Научная литература

КАК РАЗОРВАТЬ ПОРОЧНЫЙ КРУГ НЕВРОТИЗАЦИИ

Общеизвестно, что напряжение, обусловленное стрессогенной ситуацией, при отсутствии у человека здоровой, экологичной психофизиологической альтернативы, запускает проалкогольную программу, которая и разворачивается в деструктивное поведение, имеющее массу, в том числе, и самых саморазрушительных негативных побочных эффектов.

Существует обширная литература и солидное направление в психологии и  психотерапии, претендующие на статус надежного подспорья для снятия стресса, для расслабления и разгрузки. И это хорошо. Но… нельзя ли так выстроить свои взаимоотношения с окружающей средой, чтобы вообще не напрягаться? А если уж напрягаться, так не зряшно, не впустую, но ради саморазвития и повышения уровня своей собственной безопасности и независимости, для достижения более высокого уровня комфорта, покоя и зрелости?

Однажды, читатель, мы, – каждый в свое время, – появились в этом мире и, независимо от желания своего, оказались вынужденными в нем существовать. А существовать хотелось и без страданий, и без тревог, и без одиночества. Потому-то нам и понадобилось создать модель этого мира, т.е. некую совокупность своих представлений о нем, о законах по которым он живет. И мы начали создавать эту модель, используя для того такие инструменты, как глаза, уши, обоняние, осязание, вкус… Но оказалось, что нами используемые инструменты, – ограничены в своих возможностях.

Например, с помощью зрения мы воспринимаем в диапазоне от 380 до 780 миллимикрон. С помощью уха воспринимаем частоты в диапазоне всего лишь от 16 герц до 20 тыс. Выше – не слышим, ниже – не слышим. Кстати, сравните, верхний предел слуха у шимпанзе        33 000 герц, у курицы – 38 000, у собаки – 100 000!

С помощью вкуса мы определяем кислое, сладкое, кисло-сладкое, соленое, горькое, жгучее, терпкое… Ну, и все, пожалуй… Инфракрасное излучение не улавливаем, радиоволны не улавливаем, рентгеновское излучение, гамма-излучение не улавливаем.

Таким образом, инструментов у нас не много, а у имеющихся – не широк диапазон. Следовательно, и модель, получаемая с помощью таких инструментов, тоже ограниченна, неполна, неточна, а значит, неправильна.

И с этой неправильной, ложной моделью мы подходим к истинному миру, входим в соприкосновение с ним, и тут вдруг оказывается, что мир не соответствует нашим представлениям!? Надо было б вести речь о том, что наши представления не соответствуют, но разве гордыня и самомнение позволят нам на такое пойти!? Хуже того, «каждый выбирает себе приглянувшийся сегмент мира и создает свой частный мирок, часто наглухо отгороженный от остальных, так что через какое-то время его создателю начинает казаться, будто он постиг смысл и структуру целого». (К. Г. Юнг. Сознание и бессознательное. СПб.: «Университетская книга», 1997, с.33).

Но как мы улавливаем эту разницу между моделью и миром? Точно так же, как и любую иную разницу – по своим ощущениям, являющимся вместе с тем, еще и психическим, стрессогенным напряжением, которое не только само по себе есть указатель наличия опасности, но и сама опасность – будучи неустраненным, оно приводит в том числе, и к серьезным, телесным разрушениям.

Существует, по крайней мере, три реакции на возникшую дестабилизацию, которые являются в то же время, и тремя примитивными способами ее устранения.

Первая примитивная реакция заключается в том, что человек сублимирует аффект – преобразует энергию в форму воздействия, в том числе на источник аффекта, что может проявляться, как смех, гнев, критическое замечание, физическое насилие и т.д. Но, поскольку мы живем в мире, где действует закон бумеранга, – исторгнутое возвращается к нам же. Хуже того, избавившись от напряжения, мы ни на чуть не изменили свои представления о мире. Следовательно, мы просто обречены на неизбежную встречу с подобной же ситуацией и на все те переживания, которые она у нас вызывает, и на все те действия, которые мы уже совершали в нашем прошлом. 

