Научная литература

СИЛЬНАЯ  ЛИЧНОСТЬ

Академик АМН СССР Федор Григорьевич Углов в лекции «Алкоголь и мозг» (Новосибирск, Дом ученых, 1983 г.) сказал просто и ясно:

«Если общество не прекратит себя спаивать, оно превратится в сборище дегенеративных, умственно отсталых людей. …надо, чтобы народ узнал правду об алкоголе, чтобы идея отрезвления овладела массами, чтобы за ее осуществление взялся сам народ. Я верю в свой народ, в его светлый разум».

Именно эти слова и подняли на борьбу за трезвость в начале 80-х лучшую часть советского общества. И эта часть увлеченно читала лекции, проводила беседы и круглые столы, издавала журнал и книги, публиковала статьи, но…  узнавать-то народ правду узнавал, а с пути дегенерации и умственной отсталости  сворачивать не торопился. В ряды трезвомыслящих вставали буквально единицы. И это нас, – тех, кто трезвость понял и принял, – крепко озадачивало, поскольку представлялось совершенно иррациональным и абсурдным. От того же, что настырное продолжение всенародного запоя, нами просвещенными, воспринималось как казус,  легче не становилось. Быть легче могло стать только от результатов. А их, увы, не было.

Сейчас-то, умудренные 25-летним опытом, мы уже знаем, что на персональный выбор влияет не только информация, но и страх оказаться в статусе белой вороны, и страх не справиться без алкоголя с бытовыми и прочими проблемами, и страх трезвости, как экстремально выглядящей новизны… И не знали мы, что масса не всегда идет за теми, у кого правда, но почти всегда за теми, у кого сила. Масса идет за сильным лидером, даже если понимает, что лидер выжил из ума, а впереди – пропасть.

Многое сейчас представляется понятным.

А тогда…

А вот тогда-то – в июле 1987 г. – и попала к нам, членам абаканского дискуссионного клуба трезвости «Луч» статья «Рюмка подает в отставку», повествующая о работе ленинградского клуба «Оптималист»…

Юрий Александрович Соколов, председатель ленинградского клуба «Оптималист» на мое письмо, отправленное по сути «на деревню дедушке», – Ленинград, ДК п.Парголово, Ю.А.Соколову, – ответил сразу и безапелляционно: приезжайте, сами будете проводить курсы, у вас – получится!

?!..

У меня?!..

Ленинград. 14 декабря 1987 года.

Мокрый снег. Слякоть. Ночь. Неизвестность. Мимо снуют равнодушные к судьбе моей прохожие. За два часа до полуночи, добравшись наконец-то из аэропорта до уличного таксофона, звоню, дабы доложить о своем прибытии. Нежданно, Юрий Александрович, вместо того чтобы «отфутболить» меня в постылую гостиницу, где неизменно «Мест нет», приглашает к себе в гости, да так, что чувствуется – не проформы ради, – живо и приветливо объясняет, как добраться до его жилья.

Добрался.

Сейчас трудно объяснить, где в то время жил Юрий Александрович с супругой Людмилой Юрьевной. Вход был как бы не в подъезд, и не вверх, а – вниз. Некое,  как мне помнится, полуподвальное, ужасно малоквадратное, но почему-то не тесное помещеньице, в котором царил тот самый строгий порядок, встречающийся  в музеях, но порядок не мертвый, не холодный, не официозный, напротив, порождающий ощущение, будто бы находишься в какой-то очень уютной, чистенькой, сказочной, расписной шкатулке, разнаряженной старинными фарфоровыми статуэтками, кружевными салфеточками, картиночками…

Людмила Юрьевна и Юрий Александрович встретили меня тепло и радушно, от чего на душе стало радостно и празднично.

Не помню о чем, но проговорили до трех часов ночи. И пили чай, который заваривала любезная Людмила Юрьевна. Чай из 26 трав! Никогда в жизни я такого чая больше не пивал! Жаль не записал рецепт.  

