Научная литература

Читать сначала

Свора залогодержателей-мародеров – Кох, Потанин, Чубайс, Абрамович, Смоленский, Ходорковский, Березовский и далее по списку, жирующая средь развалин нашего Отечества, становилась собственником, т.е. получала право оставить предмет залога за собой лишь после объявления повторных публичных торгов несостоявшимися. Но – самое главное – повторные торги можно было объявить несостоявшимися только в том случае, если государство, оно же – заемщик, не погасило кредит до 1 сентября 1996 года. Торги – после проведения президентских выборов, назначенных на 16 июня 1996 г.!

Соответственно, если на выборах побеждает НЕ Ельцин, вся сделка признается аферой, указ Президента РФ от 31 августа 1995 г. № 889 «О порядке передачи в залог акций, находящихся в федеральной собственности» признается незаконным, а он таковым и был, и против соучастников преступного сговора возбуждаются уголовные дела.

А чтоб данная перспектива для вышеперечисленных мародеров обладала бы еще большим мотивирующим свойством, «Счетная палата в конце 1995 года по итогам комплексной проверки деятельности органов приватизации (Госкомимущества России, РФФИ и Федерального управления по делам о несостоятельности) направила информационные письма в адрес Председателя Правительства Российской Федерации, председателя Госкомимущества России, Председателей Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Генерального прокурора Российской Федерации и Министра юстиции Российской Федерации, в которых высказала позицию о неэффективности залоговых аукционов и необходимости отказа от их проведения» [103].

И Ельцин, хорошо понимая наличие совершенно реальной перспективы уголовного преследования, принимает решение: идти на выборы. Для самоспасения. Но, как идти, если, как установили социологи: «В начале 1996 г. российская власть в целом и лично президент обладали фактически нулевым доверием со стороны населения» [104]?

Хуже того, размышляя о том периоде, Борис Николаевич, вынужденно констатировал: «Может быть, впервые в жизни я вдруг ощутил себя почти в полной политической изоляции. Дело было даже не в трехпроцентном рейтинге (как тогда говорили, «рейтинг практически отрицательный»), а в том, что я перестал чувствовать поддержку тех, с кем начинал свою политическую карьеру, с кем шел на первые депутатские и потом на президентские выборы. Интеллигенция, политики-демократы, журналисты – мои союзники, моя неизменная опора – как будто отошли от меня» [105].

В тупике и в изоляции оказался не только Ельцин, но и вся криминальная компания расхитителей социалистической, федеральной, общенародной собственности, которая его окружала и которой он так долго благоволил. И наступившее осознание тупика, и неотвратимого краха в случае прихода к власти Зюганова, заставило всю эту разношерстную шайку мошенников и аферистов разглядеть спасение в альянсе, разглядеть общий интерес, и вступить в сговор подельников, нашедший свое воплощение в таком образовании, как предвыборный штаб.

И прошли выборы. И «реформаторы», используя деньги, СМИ, современные PR-технологии, ложь и фальсификацию, победили: в результате двух туров выборов президентом России вновь стал Б.Н. Ельцин. За него проголосовало 53% от общего числа избирателей.

«Победителей не судят» – это в очередной раз подтвердил тогдашний Генеральный прокурор России Ю.И. Скуратов, который даже при наличии постановления Госдумы от 11 июня 1997 г. № 1517-II ГД «О ходе приватизации в Российской Федерации и допущенных нарушениях законодательства при ее осуществлении», никаких признаков состава уголовного дела не обнаружил.

Впрочем, и правильно сделал: именно поэтому он и смог досидеть в своем высоком кресле аж до весны 1999 года. Когда же после разразившегося 17 августа 1998 года финансового кризиса, Генеральный прокурор посмел начать расследование деятельности 780 крупных государственных чиновников, в т.ч. и А.Б. Чубайса, которые подозревались в игре на рынке ГКО с использованием служебного положения, на него на самого было заведено уголовное дело, и он сам 2 апреля 1999 года был отстранен от должности по соответствующему указу Президента [106].

Итак, олигархи с большой дороги, как едко выразился известный журналист Александр Евсеевич Хинштейн, расстарались – ввели в должность главы государства человека в дупель своего: больного – перенесшего пять инфарктов, систематически пьющего, немощного и, что самое главное, управляемого! О последнем особо ценном качестве, бывший руководитель Службы безопасности президента Российской Федерации, генерал-лейтенант А.В. Коржаков, хорошо видящий вытворяемое, вынужденно сказал так: «Времена, когда президент действовал самостоятельно, уже прошли» [107].

