Наука об алкоголе

Боль человечества

— После родов жены он ходит как в воду опущенный...

— Почему же?

— Хотел мальчика, а появилась девочка.

— И слава богу. Чем меньше рождается мальчиков, тем меньше будет пьяниц.

Оглавление

Видимо, начать бы надо с действия алкоголя на ребячий организм... Но про это писано-переписано и повторяться неохота — уж коли алкоголь губит взрослый организм, то можно представить, каков его удар по растущим клеткам. Для осознания же проблемы пьянства нужно знать главное и самое страшное: ранняя выпивка ломает защитные реакции неокрепшего организма. А это значит, что организм, став взрослым, будет не в силах противостоять алкоголю и будет скорее поддаваться болезни. Он как бы лишится противовинного иммунитета. Сам же выпивающий подросток делается алкоголиком в 3—4 раза быстрее взрослого, может им стать буквально за несколько месяцев, а уж за пару лет непременно.

Но про медицинский аспект пусть говорят медики.

Подростковое пьянство — боль человечества. Видеть нетрезвого мальчишку еще тяжелее, чем пьющую женщину. Сердце кровью обливается, когда шестнадцатилетний — юное лицо, непробившиеся усики, ломкий голос — делает то, что, видимо, никогда не делал. Развязность, грубость, мат... Когда ребенок играет под взрослого, мне всегда не по себе. И не знаю почему: может быть, сидит с войны жалость к тем ребятам, моим одногодкам, взвалившим на плечи мужицкую работу. Но тут-то подросток подражает кому — пьянице? Не укладывается в голове.

Молодой организм, юный свежий ум. И мир перед ним — цветной, вечно новый, непонятный, неожиданный... Впереди жизнь, целая, неразменная,— семьдесят лет. Работа, любовь, дружба и много того, что еще не известно, и хорошо, что неизвестно. Дрожать нужно от радости и нетерпения, пьяным нужно быть от счастья... Какое тут вино!

Да вот пьют. Подростковое пьянство растет во всем мире, особенно в развитых капиталистических странах. И не только численно, а идет, что ли, качественный сдвиг — может быть, самый жуткий. Подростковое пьянство молодеет, опускаясь до возраста, не представимого здравому смыслу.

Из ФРГ поступают весточки, что выпивают одиннадцатилетние, тяга к алкоголю проявляется даже у восьмилетних. В классных партах постоянно находят бутылки из-под спиртного. При одном из опросов половина ребят призналась, что пьют с удовольствием. На школьных праздниках, встречах и прогулках по рукам ходит бутылка. Девочки не отстают. И уже в клиники поступают ребята с симптомами белой горячки. Да что там ребята?! Сегодня известны «грудные алкоголики». Взял эти два слова в кавычки и усомнился, правильно ли? Ведь они и верно грудные, и верно алкоголики. Плачут, видимо, страдают без спиртного. Я имею в виду грудного ребенка, который сосет грудь пьющей матери.

Подобных фактов множество. Ранний алкоголизм захватил и другие страны — США, Швецию, Великобританию... Несколько вырос он и у нас (если взять положение до постановления о пьянстве).

И опять неразрешимый вопрос — почему подросток берется за рюмку?

Если мы переберем поводы для пьянства у взрослых, то ни один из них не применим к ребятам. Подростки еще раз убеждают, что у нашего пьянства нет социальных причин. Классовые невзгоды — бедность, безработица, расовая ущемленность — у нас и взрослым-то не грозят, не то что подросткам, которых буквально растаскивают по училищам, институтам, предприятиям. Жизненные неурядицы? Их у ребят еще нет. Скандалы с женой? Они не женаты. С горя? Какое горе у мальчишек...

Многих подростков я опросил, добиваясь, почему они берутся за рюмку? Ответы удивили не смыслом, а странным однообразием: мол, все пьют. Ребята убеждены, что пьют все. Но потом я оценил логичность их ответов — они полностью совпадали с моим мнением, что пьянство и бескультурье идут в обнимку. Эти выпивающие подростки, как правило, видели пьяных отцов, нетрезвых родственников, развеселых дворовых дядей... И мир казался пьющим.

