к а, по самой сущности своего возникновения и развития, должен, конечно, ещё глубже внедряться в общественный организм и для искоренения своего требовать радикальных, научно обоснованных мер. Решающее значение питейных обычаев, исходящих из умеренного употребления спиртных напитков, красноречиво подтверждается данными A. Delbnick’a. В его работе «Гигиена алкоголизма» приводится, что в среднем около 80% мужчин алкоголиков обязаны своей болезнью питейным обычаям. Bonne признает алкоголизм не только интоксикационной, но также и инфекционной болезнью. Ощущение благодушия, эйфории и связанное с ним самовнушение о мнимом благотворном влиянии небольших доз алкоголя передается с чрезвычайной заразительностью от одного к другому. Подаваемый в таких случаях пример, влекущий за собой подражание, профессор Б у н г е остроумно сравнивает с толчком, дающим начало движения, остановить которое затем уже не в силах и сам вызвавший это движение.
Всякий пьющий, — говорит. Lang, — увеличивает силу алкогольных предрассудков и обычая пить, а всякий воздерживающийся доказывает возможность осуществления полного воздержания. Профессор Sommer вынес убеждение из своей практики: «неизлечимость алкоголиков обусловливается в большинстве случаев не сущностью болезни, а принуждением к питью со стороны окружающих».
Безвредное, по-видимому, умеренное употребление спиртных напитков более сильными организмами заставляет расплачиваться за подражание им более с л а б ы е натуры глубокими болезненными расстройствами. Мы видим таким образом, что и теоретические соображения и логическая последовательность, и научные данные об алкоголе, как типичном наркотическом яде, говорят ясно и категорически против умеренного употребления спиртных напитков и за полное воздержание от них. Новейшие физиологические исследования шаг за шагом опровергают гипотезы, стремящиеся защищать хотя бы и умеренное употребление алкоголя.
Перейдем теперь от теории, научных обоснований и логических построений к фактам, обильно доставляемым повседневной жизнью; фактам, которые не видеть каждый вокруг себя может только тогда, когда - он не хочет их видеть. Посмотрим, дают ли эти факты право относить к фанатикам тех, кто единственно правильным считает принцип полного воздержания, неизбежный, как исходный пункт для истинного разрешения мучительного алкогольного вопроса.
Чрезвычайно поучительно остановиться прежде всего на опубликованных в 1907 году доктором Bohmer’ом результатах солидной анкеты, изложенных в книге, содержащей около 200 страниц текста. Люди различных профессий и положений — врачи, юристы, учителя, профессора, духовенство, ремесленники, купцы, рабочие — дали ответы по 14 пунктам вопросных карточек разосланных им с целью выяснения сравнительного значения умеренного употребления спиртных напитков и полного воздержания от них.
Серьезное отношение к анкете, обнаружившееся в обдуманных, обоснованных и детально разработанных ответах на предложенные вопросы, придает особенную цену полученным результатам. — Из причин, побудивших перейти от умеренного употребления к полному воздержанно от спиртных напитков, огромным большинством выставляется приобретение знания и убеждения о вреде алкоголя вообще; некоторые высказывают сожаление, что не могли раньше составить истинного понятия об этом; многих привели к полному воздержанно беспокоившие их при умеренном употреблении спиртных напитков различные болезненные состояния: очень многие отмечают влияние примера окружающих; многие сделались абстинентами, считая это для себя общественным долгом — Sociale Pfliclit, многие указывают, что перешли к полному воздержанно потому, что не могли провести должного, по их мнению, умеренного употребления спиртных напитков, не нарушая при существующих питейных обычаях границы умеренности. Профессор Крепелин на вопрос, что побудило его сделаться абстинентом (с 1895 г.) пишет так: прежде всего собственными научными исследованиями приобретенное убеждение, что для употребления алкоголя в повседневной жизни нельзя подыскать совершенно никаких достаточных оснований (Keinerlei stichhaltige Griinde); а затем стремление своим примером содействовать искоренению питейных обычаев».
Что касается до последствий воздержания для физической, умственной и душевной области, то следует отметить поразительное единодушие, с которым указывается на многочисленные преимущества полного воздержания от спиртных напитков перед умеренным употреблением их.
Интересно, что сравнение приводилось между действительной, умеренностью, практиковавшейся ранее, и полным затем воздержанием, ибо огромное большинство до того, как стать абстинентами, употребляли очень незначительные количества алкоголя, и часто даже нерегулярно.
Коротко выразить описываемые результаты полного воздержания можно так: повышение всех функций духа и тела. При полном устранении каких бы то ни было спиртных напитков появлялось лучшее общее постоянное самочувствие, большее самообладание, более ровное душевное настроение, больший интерес к искусствам, большая живость эстетических восприятий вообще, усиление памяти, повышение умственной работоспособности; большая выносливость физическая и при напряженной умственной деятельности, большая стойкость в проведении в жизнь своих взглядов, увеличенный интерес к общественной жизни и общечеловеческим вопросам. Как тип обнаружившихся преимуществ полного исключения из обихода спиртных напитков, можно привести ответ Бременского пастора Й о з е ф с о н а.
Он гласит: «я никогда не испытывал такой физической бодрости, умственной живости и работоспособности, душевной гармонии и жизнерадостности, как в годы полного воздержания».
Доктор медицины Peipers пишет, что при полном воздержании от спиртных напитков он познал такие блага жизни, каких ранее и не подозревал (Lebenswerte entfdeckt deren Exis tenzerfriiher hieht ahnte). Психиатр Отто, отмечая повышенную умственную работоспособность, выражается, что его духовный мир и жизнерадостность пышно расцвели. (Gemuth und Frende am Leben eroffenten sich zur vollen Bliithe).
Доктор медицины Pfaff, испытав на себе влияние умеренного и очень умеренного употребления спиртных напитков, перешел в конце концов к полному воздержанию, несомненные преимущества которого он горячо отстаивал.