И ведь действительно, прошли. Не зря же банкир В.А. Гусинский втолмачивал директору ФСБ России М.И. Барсукову: «Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему скажем, то поменяем президента» [108]?

И президент послушно выполнял то, что ему сказывали. В соответствии с требованием А.Б. Чубайса и Б.А. Березовского 20 июня 1996 года Ельциным были отправлены в отставку: директор ФСБ Барсуков, Первый заместитель Председателя Правительства Сосковец и глава Службы безопасности Коржаков. Это, напомню, произошло после того, как отправленные в отставку пресекли в Доме правительства попытку вынести в ночное время в картонной коробке из-под копировальной бумаги «Ксерокс» полмиллиона долларов наличными, задержав при этом Евстафьева и Лисовского.

Признаюсь, изучая данный инцидент, я был поражен даже не тем, что, добиваясь отставки силовиков, «Чубайс поставил слабому и физически, и морально Ельцину ультиматум: или он со своими финансовыми связями, или Коржаков со товарищи!» [109].

Меня изумило иное: какой же «старший брат» – даже не Президент России – стоял в то время за Чубайсом, коль он, защищая задержанных, как о том вспоминал генеральный директор телекомпании НТВ И.Е. Малашенко, мог себе позволить орать по телефону генералу армии, директору всесильной Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации: «Если хоть один волос упадет с их головы, я вас уничтожу!» [110]?!

И уничтожил бы, поскольку олигархи, управляемые из-за рубежа, управляли не только высшими должностными лицами государства, но и самим Ельциным.

Не самостоятельно действовал Борис Николаевич и при формировании Правительства, т.к. и этот вопрос в то время находился под присмотром тогдашних олигархов. Вот, что рассказал А.Я. Лившиц: «Влияние олигархов было очень сильным. Особенно во время второго срока. Я об этом знаю по личному опыту. Когда сразу после выборов был назначен министром финансов. Где-то через месяц-два меня пригласили на встречу с олигархами. Как вы понимаете, я, конечно, не стану называть их имена. Но они мне объяснили, что я должен делать. А я тогда спросил: «А что будет, если я сделаю по-другому?» «Тогда ты больше не будешь министром», – ответили мне. Вы понимаете, что произошло?» [111].

А что произошло? То, что в России формирование государства перешло в руки тех, кто нажил свой капитал на грабеже и разрушении России.

И так было не только с министрами. И пример тому – В.П. Полеванов, который пробыл на посту Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации и Председателя Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом всего 70 дней.

Почему же столь мало?

Вступив в должность, В.П. Полеванов, как он сам об этом неоднократно рассказывал в последующих интервью, пришел в ужас от происходящего в сфере приватизации. В частности, к концу 1994 года около 500 крупнейших предприятий России с реальной стоимостью не менее 200 миллиардов долларов были наскоро распроданы всего за 7 миллиардов. Крупнейшие предприятия ВПК, в том числе, и выпускавшие секретную продукцию, были за бесценок скуплены иностранцами. И тогда он решительно выступил против форсированных темпов приватизации, попытался изменить стратегию приватизации. Он отменил приватизацию Новокузнецкого алюминиевого завода. А как можно было поступить иначе, если завод, на котором только оборудования было на 1 млрд. долларов был приватизирован всего за 18 млн. долларов, которые, к тому же, вскоре вообще были заменены на 18 млн. рублей?!

Могли ли стерпеть подобную деятельность главные на тот момент разрушители России – Чубайс, Кох, Черномырдин, олигархи и правительство США?

Нет.

Они и не стерпели. И вот уже МВФ выдвигает ультиматум, ничем, в данном случае не отличающийся от шантажа: или вы увольняете Полеванова, или Россия не получит от Международного Валютного Фонда транш в 6 миллиардов долларов. И Ельцин послушно принял условия ультиматума. И 24 января 1995 г. издал указ №69, в котором постановил: «Освободить Полеванова Владимира Павловича от должностей Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации и Председателя Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом». Причем, освободить по предложению Председателя Правительства Российской Федерации, т.е. удовлетворяя предложение В.С. Черномырдина.

