Наука об алкоголе

Оглавление

В связи с возросшими требованиями борьбы с пьянством и алкоголизмом теперь ранние эти критерии будут использоваться в антиалкогольной работе. Но остается проблема выявления алкоголизма во II стадии. Как известно, сами больные не склонны обращаться за наркологической помощью. Из материала настоящей работы вытекает возможность активного выявления больных во II стадии даже скрываемого алкоголизма — это выявление в общей больничной сети и на врачебных участках. Как было отмечено нами, биологический комплекс продрома в основном проявляется травматизмом и расстройствами, требующими ургентной помощи. Несовершенство медицинской регистрации не всегда обеспечивает отметку о таких случаях в медицинской карте по месту жительства. Но участковый врач может обратить внимание на болезненность отдельных своих пациентов, а болезненность начинает возрастать именно с началом II стадии алкоголизма. Частота психосоматических расстройств в семье алкоголика, поражение потомства также дают возможность участковым (семейным) врачам и педиатрам выявлять случаи алкоголизма.

Еще один резерв, способствующий активному выявлению,— специализированная медицинская помощь. Мы отмечали большую долю, которую составляют алкоголики среди госпитализированных больных. Эти пациенты обращают на себя внимание своей жизнерадостностью, легкомысленным отношением к болезни, несоблюдением режима, общительностью, отсутствием дистанции, т. е. неадекватностью, что дополняется тайным приемом спиртных напитков, сомнительными посетителями, не всегда трезвыми. Умение видеть при различных соматоневрологических страданиях дополняющий интоксикационный компонент приведет к тому, что активное выявление больных алкоголизмом в медицинской сети будет полным.

Среди задач активного выявления алкоголизма медицинской службой — выявление злоупотребления в отдельных профессиональных группах. В качестве положительного примера этой работы можно назвать систему гражданской авиации. Вместе с тем имеющиеся методы объективной диагностики (см. главу VI) позволяют проводить скрининг на алкоголизм достаточно широко (транспорт и т. д.).

Требуют усовершенствования и немедицинские формы профилактики пьянства и алкоголизма: предупреждение, выявление, контроль, в том числе контроль за больными алкоголизмом, прошедшими курс антиалкогольного лечения (вторичная профилактика). Как следует из материала главы V, злоупотребление, прежде чем оно станет известным администрации по месту работы, работникам милиции или врачам, становится ясным для членов семьи, соседей. Независимо от того, насколько правильна оценка близких, они — первые, кто замечает регулярное опьянение и изменение поведения. Вместе с тем не принято, вплоть до крайних ситуаций, обращаться за сторонней помощью, «выносить сор». Разрешить эту сложность возможно при росте медико-социального контроля по месту жительства.

Помимо общих задач, решаемых в ходе профилактической работы, и ежегодной диспансеризации, необходима формулировка специальной задачи — выявления случаев пьянства. Она может решаться именно по месту жительства, во время санитарных обследований домов и квартир и т. д.

Это будет хорошим полем деятельности такой организации, как Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Целесообразно создание при этом Обществе «бригад здоровья», куда входили бы молодые люди, проявляющие склонность к общественной, педагогической, медицинской деятельности, задача которых — контролировать здоровый образ жизни, т. е. чистоту, тишину, трезвость, мирные взаимоотношения. Этические сомнения, касающиеся права вмешательства в семью, не следует принимать в расчет. Это право велико у лиц медицинских профессий, а пьянство и алкоголизм подобны опасной инфекции, в случае которой этические колебания не возникают. Действительно, многообразные тяжкие последствия для самого пьющего, его близких, потомства делают семью пьяницы очагом не только медицинской, но и социальной опасности, причем этот очаг виден соседям: пьянство, безделье, регулярные шумные застолья, музыка, безнадзорные дети и пр.

