Наука об алкоголе

Раздел I. Эпидемиологические и клинико-психологические аспекты

Глава 1. Из истории исследований алкоголизма у женщин

 Оглавление

Алкоголизм и алкоголизация женщин в западноевропейских странах. Принято считать, что проблема алкоголизма у женщин стала актуальной в последние два-три десятилетия. Однако факты свидетельствуют о том, что злоупотребление алкоголем и алкоголизм среди них были распространены издавна. Д. К. Бородин (1910) в кратком историческом очерке о пьянстве у египтян, греков и римлян отмечает, что женщины в этом пороке не отставали от мужчин, и древний мир знал его гибельные последствия.

Более систематические данные, связанные с этой проблемой, публиковались лишь со второй половины XIX в. Так, в 1874 г. в докладе департамента внутренних дел г. Берна (Швейцария) отмечалось: «В весьма широком распространении потребления водки в нашем кантоне без различия пола (разрядка наша — Б. Г., А. М.) и возраста лежит объяснение того факта, почему уменьшается средний рост тела...»[1].

Одной из стран, где пьянство женщин по размерам было почти таким же, как и мужчин, называлась Англия [Риккер Р., 1901]. «Хронической, систематически разрастающейся» причиной снижения рождаемости в этой стране считался «женский алкоголизм, пустивший теперь корни во всех классах английского народа»[2]. Смертность от цирроза печени, в различных европейских городах, у женщин была в 1,5—2 раза меньше, чем у мужчин, а в Лондоне — одинакова у представителей обоих полов [Ступин С. С., 1904].

В других странах различные показатели распространенности пьянства и алкоголизма среди женщин были значительно меньше, чем среди мужчин. В Париже, так же как и во всей Франции, были очень распространены обычаи употребления алкоголя — рабочие расходовали на алкоголь почти столько же средств, сколько на пищу, и даже больше. В 1886—1900 гг. из 2263 случаев смерти, вызванной алкоголизмом, 1787 приходилось на мужчин и 476 — на женщин, т. е. соотношение мужчин и женщин было 3,7:1. По официальным данным Парижского статистического бюро, число обратившихся в городские больницы для лечения алкоголизма составляет 8,3 на 1000 мужчин и 3,1 на 1000 женщин. Эти данные, отмечает С. С. Ступин (1904), занижены, поскольку имеются в виду больные с одним диагнозом — алкоголизм. При наличии сопутствующего диагноза они предпочитали прикрываться им. По данным Медицинского общества парижских госпиталей, среди 4744 пациентов больные алкоголизмом мужчины составляли 39,3%, а женщины — 9,5%. В одном из госпиталей из 441 мужчины оказалось 72 % больных алкоголизмом, а из 530 женщин — 33,6 %. Чаще всего алкоголизм наблюдался у лиц, профессионально соприкасающихся с алкоголем — торговцев, обслуживающего персонала кафе и др.

В психиатрические больницы Франции в 1889— 1893 гг. в среднем за год поступало с диагнозом алкоголизм 1374,2 мужчин и 303,6 женщин (соотношение— 4,5:1), а в следующее пятилетие (1894— 1898) — соответственно — 2689,9 и 661 (соотношение — 4,1:1). Соотношение мужчин и женщин, доставленных для вытрезвления в один из полицейских приемников, равнялось 3,06:1, а задержанных полицией в состоянии опьянения — 2,7:1. Самоубийства в состоянии опьянения наблюдались у 14,3 % мужчин и 6,6 % женщин.

Аналогичные тенденции наблюдались в Германии. Еще в IX в. один из германских проповедников писал по поводу алкоголизации населения: «Невоздержанность у лиц обоего пола и всех возрастов вошла в обычай». С 1851 г. в этой стране стали открываться лечебницы для больных алкоголизмом, и к концу прошлого века 7 из них предназначались специально для женщин, а 12 были смешанного типа [Несмелое Ф. Я-, 1931J v В дальнейшем их число возросло до 45 с 700 койками, из которых 300 отводилось женщинам [Канель В. Я., 1914]. С. С. Ступин (1904) и В. Я. Канель (1914) приводят ряд данных, характеризующих в сравнительном плане злоупотребление алкоголем у мужчин и женщин и его последствия в Германии, Пруссии и Австрии.