И когда Полеванов – Председатель Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом, еще ничего не знающий о вышесказанном, и верящий, что Борис Николаевич все поймет и поправит зарвавшихся приватизаторов, буквально прорвался в кабинет Президента, тот только руками развел: «Ничего не могу сделать. России нужен транш. Я вас в Контрольное управление отправлю. Пересидите, а там видно будет». Но по тону Ельцина понял – ничего мне в Кремле не видать. И действительно, вскоре убрали и из Контрольного управления президента» [112].

Кстати то, что отставка Полеванова была связана с давлением на Ельцина со стороны США, подтвердил и аналитик, известный российский экономист, постоянный член «Изборского клуба» М.Л. Хазин [113].

Разглядывая пофрагментарно событийный каскад 90-х годов, и, в частности, бандитский налет алчных стервятников на целую страну, трудно избавиться от липкого и мутного впечатления, будто бы налетчики потому-то так ловко все и обстряпали, что они не только умные – не зря ж там, в среде нарождающейся постсоветской буржуазии сплошь все евреи, но они еще и как одна дружная бригада, где один за всех и все за одного… Отнюдь.

Вот, эпизод типичный для тех лет.

Члены Правительства – Чубайс и Немцов 4 ноября 1997 г. прибыли на подмосковную дачу Горки-9 к Б.Н. Ельцину, где и убедили последнего за рюмкой водки в невозможности дальнейшего нахождения олигарха Б.А. Березовского на государственной службе. И Президент там же и подписал загодя припасенный прибывшими гостями указ №1149: «Освободить Березовского Бориса Абрамовича от занимаемой должности заместителя Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации в связи с переходом на другую работу».

А вспомним войну самого Березовского против соплеменника Гусинского, которая закончилась тем, что медиамагнат Гусинский в 2000 году был обвинен в мошенничестве и, спасаясь от ареста, бежал в далекую в Испанию, где он, будучи на тот момент вице-президентом Всемирного еврейского конгресса, имеющий российское и израильское гражданство, доказал, что является сефардом – потомком евреев, изгнанных из этой страны в 1492 году, и поэтому получил позволение принять испанское подданство, а Россия, в свою очередь, получила отказ в его экстрадиции.

Конечно, травмирующее воздействие на судьбу банкира Гусинского оказал не только персонально олигарх Березовский, но и государство, которое с приходом в Кремль В.В. Путина встрепенулось, вдруг, и начало постепенно выходить из состояния паралича, оцепенения, начало освобождаться от социально-экономических паразитов, заполонивших все эшелоны власти, начало борьбу за свою независимость от власти буржуазии и криминала.

В понятие «государство» в данном фрагменте текста – полагаю есть надобность уточнить – я вкладываю следующее содержание: государство – это особым образом структурированная масса людей, обладающая властью – монопольным правом принуждать, использовать насилие, опираясь на законодательную базу, а также правом регулировать взаимоотношения, возникающие между субъектами права – физические лица, организации, общественные образования.

При этом государство, будучи живым, социально-политическим организмом и состоящим из живых биологических существ, стремится как к самозащите от внутренних и внешних дестабилизирующих факторов, так и к поддержанию жизнедеятельности своих систем в целом и частей, элементов в частности. И соответственно, государство для достижения целей использует весь ассортимент средств, доступных ему.

Регулятором поведения самого государства являются законы. Но как любое живое образование оно способно действовать там, где его поведение не регламентировано законом, опираясь на естественное право: «каждому принадлежит право делать все и обладать всем, что он сам признает необходимым для своего сохранения» [114]. При этом, как утверждал английский философ Т. Гоббс (1588–1679), и это также важно иметь в виду, государство представляет собой результат компромисса, на который люди пошли в далекие времена, когда была «война всех против всех» [115]. С другой же стороны, как позже утверждал немецкий философ Ф. Энгельс (1820–1895) «…государство – это организация имущего класса для защиты его от неимущего» [116].

Умри – лучше не скажешь! Но мы сегодня способны пойти еще дальше: государство – это организация, образованная совместными усилиями буржуазии и общества для защиты друг от друга, а также для защиты от возможного государственного произвола. Если же Общественный договор (См. Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак Руссо) деформируется сторонами или же одной из сторон законсервированного, но тлеющего социального конфликта, то возникает совершенно реальная причина для начала новой великой войны всех против всех.