Встали не поздно – часам к 9. Себе на удивление, был я бодр, свеж и к работе охоч. После легкого завтрака – в путь. В поселок Парголово. В тот самый поселок, где в разные годы отдыхали и творили свои великие шедевры А.С. Пушкин, И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов, А.Н. Майков, М.А. Балакирев, А.К. Глазунов, П.А. Федотов, Ф.И. Шаляпин, И.Е. Репин, Д.Н. Мамин-Сибиряк, М. Горький… И где 30 июня 1872 года в Спасо-Парголовской церкви венчались композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков и пианистка Надежда Николаевна Пургольд. И где 15 декабря 1987 года начинал свой очередной курс избавления от пьянства, алкоголизма и курения Ю.А.Соколов.

Именно сюда-то и съехалось более полусотни хроников-алкоголиков и куряк Советского Союза, в большинстве своем прошедшие уже многое и бесполезное: ЛТП, кодирование, «рыгаловка», «торпеда», пластыри, настои…  

Например, сибиряк Александр Иванович Игнашов. Четверо детей, высшее образование, три записи в трудовой книжке «уволен по 33-й статье» за невыход на работу, «вшивал» эспераль, три раза  проходил медикаментозный курс в наркологии, прибегал к «народным средствам», пытался и «просто не пить»…

Приехал в Ленинград после того, как сельский нарколог после очередного безуспешного лечения сказал откровенно и по-простецки: «Ну, что, Игнашов, теперь у тебя только одна дорога – петля».

Ровно через год Александр Иванович абсолютно трезвый и заметно посвежевший, с иголочки одетый да при часах и при галстуке, с вузовским ромбическим значком, – «поплавком, – на лацкане пиджака вновь приедет в Парголово, но теперь уже чтобы выступить в качестве реального, живого, «наглядного пособия» перед очередной группой «живых трупов», – тех, кто не успел повешаться, застрелиться, налететь на пьяный нож, загнуться от хворей и тоски, – и еще чтобы принять участие в документальном фильме «Последний банкет», снимаемом Госкино СССР.

Ну, это все потом, а сейчас – в Доме культуры перед собравшейся совершенно разношерстной публикой, – помятыми, побитыми, одетыми в последнее, морально полураздавленными и до блеска выбритыми, торжественно и с гордецой держащимися, одетыми по случаю и с претензией на шик, непошедшими далее неполной средней школы и с «тремя дипломами во лбу», не верящими ни в себя, ни себе, ни прочим, ни Господу Богу самому, – меж этой напряженной человеческой массой и стенкой, на которой висел портрет отца оптимализма – Г.А. Шичко, с наидобрейшей улыбкой стоял бывший алкоголик 2-ой стадии, бывший курильщик с 37-летним стажем, Апостол Трезвости Юрий Александрович Соколов и с болью в голосе говорил им, курильщикам и алкоголикам то, от чего замирали их давно и намертво окаменевшие сердца:

«Помните! Вы не виноваты в том, что вы пьете и курите! Вы так запрограммированы. Вы выполняете чужую, злую волю. Чью волю? Волю определенных сил вне страны и некоторых людей и групп в нашем обществе».

И каким же бальзамом ложилось все это на израненные души всех сидящих, всех тех, кто был многажды много раз растоптан, унижен и обесчещен! В том числе, и с помощью своих собственных рук. А тут как бы так выходило, что не злыдень я какой – жертва!? И Геннадий Андреевич ведь о том же и так же:

«Закономерные следствия всякой войны – раненые и убитые, неизбежные спутники массового алкоголепотребления – пьяницы и алкоголики. Подобно тому, как мы, инвалиды, являемся жертвами войны, так алкоголики являются жертвами сходного с нею противоестественного и нелепого занятия – поглощения дурманящих напитков.  Правильно подметил В.М.Бехтерев еще в 1913 г.: алкоголики больны не по своей воле и не по своей вине».