В 1899 г. в Пруссии была составлена перепись всех больных алкоголизмом, проходящих лечение,— их оказалось 21361: из них—19869 мужчин и 1492 женщин (соотношение— 13,3: 1). В Берлине это соотношение было 14,2:1. Случаи белой горячки у женщин наблюдались почти в 30 раз реже, чем у мужчин. Среди психически больных мужчин алкоголизм отмечался у 43,5 % в Берлине и у 15,9 % в Пруссии, а среди женщин соответственно — 6,2 и 2,1 %. Самоубийства в состоянии алкогольного психоза или сильного опьянения были определены у 5,9 % мужчин и 1,2% женщин из общего числа совершивших их.

В Берлине за 1895—1900 гг. в результате алкоголизма умерло 243 мужчины и 36 женщин (соотношение — 6,8:1). Наибольшее число смертей приходилось у мужчин и женщин на возраст 40...45 лет. В 1885—1895 гг. в Мюнхене было произведено вскрытие 5700 трупов людей, умерших по различным причинам. Резкое увеличение сердца в результате систематического чрезмерного потребления пива явилось причиной смерти 218 мужчин и 26 женщин, а показатель смертности из-за злоупотребления алкоголем составил у мужчин 6,6          %, а у женщин — 1,4 %. В 1889—1893 гг. в Берлине задерживалось в год за пьянство в среднем 5942 мужчины и 605 женщин. Максимальное число задержанных приходилось на возраст 30...40 лет и более. Соотношение мужчин и женщин составляло около 10: 1.

В Вене с 1895 по 1899 г. было зарегистрировано 5786 мужчин и 548 женщин, больных алкоголизмом (соотношение—10,5:1). Максимальное количество больных приходилось на возраст 40...60 лет. Из них водку употребляли 80 % мужчин и 90,6 % женщин; вино соответственно—12,1 и 4,1%. Состоящих в браке среди мужчин было 42,8 %, среди женщин — 22,7 %; вдовых — 6,5 % мужчин и 26 % женщин. Неблагополучное семейное положение женщин очевидно. У женщин были выражены асоциальные тенденции поведения — 46 % из них вступали в конфликт с полицией (среди мужчин — 41,5 %).

Приведенные данные показывают, что пьянство и алкоголизм были распространены среди женщин, но в популяции мужчин они встречались значительно чаще. Обращает на себя внимание тот факт, что в разных странах соотношение больных алкоголизмом мужчин и женщин было различным: 4,1:1 — во Франции, 13,3:1 — в Пруссии. Это различие, несомненно, объясняется социокультурными факторами и подчеркивает их значение в распространении пьянства и алкоголизма в среде женщин, поведение которых в большей мере, чем поведение мужчин, регламентируется этими факторами. Разумеется, выявление больных алкоголизмом в те годы могло затрудняться неразвитостью наркологической помощи. Женщины, по-видимому, осуждались за пьянство больше, чем в наше время, что препятствовало их обращению к врачам.

Распространенность алкоголизации среди детей и подростков во все времена являлась индикатором отношения общества к алкоголю, эффективности борьбы с пьянством. Отчеты школьных врачей Берлина показывают, что в начале нашего века злоупотреблению алкоголем были подвержены дети и подростки обоего пола. Никогда не пили спиртных напитков или делали это редко лишь 18,5 % мальчиков и 16,6 % девочек. По крайней мере один раз в неделю пили пиво 39,3 % мальчиков и 38,3 % девочек. Водку пили не меньше одного раза в неделю соответственно 11,9 и 10,9 %. Ежедневно пили пиво 34,4 и 31,9 %. Ежедневно пили водку 4,3 % мальчиков и только 1,8 % девочек.