Впрочем, почему «для начала», если эта война – криминальная, гражданская – уже идет?

Разве это не война, если в России только в 2015 году было буквально убито 11 679 человек, из них 2 553 – дети? [117].

Война – это преступление. Преступность – реакция на экономическую, социальную, политическую несправедливость, реакция на наличие неравенства, на резкое обострение противоречий. Преступность – показатель наличия в стране несогласных. Несогласие – реакция на ненормальное. Норма – состояние равновесия, равенства, гармонии.

Ну, может ли не воровать, не брать взятки, не мошенничать некий рядовой губернатор-миллионер, если ему точно известно, что в одной с ним стране живет-поживает, да не один, точно такой же, как он, но – миллиардер, взошедший к своему состоянию не в поте лица своего и не делам праведным благодаря? Как может не украсть миллионер, если он унижен и оскорблен тем, что рядом – миллиардер?

А как нам, всем остальным чувствовать себя, если, например, мы видим: выпускник Горьковского института инженеров водного транспорта С.В. Кириенко, подельник тех, кто разрушал Россию в лихие 90-е, ныне – Первый заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации, получает 7 миллионов в месяц, а точно такой же инженер, но не подельник разрушителей России получает всего лишь 20 тысяч рублей в месяц, треть из которых уходит на коммунальные услуги, еще треть – на учебу дочки в детской музыкальной школе? Можно ли не замечать этой разницы, даже если ты никогда не страдал ни корыстолюбием, ни стяжательством, ни даже правовым нигилизмом? Может ли не видеть разницы между тьмой и светом глаза имеющий? А видя разницу, как остаться невозмутимым?

Социальное напряжение – это симптом хронической болезни, которой страдает Россия. Государство пытается тупо воздействовать на этот симптом насилием, вместо того, чтобы устранить причину. Но оно не знает о причине, и даже не хочет слышать о причине. И даже не хочет признавать ее наличие. Как не хочет признавать наличие своей зависимости от проалкогольной запрограммированности алкоголик. Ему больше нравится воображать, будто все дело в том, что он пьет, с кем он пьет, чем и как закусывает…

Много лет тому назад парагвайский писатель Аугусто Роа Бастос сделал наиценнейший вывод: «Чтобы казнить виновного, требуется... палач, чтобы виновных не было, нужен большой ум» [118].

А откуда ему, уму взяться, если страна – в запое? Даже Президент регулярно, при всяком удобном случае демонстрирует нам симптом деградации своей личности, называемый наркологами – «алкогольный юмор».

***

Итак, бизнес и стоящие над ним олигархи, поставили во главе Российской Федерации нужного и послушного человека, укомплектовали нужными и послушными людьми Правительство, наняли армию услужливых журналистов и через масс-медиа сформировали требуемое «общественное мнение», внедряя в эту призрачную, липкую, господствующую над умами живых, туманистую, бесформенную фабрикацию, затемняющее разум: химеру – пресловутое блаженство во хмелю, и достойное водворения в позицию самоочевидного дичайшего абсурда – представление о питие спиртного, как о безусловной норме. И вот уже индивид, смотрящий вокруг себя, неизбежно обнаруживает: «Так все ж пьют?!», индивид, совершенно не подозревающий, что каждый из тех, кто входит в это абстрактное «все», перед тем, как начать пить, точно так же, как он, беспомощно озирался по сторонам, и обнаруживал неизбежное и то же самое. Более того, каждый из тех, кто вошел в это аморфное «все», перед тем, как стать его составной частью, и затем репрезентироваться как представитель референтной группы, интериоризировал все те шаблоны, ценности и нормы, которыми масс-медиа с подачи буржуазии, ей в угоду и ради ее господства нафаршировало «общественное мнение». В высшей степени ясно и полно об этом явлении сказали великие немецкие мыслители К. Маркс и Ф. Энгельс в работе «Немецкая идеология»: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила.

Класс, имеющий в своём распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинёнными господствующему классу. Господствующие мысли суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений, как выраженные в виде мыслей господствующие материальные отношения; следовательно, это – выражение тех отношений, которые и делают один этот класс господствующим, это, следовательно, мысли его господства» [119].