Результат активного выявления случаев пьянства, даже в том незначительном объеме, который отмечается сейчас, снижается из-за того, что разрозненные сведения не имеют собирающего центра. По мнению Н. Я. Копыта (1974), такие сведения должны концентрироваться по месту жительства: в отделениях милиции, опорных пунктах охраны общественного порядка, в специальных противоалкогольных комиссиях, определяющих принудительное освидетельствование, конкретные меры воздействия и контроль, а также ведущих учет. Эти предложения, однако, охватывают только случаи пьянства без признаков алкоголизма. В. Н. Габоев (1983) предлагает систему медико-социального контроля, дублированную не только отделением милиции и наркологическим диспансером по месту жительства. Соответствующие разделы индивидуальной карты заполняются и администрацией по месту работы. Этот способ контроля эффективен особенно в малых и средних по величине населенных пунктах, но может применяться и в больших городах.

Постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» (1985) расширяет возможности этой работы, возлагая обязанность на всех должностных лиц. При этом надо особо подчеркнуть роль женщин. В новейшей истории, когда женщины приобрели право суждения и право требования, они всегда становились инициаторами движения трезвости. Как справедливо сказал Ф. Г. Углов, «если женщины удержат мужчин от пагубной привычки, они сделают, быть может, больше, чем наши прадеды на Куликовом поле». В связи с ожидаемым значением женщин в антиалкогольной политике желательно было бы сместить акценты в воспитании девочек. Девочка должна знать не только свои равные с мальчиками, а в дальнейшем — с мужчинами права, но и осознавать свою исключительную роль будущей хранительницы домашнего очага, заботящейся о муже и детях, оберегающей их от опасности. Опыт передачи антиалкогольной работы женщинам всегда бывал успешным. В качестве примера можно привести организацию женских противоалкогольных комиссий на промышленных предприятиях Запорожья. Н. Г. Осташевская первая осуществила выдачу заработной платы лиц, злоупотребляющих алкоголем, их женам. Эти начинания не всюду поддерживаются, хотя заслуживают и дальнейшего развития. Например (и это в компетенции профсоюзных организаций), допустимо в ряде случаев рост заработной платы реализовать какими-либо вещественными поощрениями, созданием дополнительных социальных удобств и пр. Нуждается в повсеместном распространении опыт перевода заработной платы на счета в сберкассы.

В уже приводимой нами работе J. Nielsen (1980) отмечено, что в Дании в 1961—1975 гг. рост дохода населения в 1,5 раза вызвал рост потребления спиртных напитков в 12,5 раза.

При всей сложности и объемности борьбы с пьянством и алкоголизмом, при том, что борьба эта, как показывает исторический опыт многих государств, знает не только успехи, но и поражения, мы не должны терять оптимизма.

Следует рассмотреть распространенный среди ряда зарубежных исследователей взгляд на пьянство в нашей стране как природную склонность русского человека. Наркологической практикой отмечено, что трудности борьбы с токсикоманией пропорциональны тому, насколько данная форма традиционна, в какой степени она вошла в культуру, повседневность, обычаи. Так, например, в странах Азии ликвидация пьянства особых сложностей не представляет в отличие от ликвидации опиизма и гашишизма. В этой-то связи и целесообразно критически оценить тривиальное убеждение, что население России всегда было склонно к алкоголизму.

Мы попытались критически оценить этот взгляд потому, что за последние годы резко возросло возмущение людей распространившимся пьянством. Такое возмущение невозможно, если народ издавна пьянствует.

В подтверждение тому, что Россия — якобы страна пьяниц, приводятся легендарные источники («Питие есть веселие Руси»,— сказал, по преданию, былинный Владимир Красное Солнышко) и записки путешествовавших по Московии европейцев. В частности, особой популярностью для этой цели пользуются «Записки» С. Герберштейна (1486— 1566) — «Rerum Moscoviticarum Commentarii». Однако представление о всеобщем пьянстве в Московии того времени акцентировалось не столько С. Герберштейном, сколько читателями последующих поколений. С. Герберштейн дважды (в 1517 и 1526 гг.) приезжал в Россию, знал славянскую речь с детства, использовал в работе над «Записками», помимо личных бесед, летописные источники, современную ему русскую литературу. Тем не менее «Записки» не оказались свободными от неправильных интерпретаций и прямых ошибок. Например, он рассказывает о животном «баранце», которое растет на дереве, а созрев, падает и ест траву; из меха этого животного русские делают себе шапки. Что же касается пьянства, то С. Герберштейн указывал: кроме самых главных праздников (пасха, рождество, троицын день), простому народу запрещено употребление пива и меда[1].