Аналогичное обследование в те же годы было проведено в Австрии. В нем участвовали 88 845 мальчиков и 92 158 девочек из школ Вены и 102 824 мальчика и 104 283 девочки из провинции. В городах преобладало потребление пива — в Вене «при случае» его пили 92 % мальчиков и 91 % девочек; «привычное» его потребление отмечалось у 32 % мальчиков и 33 % девочек. В провинции школьниками предпочиталось вино (по-видимому, из-за большей доступности) — «при случае» его пили 91 % мальчиков и 90 % девочек, а «привычное» потребление наблюдалось у 20 % мальчиков и 20 % девочек. Эти цифры показывают, что девочки в потреблении пива и вина не отличались от мальчиков, а водку пили меньше. Число девочек, пьющих «при случае» водку, в Вене было на 8 %, в провинции — на 10 % меньше числа мальчиков. «Привычное» потребление водки также отмечалось чаще среди мальчиков — в Вене и провинции у 4 %, а среди девочек в Вене у 3 %, в провинции — у 2 %.

При такой значительной алкоголизации детей и подростков неудивительно и быстрое распространение алкоголизма среди женщин, о котором более 80 лет назад сообщал Р. Риккер (1901).

Алкоголизм и алкоголизация женщин в России.

Русские врачи видели причину распространения алкоголизма среди женщин в изменении условий их существования — в приобщении к общественной жизни, эмансипации [Канель В. Я., 1914].

В. И. Покровский (1908) пытался определить, какая часть мужского и женского населения России в 1906 г. была основным потребителем спиртных напитков. Исключив детей и стариков старше 70 лет, автор пришел к заключению, что из 38 млн. женщин мало пили или воздерживались от употребления алкоголя 75 %, а из 37 млн. мужчин — только 25%. И все же пьянство и алкоголизм среди женщин вызывали растущее беспокойство общественности. Не случайно в 1908 г. в IX выпуске трудов комиссии по вопросу об алкоголизме и мерах борьбы с ним при Русском обществе охранения народного здравия были опубликованы условия конкурса на «лучшие, обстоятельнейшие и всесторонние исследования» действия алкоголя на организм человека. Учреждались две премии — в 2000 и 1000 руб. Претендующие на первую из них среди 7 задач исследования должны были выяснить «отношение алкоголя специально к женскому и детскому организмам».

Имеющиеся в литературе тех лет данные, несмотря на их разрозненность, все же дают основания сделать вывод о существенных различиях в последствиях пьянства у мужчин и женщин. Н. И. Григорьев (1908) посвятил специальное исследование взаимосвязи алкоголизма и туберкулеза, подчеркивая роль социальных условий в этиологии этих заболеваний. Он пришел к заключению, что женщины становятся пьяницами в силу неблагоприятных экономических условий жизни, так как вынуждены жить в комнате, где собирается иногда до 3—4 семей с детьми, которые кричат и плачут ночи напролет. Усталые мужья сами поят жен, чтобы они и их грудные дети опьянели, а также опаивают вином детей, чтобы они спали и дали покой другим. Узнав о заболевании туберкулезом, женщины чаще мужчин прекращали злоупотреблять алкоголем. По мнению автора, здесь сказывается характерная черта мужчин — пренебрежение к своему здоровью и большее внимание к нему у женщин.

Мужчины, страдавшие алкоголизмом, как оказалось, чаще нарушали закон. В России среди осужденных мужчин 12—13% были больны алкоголизмом, среди женщин — 5 %. По данным аналогичной статистики Бельгии — единственной западноевропейской страны, имевшей в то время такую статистику — среди осужденных женщин было меньше больных алкоголизмом — 1,5 %, тогда как среди мужчин примерно столько же, что и в России [Тарновский Е. Н., 1909]. И. А. Сикорский сравнил по количеству преступлений в России два периода: 1884/1889 гг. и 1889/1893 гг.— их общее число возросло у мужчин на 10 %, а у женщин — на 25%, что автор связывает с ростом потребления алкоголя во второй период. Правда, другие исследователи, например В. Я. Канель (1914), считали, что такой рост мог определяться и иными причинами, в частности увеличением цен на хлеб.