Так человек попадает в порочный круг – в порочный круг невротизации.

Второй способ снятия напряжения – саморазрушительный – заключается в прекращении взаимодействия с источником опасности. Это проявляется в том, что человек как бы «каменеет», замолкает, перестает общаться. У некоторых животных есть такая форма защиты: они со страху  прикидываются мертвыми.

Однако, от того, что мы пребываем в демонстративном молчании, наша модель мира не меняется. А это означает, что пережив неприятность, как стихийное бедствие, мы снова столкнемся с подобной же ситуацией…

Третий способ примитивного реагирования – бегство. Человек использует свое психическое напряжение (страх) в качестве «топлива» для того, чтобы сбежать от воздействующего стресс-фактора.

Куда?

В политику, в развлечения, в алкоголизм, в работу, в спорт, в жалобы, как в нишу «лежачего», которого не бьют… Но все эти сиюминутности не оказывают ни малейшего воздействия на существующую модель, а потому и они тоже и также закладывают основу повторяемости, выработки привычки ходить по кругу, ничего не меняя.

Итак, есть три способа реагирования, и ни один из них не корректирует модель, не развивает человека духовно.

Однако и ничего не делать, – не «выпускать пар», – тоже небезвредно для здоровья. Гипертония, язва желудка и двенадцатиперстной кишки, гастриты, колиты, инсульты, ишемия, инфаркты – вот далеко не полный перечень болезней сдержанных эмоций. Вспомните народную мудрость: «Язва желудка – не от того, что едим мы, а от того, что ест нас».

Что же делать, если бездействие ничуть не лучше действий?

Оказывается, есть, по крайней мере, еще один способ реагирования – «путь мудрых», – назовем его так.

В чем он заключается?

Он заключается в том, что человек использует полученное напряжение для изменения не мира, но своих о нем представлений. Конечно, это гораздо сложнее – изменить свои собственные, уже сложившиеся, устоявшиеся представления, чем реагировать бездумно, рефлекторно, привычно, но ведь только так можно преодолеть свою ограниченность, получить истинный, стратегический выигрыш...

Зауженность наших представлений, как выше уже было сказано, с одной стороны, обусловлено ограниченностью самих инструментов, посредством которых мы создавали свои представления, а с другой стороны, это связано с нашим стремлением удобства ради оярлычивать встречаемое: «этот человек плохой», «этот хороший», «этот вредный»… Нам мнится, что спецификация делает действительность более понятной и знакомой и, отчасти, так оно и есть, но с другой стороны, именно это и создает проблемы. Во-первых, мир текуч, изменчив, непостоянен. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды» – это ж когда еще сказано было? А во-вторых, нарочито зауживая свое представление о мире при его непостоянстве, при его непостижимой сложности и непредсказуемости, мы сами же идем по пути создания напряжений.

Рассмотрим сказанное на примере обиды.

По утверждению доктора психологических наук Ю. М. Орлова, обида – это переживание рассогласования между нашим представлением о том, как некто должен себя вести и как он себя ведет. (См. Ю. М. Орлов. Восхождение к индивидуальности. М., «Просвещение», 1991, с.112). Отсюда становится понятным, почему мудрецы стремятся воспринимать сущности окружающего мира, как способные на широчайший спектр поведенческой активности, как имеющие право на вариабельность, на безнормативное поведение. То есть, стремятся достичь такой широты взгляда, при которой принималась бы как истина: люди, и, прежде всего, самые близкие люди при определенных условиях способны на все или почти на все.

Мудрец не ожидает от других, что эти другие будут вести себя так, как ему того хотелось бы.