Насколько трудно определить причину взрослого пьянства, настолько легко ответить о подростковом. Оно производно от взрослого пьянства, как тень человека от его тела. Несовершеннолетние пьют, потому что пьют совершеннолетние, потому что пьют родители или родственники, знакомые или дяди на улице. Поэтому у меня язык не поворачивается говорить о подростковом, пьянстве как о самостоятельном явлении — не будут пить взрослые, не будут пить и дети.

Говоря о причинах детского алкоголизма, мы не должны забывать о психологии мальчишек. Что такое подросток?

Во-первых, это растущий, энергичный и физически сильный организм. Не будем сбрасывать со счетов и подкорку, инстинкты, с которыми ему справиться тяжелее, чем взрослому. Мы его посылаем в театр, музей, филармонию, на лекцию... А его тело и психика требуют разрядки. И если он не занимается спортом или делом, то ищет другие способы разрядки. А выпивка — разрядка, которая пожирает физическую и нервную энергию.

Во-вторых, по аналогии с хомо сапиенс, человеком разумным, подростка я определил бы так — это человек любопытствующий. Прелесть молодости в любознательности, да и вообще, я считаю, что старость наступает тогда, когда иссякло любопытство. Теперь глянем на мир любопытствующими глазами подростка...

Вот он в школе: учитель рассказывает о добре, о любви, о смысле жизни, о героизме... В техническом училище взрослый говорит о труде, о радости работы, о пользе обществу... По телевизору показывают содержательные фильмы, познавательные передачи, музыкальные программы... В книгах пишут о жизни людей, о борьбе, опять-таки о любви и добре. У подростка складывается картина мира — цельного, ясного, хорошего.

Но мальчишка вдруг замечает, что есть и другая жизнь, вроде бы скрываемая от него, тайная и поэтому загадочная. Мальчишка видит...

В скверике, в кустиках, подальше от людского глаза собираются, как придворные заговорщики, взрослые дяди, которые шушукаются, звенят стеклом, возбужденно говорят, запевают песни... И начинают походить уже не на тайных заговорщиков, а на высадившихся на берег пиратов. В парадном собираются, как бездомные, подростки, может быть, чуть старше его или такого же возраста. Опять звенят стаканы, бренчит гитара, и главное — они никого не боятся; пожалуй, их взрослые опасаются — криков, песен, матюжных слов, угроз. Преподаватель в училище или мастер на заводе, в общем-то нормальный и хороший человек, иногда приходит на работу, будто его подменили,— руки дрожат, взгляд неузнавающий, все путает, не может совладать с гаечным ключом. Да что там дяди и подворотные компании, когда родной отец иногда (пусть только иногда!) приобщается к этой тайной жизни дома или на стороне. Тогда в квартире вместо отца возникает как бы совсем другой человек — непонятный, пугающий, который может беспричинно рассмеяться или беспричинно рассвирепеть.

И подростка начинает разбирать едкое желание прикоснуться к этой тайной и запретной жизни взрослых. И в удобный момент прикасается, если, конечно, его семья и воспитание не противостоят этому.

Ну, а прикоснувшись? Ему наверняка не понравятся ни водка, ни вино, да ведь дело не в них. Он будет впитывать, как его мозг, алкоголь, все хмельные разговоры и услышит то, чего век не слыхивал. О женщинах — пооткровеннее, посрамнее; о людях — похуже, погаже; о работе — подурнее, понегативнее... Короче, наслушается дури.

А с другой стороны, разве взрослые бывают с ним так откровенны, как эти хмельные люди? Другие взрослые говорят на равных? И разве от трезвых взрослых узнал бы он столько, сколько поведали эти простые дяди?

Выпивки для несовершеннолетних притягательны не спиртными напитками и даже не весельем, выпивки для них — это познание жизни и познание взрослых. Если хотите, познавательные выпивки. Отсюда и мысль, как отвращать ребят от вина...