В разных странах на определенном уровне развития общества наблюдались периодические коллективные опьянения, связанные с новолунием, удачной охотой, сменой времен года (карнавалы в Европе), церковными, как это было в России, праздниками. Хотя нравственные правила того времени уже четко формулировали умеренность в питье (вероучение, «Домострой» Сильвестра), пьянство по церковным праздникам продолжалось. Ученый Лейпцигского университета Адам Олеарий, бывший в Московии век спустя после С. Герберштейна, в 1634 и 1636 гг., описывает Москву, в частности, во время Пасхи: в первый день после обедни кабаки наполнялись народом, на улицах валялись пьяные.

По свидетельству венецианского посла А. Контарини, киевляне 70-х годов XV века до трех часов дня работали, а потом время проводили до ночи в шинках, где пьянствовали и дрались[2]. В конце XVII века пьянство отмечалось как распространенное явление среди духовенства, что нельзя ни поставить в связь с разрешением монастырям винокурения.

Наблюдая сцены даже массового опьянения в городах, неправомерно делать обобщающие выводы. Ошибочно судить о степени алкоголизации населения по литературным источникам (С. Герберштейн, Ф. Рабле) и другим—эмоциональным, а не научным данным (гравюры язвительного У. Хоггарта).

Грубость нравов средневековья и начала новейшего времени, разумеется, предрасполагала к пьянству. В немусульманских странах пьянство было весьма распространено. Россия также не была исключением, однако именно в России распространение пьянства не могло быть повсеместным, о чем свидетельствуют исторические документы. Население России в течение восьми столетий (X—XVII века) на девять десятых состояло из крестьян. Варить же спиртное разрешалось в хозяйстве лишь по важному поводу (праздник, свадьба, поминки), но к исходу третьего дня остатки спиртного изымались старостой. Поэтому в старой Руси пьянство присуще было скорее свободным жителям и горожанам, т. е. десятой части населения, нежели крепостным и жителям сельской местности.

Городские торговцы вином назывались «целовальниками», так как, получая право на торговлю, они целовали крест, обязуясь вести свое дело честно, по правилам. Торговцы другим товаром такого обряда не совершали. Думается, что обычай целования креста свидетельствовал о понимании властей того времени опасности спиртных напитков, угрозы здоровью и нравственности населения. Ответственность кабатчиков не случайно увеличивалась не системой шкафов и другими материальными взысканиями, а страхом «перед всевидящим оком». Однако в городской среде растущий уровень культуры и образования вскоре начал тормозить злоупотребление спиртными напитками.

Острым памфлетом, разоблачающим пороки русского общества, в том числе пьянство, были «Политические думы» Юрия Крыжанича (60-е годы XVII века). О роскошестве, невежестве и пьянстве писали Ф. Прокопович в поучениях[3] и Антиох Кантемир в своих сатирах[4]. Все это свидетельства не только пьянства, но и осознания необходимости трезвой, достойной жизни. Если бояре в XV— XVI веках бывали пьяны даже при исполнении служебных обязанностей (сохранилась инструкция — угроза Ивана III своему посольству), если Петр I развлекался, пьянствуя, а при Анне Иоанновне обычай требовал напиваться и во дворце, то с конца XVIII столетия пьянство в высоких слоях становится исключением.

При крепостной зависимости душевладелец за пьянство карал жестоко, вплоть до отдачи в солдаты, даже дворовых, т. е. тех крепостных, безделье которых не отражалось на его доходах.

С середины XIX столетия вследствие освобождения крестьян с недостаточным количеством земли началась миграция из сельской местности. Вчерашние земледельцы в результате развития промышленности оказались в тяжких заводских условиях. Были разорваны их традиционные нравственные связи. Сейчас мы назвали бы их положение маргинальным. Эти процессы сопровождались резким подъемом пьянства.