• мыслей у господствующего класса – тьма-тьмущая. И все о том, чтоб крепить свое господство пуще прежнего.

В 90-е годы века минувшего, «реформаторы-перестройщики» – словоохотливые политиканствующие белоручки, а также энергичные дельцы, профессиональные мошенники и прохиндеи, в общем, новые «хозяева жизни» основательно обосновавшиеся во властных структурах, вцепившиеся мертвой хваткой в жирные куски распавшейся России, шустро меняли вывески, переименовывали названия улиц и городов, упраздняли, разрушали, переиначивали, переоформляли… Работа – кипела. И появлялись новые, не слыханные доселе, слова (и как только мы без них жили!?): бартер, киллер, брокер, рейдер, премьер, банкрот, рэкетир, мэр, путана… Дошла очередь и до отказа от прежнего обращения друг к другу. И вот уже вчерашние товарищи по компартии и ленинскому комсомолу стали господами. И от этого так тревожно и сладко щекотало в груди!

А от политизированного, традиционного «товарищ» иных уже даже и коробило. И было оно признанно негласно, но однозначно «совковским», и унижающим человеческое достоинство, и поэтому стало активно вытесняться из сферы публичных обращений. Так оно и верно, ведь не скажешь же «товарищ Абрамович» или «товарищ Чубайс»?

С другой же стороны, не скажешь и «господин полицейский», поскольку господин – это хозяин, тот, кто обладает властью. При попытке обозначить полицейского хозяином, все внутри начинает протестовать против насильственного навязывания слову значения, которое противоречит его сути. Против сути – не попрешь. Полицейский не обладает властью, он сам лишь представитель органа власти. Полицейский – не хозяин. Он сам наемник, находящийся на службе у хозяев жизни, у господ, он сам лишь слуга господствующего класса. А поэтому полицейский и не товарищ нам…

• – чуть ли «соратник», оное словцо не просто вносило дух братского объединения всех в нищете пребывающих, но объединения против чего-то и кого-то. «Господин» же, напротив, консолидировало, деликатно указывало на ваш статус, на занимаемое вами положение над чем-то и над кемто. А это так приятно – быть над, быть выше! Не просто привстать на цыпочки, но – воспарить, расправив плечи, широко расставив ноги, раздувая парусом европейской свободы истосковавшуюся грудь… Мы – как они! Мы уже почти – они!..
• когда все стали как бы господами, а иные даже и не как бы, то тогда же не как бы, а выходило так на самом деле, прекратили свое существование и непримиримые по отношению друг к другу социальные классы – класс собственников (буржуазия) и класс наемных работников (пролетарии и когнитарии).

И вот тут-то, когда дошла очередь уже до разгрома научноисследовательских институтов, очень кстати пришлась и чуть ли не ставшей бродячей свора ушлых социологов. Именно они под руководством академика Т.И. Заславской вкупе с такой же сворой политологов, бегающих на финансовом поводке у новоявленной буржуазии, в 1991 году измыслили новейшую социальную стратификацию:

1. Олигархи.
2. Верхний слой (политические лидеры, верхушка госаппарата, генералитет, руководители промышленных корпораций и банков, преуспевающие предприниматели и бизнесмены, видные деятели науки и культуры).

2. Средний слой (мелкие и средние предприниматели, менеджеры средних и небольших предприятий, представители среднего звена госаппарата, старшие офицеры, лица интеллектуальных профессий, фермеры, квалифицированные рабочие и служащие).
3. Базовый слой (рабочие индустриального типа, значительная часть интеллигенции – специалисты, служащие из техперсонала, основная масса военнослужащих, работники торговли и сервиса, а также большая часть крестьянства).
4. Нижний слой (уборщики, лифтеры, вахтеры, курьеры, подсобные рабочие и т.д.).
5. Социально дно (алкоголики, бомжи, бродяги, криминальные элементы и т.д.).