Да, совершенно верно — стать нам, взрослым, интереснее тех пьяных дядь и не бояться откровенных разговоров о самом главном в жизни.

До сих пор я говорил о нормальных ребятах, которые, в общем-то, живут в приличных семьях и заняты делом. Им зачем пить? Коли где и попробуют вина, то легко его и позабудут, потому что у них учеба, дело, им жить интересно.

Но ведь есть и другие подростки — серенькие, бездельные, с поломанной судьбой. Выпив однажды, они смекают, что стоит приложиться к бутылке, как все побоку: не надо думать, напрягаться, что-то решать, кого-то опасаться... Все их подростковые проблемы как будто бы сами решились. И вроде бы хорошо и весело, чувствуешь в себе красоту, силу, ум, значимость. Как просто!

Им понравилось, а это — прямой путь к алкоголизму.

Итак, виноваты взрослые. Но кто и где? Хочется найти конкретных виновников или хотя бы ту социальную сферу, где происходит спаиванье подростков. Ее должны знать родители этих ребят. Их я и пытал, ибо кому же думать о причинах, как не родителям. Многие папы и мамы твердо указуют на производство, где подростков приучают к бутылке. Видимо, родители правы.

Сын моего знакомого, школьник, интеллигентный юноша, на лето устроился на работу в лабораторию. Однажды ему велели получить на складе спирт. Он принес и, до дальнейших распоряжений, поставил его в свой стол. Пожилой инженер вздохнул:

— Ты его не пей.

Парнишка и не подозревал, что его можно пить. Через полчаса инженер вновь подошел и уже предупредил в приказном порядке:

— Не вздумай его пить!

Школьник лишь пожал плечами. Еще через полчаса инженер опять подошел:

— Слушай, отдай-ка спирт мне от греха подальше — я сохраню.

Лаборант отдал. Через очередные полчаса инженер уже бродил меж столов и стеллажей и тихонько напевал старинные романсы. В конце же дня он подошел к юноше красный, влажный, но добрый. И произнес, снисходя:

— Пойдем, и тебе налью.

Другие родители причиной пьянства ребят полагают краснолицых алкоголиков. Мол, подают пример. С ними я не согласен, ибо стоит только глянуть на этих пьяниц: глаза бессмысленные, носы розовые, щеки небритые, одежда несвежая... Нет, это не герои теперешних ребят, будь мальчишка хоть из какой малокультурной семьи. Социологи даже провели опрос среди подростков — опустившиеся пьяницы вызывают у ребят лишь насмешки. То же самое и на производстве: вряд ли подросток очаруется дрожащеруким человеком, презираемым коллективом.

Нет, не алкоголики притягательны, а вот те здоровые и выпивающие люди, о которых я уже говорил. И то: физически крепкие, энергичные, зачастую неплохие работники, веселые, выпивают со вкусом, вроде бы и пьяными не бывают... Ну а если этот выпивоха добился успеха в жизни, престижненький, зарабатывает хорошие деньги, ездит на своей машине, имеет дачу?.. Это ли не идеал для нравственно запущенного подростка и, кстати, для подростка из мещанской семьи? Как тогда убедить, что вино коверкает жизнь? Ведь он уже усвоил, что дело не в факте выпивки, а в том, как пить, он уже знает — пить надо умеючи.

Есть родители, которые причину выпивок узрели в книгах, спектаклях и кинофильмах, особенно в зарубежных. Мол, там показывают рюмки да бокалы, а наши дети учатся. Можно ли согласиться с этими мамами, папами, бабушками, дедушками?

Однажды я расследовал дело о хулиганстве подростков. Перед преступлением они изготовили самодельные ножи, купили несколько бутылок бормотухи, вылили ее в большую кастрюлю, опустили туда ножи, а затем вино выпили. Короче, ножи ритуально обмыли.

Мать одного из хулиганов написала письмо в Верховный суд. Думаете, жаловалась на суровость законов, или просила смягчить наказание, или каялась в родительском нерадении?.. Нет, письмо клокотало ненавистью к одному военному фильму, где после боя оставшиеся в живых солдаты обмывали в каске с водкой тут же врученные им медали. Вот якобы где ее сын научился плохому.