Такому взгляду позволяет укорениться историческая литература, художественная литература и криминальная статистика. Ведь посмотрите, что только ни делали люди с людьми! И заживо сжигали, и топили, и закапывали в землю, и четвертовали, и сажали на кол, и распинали на кресте… Брат Каин убил брата Авеля, киевский князь Ярополк убил брата своего Олега, князя древлянского, пристрелил Тарас Бульба сына Андрия, Хронос – древнегреческий бог – сожрал своих собственных детей, любимец богов Тантал убил и подал на стол небожителям своего сына Пелопа, жены губят мужей, мужья – жен… Самые близкие люди самых близких людей. В общем числе убийств это более 80 %.

«…около 3.7 % совершенных в Америке убийств составляют убийства детей, в частности, младенцев. При этом почти в 100 % случаев убийцей оказывается мать. 

Статистика последнее время показывает также, что в одном только Нью-Йорке родители убивают каждую неделю, по крайней мере, 2 детей. Возраст этих детей, как правило, от нескольких дней до 9 лет. Их убивают разными грубыми способами, например, швыряют об стенку, ошпаривают кипятком, бросают в печи для мусора, сбрасывают с крыш или выталкивают из окон, душат, морят голодом, пинают,  бьют, вешают и даже обезглавливают». (Дж. Р. Бейч, Г. Гольдеберг «Творческая агрессия», Нью-Йорк, 1974).

Так кого надо опасаться?

Около 10% из общего числа – это убийства, совершаемые теми, кого мы хорошо знали – наши друзья.

И совсем незначительное количество убийств совершают люди незнакомые.

Так кого ж надо опасаться?!

Опасаться нужно самых близких. При определенных условиях именно самые близкие люди способны не только убить, но убить неожиданно, изощренно и с выдумкой.

Таким образом, свои негативные представления о себе подобных существах мы стремимся довести до того предела, который только способны мы себе вообразить.

Но и в плане положительных представлений мы себя ведем точно также. То есть, стремимся думать, что люди, и, прежде всего, самые близкие люди при определенных условиях способны на все или почти на все.

И когда мы столь широкоформатно смотрим на любую божью тварь, что бы она ни делала, ничто содеянное не выходит за рамки наших представлений, не выпадает из установленного нами континуума, из этой непрерывности, неразрывности явлений и процессов. Мы ко всему готовы, нас невозможно эпатировать и разочаровать. И поскольку нет разницы между тем, что люди вытворяют, и тем, на что они способны по нашему разумению, то у нас нет ни напряжения, ни претензий, ни обид. И мы спокойны. И дышим медленно и ровно. И постепенно начинаем принимать даже весь мир в целом таким, каков он есть, и даже себя самих такими, каковы мы есть…

Вне всякого сомнения, одного лишь отказа от фабрикации умозрительных предписаний долженствования, для полного счастья еще маловато – необходимо  просчитать, как мы будем выбираться в одном случае, из омута дерьма, а в другом – из океана роз, если нечто случится.

Ну, например, вы даете человеку очень ценную книгу. Почитать. И при этом, конечно же, рассчитываете на лучшее. И это хорошо, но – неправильно. Потому что знакомый, даже сам того совсем не желая, может вашу книгу и запросто потерять. Если такой вариант вы не предусматриваете, вы рискуете испытать стресс от неожиданности. Если же вы предполагаете возможность невозврата, то тогда книгу либо даете, заранее смирившись с утратой, либо обоснованно и решительно отказываете.

Это, во-первых.

Во-вторых, нужно заранее просчитать, какую пользу вы сможете получить, какую выгоду из случившегося вы сможете извлечь, если худшее все-таки произойдет.

Понятно, что эти умственные процедуры позволят вам не только избежать  стресса, – поскольку вы уже подготовлены к возможному, но и скомпенсировать возможные наплывы негатива от случившегося.

Итак, мы расширяем наши представления о людях. Но… мы не были бы диалектиками, если бы делали только это. Расширяя нужно еще и сужать.

Зачем же?

Читать далее