Соответственно, все мы нынче – господа, и вся эта масса, из нас состоящая, представляет собой эдакий континуум, простирающийся от олигархов до бомжей. Есть, конечно, и некоторое социальное неравенство. Не без этого. Но, главное, мы, общество, не как там, у К. Маркса и Ф. Энгельса в «Манифесте Коммунистической партии» – два враждебных лагеря, два класса, а масса, состоящая сплошь из господ, отличающихся друг от друга лишь размером годового денежного дохода. Причем, у нас еще и демократия, а это означает: хочешь быть богатым – работай, и тоже будешь Чубайсом, не хочешь – вольному воля. Чубайс он же почему стал тем, кем стал? Потому что много работал. Ты работаешь мало, поэтому ты и есть тот, кто ты есть. Но даже если ты – «социальное дно», то тоже ведь не хило: на тебе все держится. Без тебя все давно бы уже улетело в тартарары. Ты, «дно» – опора России!

• образом, общество не делится более на буржуазию и на неимущих. Мы теперича все – имущие. И процесс, направленный на достижение этого состояния, мы даже обозначили одним очаровательным словцом – приватизация. И тот, кто приватизировал государственный концерн по производству драгоценных и цветных металлов «Норильский никель», и тот, кто приватизировал каменный склеп – «хрущобу», ныне как бы одна масть – господа. Кто что хотел, тот то и приватизировал. Просто хотелки, видимо, у всех разные.

Однако ж разница всегда и неизбежно обнаруживается как напряжение. В нашем случае – социальное напряжение, т.е. такое состояние общественного сознания, которое ощущается как общий дискомфорт, тревога и даже страх, что определяет специфическое восприятие и оценку действительности, и может проявляться у одних граждан в стремлении к самоизоляции, к конфронтации, к агрессии, у других же, напротив, в стремлении к единению с себе подобными, в склонности не только поддерживать президента, но и обожествлять его, наделять качествами личности выдающейся, утверждать, что именно он дал народу хлеб, воду и свободу, и ставить в заслугу исключительно ему то, что по утрам встает солнце и чирикают еще уличные птички.

Но в любом случае социальное напряжение – явление для имущих власть и собственность опасное. Даже если оно выражается в неприлично высоком рейтинге президента. Даже если оно сублимировало в чувство самоотверженной преданности и горячей всенародной беззаветной любви, что, в сущности, успешно смахивает на заурядный «стокгольмский синдром». Хуже того, любовь, как известно, дама капризная, она способна легко и мгновенно преображаться в полную свою противоположность: «От любви до ненависти – один шаг».

Потому-то те, кому есть, на что надеяться и есть что терять, и стремятся всемерно замутить истинную картину действительности, завуалировать наличие непримиримых противоречий между буржуазией и массой наймитов. И для этого, как выше было уже упомянуто, наличие социальных классов упраздняется, и вводится социальная, фактически бесконфликтная, стратификация.

Но это не все.

• пошли дальше. Президент Б.Н. Ельцин, у которого был советник по национальной политике Эмиль Абрамович Паин, своим Указом №232 от 13 марта 1997 года «Об основном документе, удостоверяющем личность гражданина Российской Федерации» постановил ввести в действие паспорт гражданина РФ, документ, из которого графа «национальность» исчезла совсем. И это при наличии в Конституции Статьи 26: «Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность».

«А какого гешефта ради ее указывать? – размышляли надобность в том имеющие. – Так ведь недолго же докатиться и до требований сохранять национально-пропорциональное представительство в Правительстве и в прочих ме-

стах… А там же наши ж всюду люди? Как жиж так?!..» И ведь действительно – как?..

Сохраняя преемственность творимого до него, Президент В.В. Путин, в октябре 2016 г. на заседании Совета по межнациональным отношениям выступил с безусловной поддержкой предложения создать Федеральный закон о российской нации.

О чем это он и те, кто около?

Чужая голова – потемки, но из глухой Сибири мнится мне, что замыслили они создать правовую норму, на основе которой будет позволительно упразднить еще и национальности как таковые. Не взирая на провозглашенное в Конституции: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации».

Вместе с тем, представляется совершенно очевидным, что попытка собрать все национальности в один букет мертвых цветов, обозначив оный как «российская нация», это примерно то же, что норовят сотворить христианские миссионеры – экуменизм, и то, что пытаются сотворить олигархи в экономике – глобализм. Подзабыли, очевидно, современные нетерпеливые интеграторы запоздалый вывод гетмана Украины Мазепы [120]:

В одну телегу впрячь не можно Коня и трепетную лань.

Забылся я неосторожно: Теперь плачу безумствам дань...

Читать дальше