Я не стану говорить про реализм и правду жизни в искусстве... В одном я убежден — ни одно художественное произведение никого и никогда не научило плохому. Разве подростки пошли на преступление, потому что увидели выпивающих фронтовиков? Неужели ребенок, росший в нормальной семье, возьмется за рюмку, увидев застолье в кино или прочитав о нем в книге? Да никогда! Матерям, кивающим на экранное застолье, посоветовал бы здраво оглядеться — не пьют ли взрослые на детской площадке под грибком, не играет ли хмельная компания в домино, не распивают ли бутылку в парадной, не пришел ли муж нетрезвым, не закуплены ли ею бутылки для застолья?.. Да вот не оглядываются: куда как проще сесть и написать письмо в газету о том, что виноваты кино, книга...

Итак, родители кивают на улицу, на производство, на акоголиков, на кино... Одна мамаша даже упрекнула детский сад, откуда ее дочка принесла такой стишок:

В лесу родилась елочка,

А кто ее родил?

Четыре лысых ежика

И пьяный крокодил.

Да, стишок загадочный.

Меня всегда поражало одно педагогическое явление — причину испорченности своих детей родители ищут и находят где угодно, но только не в семье. А ведь давно известно, что семейное воспитание основополагающе, оно на всю жизнь, как родинка. Я подошел к главному.

Основная причина подросткового пьянства лежит в семье, пьяницы вырастают в семье, корни пьянства — в семье. Как мне еще четче выразить свою убежденную и проверенную мысль? Или ее надо доказывать?

Социологи утверждают: 75 процентов ребят приучаются пить в семье, 25 процентов — на стороне. Но это лишь немые цифры. Я склонен считать виновной семью во всех 100 процентах. Почему? Допустим, не учат пить дома, но что это за семья, которая взирает, как подросток спивается на стороне? Эта семья или равнодушная, или пьяная. А коли так, то виновата на все сто процентов.

Если даже согласиться, что 25 процентов учились пить на стороне, то опять-таки можно заведомо указать на семейное воспитание как на никудышное — у подростка нет иммунитета к негативному, растет он в одиночестве, равнодушии или в заведомой нелюбви.

Вот еще цифры. Медики установили, что в Тюмени эпизодически употребляют спиртные напитки треть восьмиклассников, половина девятиклассников и большинство десятиклассников. Спроси родителей этих подростков, наверняка обвинят школу и магазинных алкоголиков. Но ученые провели исследования и в детских садах. В результате получили цифры изумительные как по смыслу, так и, выражаясь языком науки, по чистоте эксперимента —30 процентов девочек и 40 процентов мальчиков тюменских детских садов уже пробовали пиво. Очевидно, что в детских садах пиво не дают. Это папы, это мамы. Конечно, это не значит что все эти девочки и мальчики станут пьяницами, но это значит, что дети уже подготовлены к принятию спиртных напитков. Организм запечатлел, начало положено.

Первопричин домашнего спаивания ребят две — пресловутое застолье или пьяницы-родители. И хотя эти причины переплетены, как мысли алкоголика, я затрудняюсь выделить главную.

Застолье... Уж коли оно притягательно для взрослых, то для ребят притягательно вдвойне. А эти самые взрослые приучают к застолью с каким-то болезненным упорством — если сами пьют вино, то детям наливают в рюмки лимонад или сок, чтобы чокнулись. Они чокаются — соком. Пока не подросли — соком.

Хочу заметить, что эти родители не пьяницы, приличные люди, желающие детям всего хорошего. Их лимонадные рюмочки происходят, я бы сказал, от психологической и педагогической неграмотности. Они не понимают запечатлевающей способности детского мозга (существует даже такое понятие — импритинг, запечатление). Впрочем, нет педагогической грамотности, но ведь есть родительское сердце, предостерегающее вернее всех педагогик. А коли не предостерегло... Поднятая рюмка с лимонадом входит в незрелое сознание на всю жизнь — интересно, красиво, весело. И когда мальчишка вырастет, ему лишь останется заменить сок на вино. Впрочем, иногда он взрослости и не ждет, собирая застолье где-нибудь в парке, на бережку, в парадном...