Алкоголики «больны» не по своей воле, но по воле, в том числе, и государства. Государства, стоящего вне морали и совести. И этот тупой, глухой и слепой  аморализм хищной, бездуховной власти, признающей только торгово-коммерческий расчет и политическую целесообразность, проявляется не только по отношению к тем, кого оно собралось споить и уже споило, но и по отношению к тем, кто пытается хоть что-то сделать ради торжества человечности и милосердия, ради спасения погибающих и еще не пригубивших чашу алкогольно-наркотического пойла.

Разве это не показатель – холуй и пособник Алкобизнеса, многие годы увлекающий телесмотрящих на позорную и погибельную тропу алкоголизма, Л.Якубович, неутомимый игруля и «полечудесник», за кривлянье на 1-ом государственном телеканале награждается государством орденом, а спасающие свой народ от алкогольно-наркотической чумы, удостаиваются либо хулы, либо безразличия, либо гонений и преследований?!..

Впрочем, народ-то хорошо знает цену этой волчьей ягоде с «Поля чудес». Именно поэтому бывший аукционист  Якубович, – уродившийся от начальника конструкторского бюро Аркадия Соломоновича Якубовича и врача-гинеколога Риммы Семёновны Шенкер, – баллотирующийся в депутаты Государственной Думы Российской Федерации на выборах 1995 года, не преодолел 5% барьер! Вот она – истинная цена этой телепустышки!

Но… пустышка пустышкой, а зря ли жива народная поговорка: «От копеечной свечки Москва загорелась»?..

В самиздатовском варианте книги Ю.А.Соколова «Трезвость. Противокурение» (Ленинград, 1988 г.) размещены, как эпиграф, строки А.Травникова:

Я рад, что ты со мной, забота,

И не спала во мне ни дня…

Вот оступился рядом кто-то,

А ты – ударила меня.

Сострадание к оступившимся, а тем более, к тем, кого настойчиво, методично и подло сталкивали на обочину жизни владельцы телеканалов и газет, журналисты и артисты, политики и просто холуи Алкобизнеса, – вот, на мой взгляд, то, что руководило Юрием Александровичем Соколовым, когда он, в день похо­рон в большом зале крематория, стоя у гроба Г.А.Шичко, поклялся продолжить дело своего Учителя.

Продолжить дело, когда и дела-то еще собственно никакого не было. Не было и метода, облаченного в какую-то описательную форму. А «Оптималист» только-только выбрался из подвала, – склад клуба «Турист», – пропахшего плесенью,  где проводились занятия по дезалкоголизмии и прозвучали слова: «Нынешнее пятое «трезвенническое» движение непременно завершится установлением трезвости в стране».…

Но уже 16 декабря 1986 года клуб «Оптималист», благодаря выдающимся организаторским способностям Ю.А.Соколова и Л.Ю.Захаровой, официально зарегистрирован в научно-методическом центре управления культуры Леноблгорисполкома.  

И – процесс пошел!

Юрий Александрович пишет письма. Великое множество. Собственноручно. Ночами. Иногда по 2-3 страницы. Размашистым, энергичным, крупным почерком. И собирает вокруг себя людей, и обучает, и делится опытом и своими мечтами…

Его вера в нас была столь велика, а наша в самих себя столь ничтожна, что возникало удивление, так похожее на шок, и пока мы пребывали в этом состоянии дезориентации, он безапелляционно и твердо, сквозь свою наидобрейшую улыбку, внушал непостижимое: вы – можете! И мы вставали пред в упор на нас смотрящих, и мы начинали, и у нас действительно получалось! Получалось то, что не получалось у больших спецов от наркологии: слушатели наших курсов действительно легко и с радостью расставались с многолетним курением и запойным пьянством.

Юрий Александрович воодушевил и мобилизовал в свою армию огромное количество людей от Анадыря до Калининграда и Сочи. И в Советском Союзе возникло движение оптималистов, объединившихся в 400 клубов, работающих по методике ленинградского ученого. Он создал и возглавил Всесоюзное объединение «Оптималист», затем Международное содружество «Оптималист» и, – 21 апреля 1999 года, – Академию социальных технологий им. Г.А.Шичко.