Алкоголизация женщин реже приводила к асоциальному поведению. За 36 лет (с 1867 по 1902) в Москве было арестовано за пьянство 9639 человек — 8721 мужчина и 918 женщин (соотношение около 9,5 : 1). Однако среди асоциального контингента (бездомных) половые различия в алкоголизации практически исчезали. По данным С. В. Курвина (1898), в трех обследованных им ночлежных домах в Москве ежедневно бывало до 4000 человек (71,4 % мужчин и 28,4 % женщин). Пьянство среди них отмечалось у 23,6 % мужчин и 21,4 % женщин.

У мужчин значительно чаще, чем у женщин, алкоголизация усугубляла течение психических заболеваний. При переписи душевнобольных в Московской губернии в 1893 г. оказалось, что из 777 мужчин злоупотребляли алкоголем 65,5 %, а из 466 женщин — 20,6 % [Покровский В. И., 1908]. В 1901 г. в психиатрической больнице святого Николая Чудотворца в Петербурге (ныне психиатрическая больница № 2 Ленинграда) алкоголизм как одна из причин психиатрических расстройств был отмечен у 51,7 % лечившихся мужчин и 20,8 % женщин [Дембо Л. И., 1913].

За 18 лет (с 1870 по 1887) в России от опоя умерло 76 786 мужчин и 7431 женщина (соотношение— 10,3:1) (Сикорский И. А., 1897). Автор показал, что если раньше соотношение алкогольных психозов у мужчин и женщин было 4:1, то затем оно стало 2:1 и рассматривал это как явление «денатурализации» женщин, т. е. извращение женской природы.

Урбанизация усиливала пьянство и утяжеляла его последствия. В России потребление алкоголя в городах было в 4 раза выше, чем в уездах. С. С. Ступин (1904) отмечал, что чем хуже условия жизни, чем труднее индивидууму удовлетворить свои потребности и предъявляемые к нему требования, тем выше у него потребление алкоголя.

В 1890/1899 гг. в Петербурге ежегодно от опоев и белой горячки умирало в среднем 224 человека — 180 мужчин и 44 женщины (соотношение — 4:1). Большинство были в возрасте 36...40 лет.

В 1872/1889 гг. в Москве умерло от алкоголизма 875 мужчин и 178 женщин (3,6: 1). В 1880/1893 гг. на 10 000 населения умирало от алкоголизма 1,55 мужчин и 0,43 женщин. Наибольшее число смертей приходилось на возраст 30...40 лет — 34 % у мужчин и 29,4    % у женщин. По сравнению с 70—80-ми годами XIX в. смертность от алкоголизма возросла, причем у женщин несколько больше, чем у мужчин.

Число больных, обращавшихся к врачам и направлявшихся на лечение, также показывает, что алкоголизм среди женщин был распространен значительно меньше, чем среди мужчин. В 1886/1897 гг. в Петербурге в больницы поступали в среднем ежегодно 1771 мужчина и 223 женщины, больные алкоголизмом (соотношение — 7,9:1). Заболеваемость среди мужчин составляла 24,4; среди женщин — 3,4 на 10 000 населения. Женщин повторно поступало на лечение на 3,7 % больше, чем мужчин, что при их сравнительно небольшом числе может быть характеристикой более тяжелого течения алкоголизма.

Среди больных алкоголизмом прошедших амбулаторное лечение в 1909 1911/1912 гг. в Московской, Тульской и Ярославской губерниях, было 16 695 мужчин и 2160 женщин (соотношение — 7,7:1) (Коровин А. М., 1929).

Большинство больных алкоголизмом поступало в общие больницы и только около 2,2 % — в психиатрические. В Москве в одной из них (Алексеевской) на 1 женщину приходилось 4...5 мужчин. Имелась форма стационарной помощи, похожая на современные лечебно-трудовые профилактории. В. Б. фон Ольдерогге разработал проект устройства лечебницы в Финляндии на 100 больных алкоголизмом — 75 мужчин и 25 Женщин. Госпитализацию в нее предполагалось проводить по добровольному согласию больных, только совершеннолетних. Они должны были давать подписку, что будут лечиться в течение двух лет (Дембо Л. И., 1913).

По имевшимся данным, рецидивы алкоголизма отмечались у 9 % мужчин и 10 % женщин, однако определенных выводов на этом основании сделать нельзя; судьба большей части больных после выписки оставалась неизвестной.