Теперь, может быть, о главном — об отцах. И прежде всего о тех, которые откровенно подносят сынишке рюмочку. Казалось бы, дикость, ибо трудно допустить, что отец не слыхивал о действии алкоголя на ребячий организм. Нет, знает. Но у него на этот счет есть своя теория. Какая же?

Я перечислю причины, слышанные мною от подносящих отцов. Для аппетита ребенка. Чтобы крепче спал. Чтобы скорее рос. Чтобы вызвать отвращение к вину и отучить раз и навсегда. От полноты чувств к сынишке. Из-за совести: поскольку я пью, а ребенок скучает... Их много, этих дурных причин.

Отцы... Семиклассники занимались в спортзале под руководством практикантки. Ребята бегали по кругу, выполняя на ходу дыхательные упражнения. Вдруг в спортзал влетел странный человек — не то эпилептик, не то хромой. Он пристроился к бегущим и поскакал. Пиджак нараспашку, галстук на плече, язык высунут... Человек шатался, приседал, падал и опять бежал по сложной кривой, видимо не существующей в геометрии. Зал — огромный, спортивный — заполнился водочным духом. Девочки завизжали и сбились в кучу. Мальчики стали в недоумении. А мужчина вознамерился подбежать к практикантке, для чего описал вокруг нее петлю, которую проделал бы пущенный бумеранг. Практикантка вспрыгнула на «шведскую стенку».

Тогда из группы вышел мальчишка и сказал пьяному:

— Папа, не позорь меня...

Но папа стал веселить ребят, намереваясь вскарабкаться на «коня», для чего снял ботинки. Кончилось все тем, что семиклассники взяли дядю за руки и за ноги и буквально вынесли из зала.

Отцы... Из-за болезни жены с ребенком гулял муж. Выздоровев, она стала гулять сама. И вдруг заметила странную особенность: дойдя до определенного места, ничем не примечательного, ребенок останавливался и начинал капризничать, будто его именно тут схватывала боль. Мать ничего не понимала, хотя догадывалась, что эти капризы каким-то образом могут быть-связаны с отцом и предыдущими прогулками. И однажды, вновь отпустив их гулять, последила...

Добравшись до того рокового места, отец и сын дружно остановились, папа засеменил к пивному ларьку, укрытому в парковой тени, взял кружку пива, дал хлебнуть ребенку и остальное выпил сам.

Отцы... Несколько лет назад я поехал к дочке в пионерский лагерь. Был родительский день. Обычная встреча — поцелуи, всхлипы, радость... Потом родители забирали детей и гуляли по лесам и полям. Мы с дочкой, как и большинство, намеревались купаться в речке Луге.

— Пишите расписку,— руководяще велела директриса лагеря,

— Какую?

— О том, что получили ребенка

— Расписку на ребенка?— не понял я.

— Да-да, все пишут.

— Но ребенок мой!

— До сих пор мы за него отвечали, а с этой минуты отвечаете вы.

— Какая глупость...

— Нет, не глупость. Бывает, что отцы напиваются, теряют детей, и даже был случай утопления.

— Ас распиской можно и топить?— мрачно пошутил я.

— Гражданин, не умничайте.

Расписку пришлось написать. Но мои унижения не кончились. Директриса потрепала дочку по головке и напутствовала без всякой толики юмора:

— Смотри за папой, чтобы он не распивал спиртные напитки.

Глупо, бестактно, оскорбительно. Только присутствие ребенка меня удержало. Я кипел против этой руководительницы. А она уже брала расписку у следующего.

Мы пошли на берег Луги, где на травке расположились почти все приехавшие. Вот тут мое кипение и остудилось...

Родители и дети угощались домашней едой. И у многих — через семью — стояли бутылки с водкой, вином или пивом.