Система частного винокурения и откупы на торговлю спиртными напитками способствовали преступному спаиванию населения, что неоднократно вызывало бунты, разгром шинков и кабаков. Особенно тяжкими, разорительными последствия пьянства были в юго-западных губерниях. Передовые общественные деятели требовали от правительства принять активные меры против растущего алкоголизма. Постепенный подъем питейного налога, акциза, патентных сборов разорял не винокуров и торговцев, а потребителей. Только к 1894 г. государственная монополия охватила и производство, и продажу спиртных напитков в большинстве губерний. Меры эти, неудовлетворительные по мнению М. Н. Нижегородцева (1909), дали, на наш взгляд, ощутимые результаты.

К 1898 г. цена за ведро водки поднялась на 2,5 р., число «мест продажи питий» сократилось с 1 на 259 жителей (!) до 1 на 1295 жителей, что привело к падению потребления на душу населения с 1,23 до 0,58 ведра. Показательны данные за 1898 г. по монопольным, и немонопольным губерниям: соответственно потребление 0,36 и 0,63 ведра на душу населения; 35 и 67 случаев смерти на 1 млн населения.

В 1906—1910 гг. Россия потребляла ежегодно 3,4 л абсолютного спирта в год на душу населения, Франция — 22,9 л, Италия —17,3 л, Швейцария —13,7 л, Испания — 10,8 л, Бельгия — 10,6 л, Англия — 9,7 л, Германия — 7,5 л, США —6,9 л (Лисицын Ю. П., Копыт Н. Я., 1983). Основания для суровой оценки положения в России впрочем были, и о них мы говорили в главе IV: национальная манера питья (редко, но в больших количествах, залпом, на пустой желудок, с острыми закусками), при которой пьют меньше, но осложнений возникает больше.

***

В заключение следует сказать, что постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» (1985) имеет принципиально новый смысл. Реализация этого постановления резко снизит злоупотребление спиртными напитками, в том числе среди молодежи, и, следовательно, уменьшит число больных алкоголизмом. Вместе с тем наркологи должны прогнозировать и возможные нежелательные явления, заранее подготовившись к их ликвидации. К вероятным нежелательным эффектам нужно отнести ускорение прогредиентности II—III стадий алкоголизма в запущенных случаях за счет употребления суррогатов и возникновение смешанных форм токсикомании, сочетанного злоупотребления спиртными напитками и седативными (транквилизаторы, снотворные) средствами. Отсюда необходимы внимание и постоянный контроль за больными с давними формами алкоголизма, возрастание роли ЛТП, совершенствование методик выявления и лечения алкогольных политоксикоманий.

Таким образом, необходимая система профилактики злоупотребления спиртными напитками должна начинаться с детства и включать психологические, педагогические, медицинские, социально-гигиенические и юридические методы воздействия, реализуемые многочисленными службами общества; мера участия общественных служб различна в зависимости от половозрастных и социальных характеристик среды, в которой проводится профилактика. ЦК КПСС в своем постановлении потребовал от ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов и райкомов партии, министерств и ведомств СССР, советов министров союзных и автономных республик, исполкомов местных Советов народных депутатов, партийных, профсоюзных, комсомольских организаций и хозяйственных руководителей разработать и осуществить комплекс всесторонне обоснованных организационных, административно-правовых и воспитательных мер, направленных на решительное усиление антиалкогольной борьбы и повышение ее эффективности в трудовых и учебных коллективах, по месту жительства населения, особенно в общежитиях, рассматривая эту работу как непременное условие укрепления трудовой, производственной дисциплины и общественного порядка, оздоровления быта трудящихся и членов их семей.

Министерство здравоохранения СССР совместно с советскими и хозяйственными органами на местах должно активизировать работу по дальнейшему развитию сети наркологических диспансеров, отделений, кабинетов на предприятиях и в организациях, повышать эффективность их деятельности, серьезно улучшать профилактическую работу и антиалкогольную пропаганду.

В наркологических диспансерах должны быть созданы специальные кабинеты для организации на предприятиях антиалкогольной пропаганды и оказания профилактической медицинской помощи лицам, злоупотребляющим алкоголем и страдающим алкоголизмом, а также кабинеты для лечения (анонимно) таких лиц. В республиканских, краевых и областных наркологических диспансерах с режимом круглосуточной работы необходимо организовать кабинеты для освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.