Таким образом, в рассматриваемый исторический период тенденции распространения пьянства и алкоголизма среди женщин были такими же, как в западноевропейских странах. И так же широко была распространена алкоголизация среди детей и подростков обоего пола, чему способствовали традиции и воспитание в семье.

И. В. Сажин (1908) отмечал огромную роль традиций в развитии пьянства и алкоголизма в России. В те годы было широко распространено заблуждение, что употребление различных алкогольных напитков (пива, вина и даже коньяка) полезно кормящей матери и ребенку. Во врачебной практике отмечены случаи развития алкоголизма у женщин, начавших пить пиво или различные вина для улучшения и увеличения количества молока. В малосостоятельных слоях населения было распространено заблуждение, что приучение к алкоголю с детства исключает злоупотребление им в дальнейшем. В зажиточных слоях населения детей потчевали вином и другими спиртными напитками для повышения аппетита, для лечения простуды и желудочно-кишечных заболеваний.

А.М. Коровин (1909) показал при обследовании 22 617 школьников в 358 сельских школах Московской губернии, что в 68,3 % случаев у мальчиков и 72,2   % у девочек инициаторами алкоголизации детей были родители. Из всех опрошенных спиртное употребляли 67,5 % мальчиков и 46,2 % девочек. Среди мальчиков часто или ежедневно алкоголизировались 0,7 %, а среди девочек — 0,4 %. С возрастом у тех и других употребление алкоголя росло, однако у девочек оно было в 1,5 раза меньше, чем у мальчиков. Н. И. Григорьев (1898), изучавший распространенность алкоголизации среди крестьянских детей, обнаружил, что «почти все» мальчики и девочки знают вкус водки, а больше половины из них знакомы с состоянием опьянения. Их родители рассматривали пьянство и табакокурение как шалость. В Смоленской губернии в 1911/1912 учебном году было обследовано 1014 учащихся в возрасте 7... 15 лет: 896 мальчиков и 218 девочек. Употреблявших алкоголь среди мальчиков оказалось 96,2 %, а среди девочек — 95,4 %. Напивались до опьянения 30 % мальчиков и 8,2 % девочек [Коровин А. М., 1929].

Среди причин распространения алкоголизма указывались общие, предрасполагающие (бедность и нищета, плохие санитарно-гигиенические условия, питейные обычаи, предрассудки и т. д.) и непосредственно ведущие к нему (наследственная отягощенность алкоголизмом, психическое и физическое вырождение и т. д.). Некоторые авторы считали определяющими факторами этиологии и патогенеза социальную среду, а другие — конституционально-генетические особенности [Дембо Л. И., 1909; Гольдмерштейн Л. М., 1909; Дембо Л. И., 1913]. Значение половых различий практически не исследовалось.

С конца XIX — начала XX в. вопросы лечения и профилактики алкоголизма все чаще становились предметом дискуссий медицинской общественности, прогрессивной части русского общества. Осознавалась потребность в эффективных средствах лечения алкоголизма. Половые различия при выборе методик терапии не учитывались.

Русские врачи с конца прошлого столетия при лечении алкоголизма стали широко использовать гипнотерапию [Рожнов В. Е., 1979]. В то же время приводились многочисленные данные о ее малой эффективности. Ф. Е. Рыбаков (1898) писал, основываясь на своих наблюдениях, что «прочное излечение при помощи гипноза получается, по-видимбму, довольно редко» и возвраты к злоупотреблению алкоголем «сравнительно часты». Со временем слава гипноза как терапевтической методики блекла, применение суживалось, уступая место «рациональной психотерапии» по Дюбуа, «перевоспитанию» по В. М. Бехтереву. С. Успенский (1912) замечал, что склонность к злоупотреблению алкоголем побеждается только силой воли и непоколебимым терпением.