Он был уверен в себе и инициативен, а неопределенность и неизвестность только куражировали и подзадоривали его. Это ведь он сказал в кафе «Полярная звезда» на Учредительной конференции в 1988 году на тот момент совершенно невообразимое: «Я вижу, что выходит в свет наша Всесоюзная газета «Оптималист»!»

?!..

Какая газета, независимого от КПСС движения «неформалов», да еще при существовавшем тогда негласном запрете на публикации о трезвости?! Какая газета, если мы размножали свои материалы либо с помощью пишущих машинок, либо подпольно на РЭМах и ЭРАх, рискуя попасть в поле зрения недреманного ока руководства Первого отдела и сотрудников КГБ?! (Ученым из новосибирского Академгородка было чуть полегче – в их распоряжении были алфавитно-цифровые печатающие устройства (АЦПУ) и матричные принтеры).

Но вот, он встал и сказал. И – «...25 августа 1990 года Юрий Александрович Соколов держал в руках первый номер отпечатанного в типографии Лениздата 25-тысячным тиражом вестника Всесоюзного объединения «Оптималист». Восемь полос половинного формата «Правды» выгодно отличались необычной по тем временам компьютерной версткой и четкостью печати». (Г.Симакова, В.Симаков. «Трезвый голос в пьяном хоре»).

Он пробудил интерес общества к научно-практическому наследию выдающегося ученого, которое стало, наконец-то, доступным благодаря активным действиям Люции Павловны Шичко. Он своим подвижническим трудом вписал свое имя навечно в историю трезвеннического движения России, имя, по праву вставшее рядом с такими именами, как Ф.Г.Углов и Л.Н.Толстой.

Не единожды размышлял я над характером и сутью взаимоотношений, бытовавших между Соколовым и соратниками. Тема интереснейшая, не раскрытая и ждущая еще своего проницательного исследователя.

Отметим пока лишь то, что к ярким фигурам трезвеннического движения наши соратники относятся по-разному:  уважают, обожают, восхищаются, презирают, ненавидят, похлопывают запанибратски по плечу, именуют не по имени-отчеству, но кастрационно-уменьшительно, как бы на западно-еврейский, «демократический» манер – Беня, Яша, Миша...

Вся эта, и не только эта эмоционально-коммуникативная палитра относилась, конечно же, в полной мере и к Юрию Александровичу. Но и он, скажем прямо, выражал свое отношение к людям по-разному: от бурного негодования до трогательной восторженности. Однако, и все же, как мне представляется, он единственный кого еще и…  любили. (Конечно, не те, кто ненавидел). И даже более того, ему бывали еще и благодарны!?.. (Хотя и неблагодарны тоже).

И вот это-то для меня и является наиполнейшей загадкой.

Занятия с пьющими да с курящими проводили, – эка невидаль, – сотни из нас. И бывали случаи наисложнейшие. И прошли через курсы тысячи курящих да пьющих. И становились они отрезвевшими, словно заново родившимися, и уважаемыми, и успешными. И дарили нам за то букеты цветов и посвящали стихи, и говорили «большое, сердечное спасибо», и крепко, искренне жали руку, и было это все распрекрасно и трогательно до слез, но… Юрия Александровича-то… любили?! Знать, дело не просто в том, что помог отрезветь. За трезвость – жмут руку, говорят спасибо и дарят цветы. Любят же…

Впрочем, не столь это сейчас уже и важно. Когда на дворе сентябрь 2010-го, куда важнее вспомнить, что был в нашей жизни щедрый, добрый, сильный человечище, заронивший в души наши теплую искорку, и пробудивший жажду помощи тем, «кто во власти зла, в плену иллюзий, миражей и фальши», и побудивший нас спешить «делать добрые дела», и «руку протянуть упавшим»…

Евгений БАТРАКОВ

Август 2010 г.

(«Оптималист», №9 (141), сентябрь 2010 г.)