Этот тезис имел предтечей утверждение в намного ранее опубликованной работе X. Витта (1834), что «действовать психически на испорченную нравственность человека, подвергшегося белой горячке, особливо для предотвращения пагубных возвратов оной, столь же нужно, сколь необходимо бывает таковому больному давать лекарства». X. Витт хорошо понимал значение воздействия словом для предотвращения рецидивов: «Я нахожу, что людей, излеченных от белой горячки, полезно, по многим отношениям, удерживать как можно долее в госпитале и что нравственные внушения, делаемые им, могут послужить к предостережению тех от нового владения в болезнь, толико опасную для тела и души. На людей сих всякое слово, в сем отношении, действует сильно: в них не токмо легко возбудить возвышенные чувства, но они рады бывают, ежели кто с нежным участием входит в их несчастное положение»[3].

Систематической разработкой вопросов психотерапии больных алкоголизмом занимался М. Магазинер. В 1837 г. в Санкт-Петербурге вышла его книга «О надежнейшем врачебном способе отучать людей от пьянства и запоя и лечить его», в которой автор выделяет два условия «отучения» больного от «пристрастия к пьянству»: следует убедить его, чтобы он совершенно отрекся от неумеренного употребления спиртных напитков и заменить спиртные напитки другим питьем, к которому он так же пристрастился бы. В качестве такой замены автор предлагал кофе. «По нашему убеждению, — писал он, — нет вернейшего и истинно специфического средства против пьянства, как только твердая воля отречься от неумеренного употребления спиртных напитков. Опыты показали, что твердая воля, руководимая здравым рассудком, имеет такую силу над душой и телом, что она не только предохраняет человека от болезней, но даже лечит их. Поэтому судят слишком односторонне те, которые решительно отрицают возможность отучения от пьянства»[4].

Прогрессивными были утверждаемые М. Магазинером принципы гуманного отношения к больным. М. Магазинера можно с полным правом назвать пионером отечественной психотерапии больных алкоголизмом (Рожнов В. Е., 1979).

Развитию и широкому внедрению этих идей препятствовали два обстоятельства — огромный наплыв больных алкоголизмом в амбулатории, где они преимущественно лечились, и недостаток врачей, вынужденных использовать наиболее доступные для массового применения методы лечения (Введенский И. Н., 1913). Несмотря на понимание необходимости индивидуального подхода к больным и формирования определенного отношения к ним окружающих, эти основные условия эффективного лечения больных алкоголизмом реализовать не удавалось [Розенштейн Л. М., 1918]. Одним из доказательств этого может служить отсутствие в работе тех лет данных о специфике лечения женщин, больных алкоголизмом.

Русские врачи хорошо понимали роль профилактики в преодолении пьянства и алкоголизма [Бехтерев В. М., 1912; Дембо Л. И., 1913; Канель В. Я., 1914, и др.]. И. В. Сажин называл три рычага, под напором которых «рухнут вековые устои традиционно унаследованных алкогольных предрассудков и питейных привычек»: «знание об истинном влиянии спиртных напитков на человеческий организм, ясное сознание ужаснейших индивидуальных и социальных зол, ими причиняемых, и зарождающиеся отсюда волевые усилия искоренить это зло, улучшить жизнь»[5]

Одним из распространенных способов профилактики алкоголизма в то время в России и за рубежом были общества трезвости, наиболее активной частью членов которых были женщины [Канель В. Я., 1914; Несмелое Ф. Я., 1931]. Однако и они не смогли остановить эпидемии пьянства и алкоголизма. Поэтому в ряде стран, в том числе и в России, были приняты меры ограничения производства и потребления алкоголя.

После введения в России в 1914 г. запрета на продажу спиртных напитков население стало производить «кислушку» из муки, сахара или меда с прибавлением дрожжей, с 8—10 % содержанием алкоголя, а также другие напитки. Их готовили, как правило, женщины.

О злоупотреблении ими «кислушкой» говорилось, как о «безнравственном поведении». Под страхом наказания около 90 % мужчин и 95 % женщин отказались от употребления самодельных спиртных напитков [Фаре-сов А. И.,      1917]. Таким образом, употребление алкоголя, пьянство и алкоголизм издавна были распространены среди женщин, проявляясь, однако, в значительно меньшей мере, чем у мужчин. Эти тенденции, как показывают данные, приводимые в следующей главе, не изменились и в наше время.