Наука об алкоголе

2.        МИФ О РУССКОМ ПЬЯНСТВЕ

 Оглавление

Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский.

Императрица Всероссийская Екатерина II[1]

Ещё один пример иллюзорности большинства того, что мы знаем об алкоголе, это миф об исконном пьянстве на Руси. Вопреки заблуждению большинства, исторически пьянство не являлось отличительной чертой русского народа.

Водкой ещё задолго до нашей эры у пращуров называли особый напиток — травяной настой на воде. Как бы сегодня сказали — народное лекарственное средство. Поэтому неслучайно его название «водка». «Ка» означало во многих языках древности — «душа». Водка — это изначально задушевный лекарственный напиток! Именно поэтому, наливая его в рюмки, им чокались, произносили здравницы, чтобы зарядить всеобщим благожелательством и сделать напиток ещё более целебным. Намного позже, когда первые торговцы с Запада стали завозить в Россию алкоголь, чтобы российские люди его начали раскупать как можно темпераментнее, европейские торговцы дали ему раскрученный бренд: «Водка». Мол, якобы для исцеления. Понятно что средневековый люд было не трудно обмануть, но мы и до сих пор почему-то свято верим в древний обман и желаем друг другу здоровья чокаясь ядом.

Что же касательно алкоголя, то тут существует два мнения: согласно первому, до введения христианства на Руси наши предки спиртного не знали, согласно второму пили только квас (массовая доля спирта 1,2 %), медовуху (до 2%), брагу — 0,5-1%, пиво — 1 1,5%, сурью — 1 5%. Самым крепким напитком была сурица — настой брожения меда на солнце в течение 30 ти дней, и закатанный на год в дубовую бочку — 10 15%. Сурицу могли употребить по малой толике только на вышние праздники взрослые мужчины, выполнившие долг перед родом (мин. 9 детей). А оставившие Потомственный Круг — 16 детей — могли выпить по такой же толике 4 раза в год.

Недаром «по усам текло, а в рот не попало». Сброженный мёд из-за дороговизны был малодоступен и потому присутствовал на столах исключительно у князей и бояр. Простые же люди могли прожить жизнь и так ничего «веселящего» и не попробовать (даже в XIX веке). И обусловлено это было не столько недоступностью алкоголя, сколько культурой и традициями наших предков, живших в ладу с собой и природой.

У нас нет праздников, связанных с вином и питьём, хозяйственных ритуалов, нет богов вина и виноделия, каковых полно в странах Европы. В сказках и былинах нет специфических сцен, связанных с пьянством, в исторических документах отсутствуют соответствующие статьи доходов или расходов. В «Русской правде» и иных законах, как и в церковных поучениях тех лет, нет наказаний за пьянство и осуждений пьянства. Явный признак того, что данный порок был мало распространен. Вот в Риме, например, ограничений было много, так и пили там будь здоров. Имелись ограничения в Греции, Карфагене, Индии, Китае, Египте. Это традиционные страны виноделия и пивоварения.

Когда вся Европа пила вино в пресловутые средние века, Русь была трезвой. Ситуация стала меняться только к XV веку, когда арабское изобретение (алкохоль — слово арабское) через различных, прежде всего генуэзских, купцов стало проникать в западную Русь — княжество литовское. Вот что говорится в книге литовского дипломата Михайло Литвина о тогдашнем упадке нравов: «Силы москвитян значительно меньше литовских, но они превосходят литовцев деятельностью, умеренностью, воздержанием, храбростью и другими добродетелями, составляющими основу государственной силы. Московиты до такой степени воздерживаются от употребления пряностей, что даже при изготовлении пасхальных яств довольствуются следующими приправами: грязноватою солью, горчицею, чесноком, луком и другими плодами собственной земли; так поступают не только простолюдины, но и вельможи, даже сам великий князь, отнявший у нас много крепостей. Между тем, литовцы питаются дорогими иноземными яствами и пьют разнообразные вина, отчего происходят различные болезни. Так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их славятся ремесленниками, прилежно изготовляющими различные изделия; они снабжают нас деревянными чашками и посохами, также сёдлами, саблями, конскою сбруею и разного рода оружием, получая за эти предметы наше золото. Наши предки также избегали иноземных яств и напитков; трезвые и воздержанные, они полагали свою славу в военном деле, все удовольствие в оружии, конях, большом количестве слуг и вообще во всем, что проявляло твердость и храбрость, необходимые для ведения войны. Они не только отражали нападения соседних народов, но раздвинули свои пределы от одного моря до другого, и враги называли их «Храбрая Литва». Сейчас в городах литовских самые многочисленные заводы — это броварни и винницы. Литовцы возят с собой пиво и водку в военные походы и даже тогда, когда съезжаются, чтобы присутствовать на богослужении. Они так привыкают к этим напиткам дома, что если во время похода случится пить воду, они, вследствие непривычки, гибнут от поноса и дизентерии. Крестьяне, не радея о земледелии, собираются в корчмах, пьянствуют там день и ночь, забавляясь пляскою учёных медведей под звуки волынки. День у нас начинается питьём водки, ещё лежа на кровати кричат: «вина, вина!» и затем пьют этот яд мужчины, женщины и юноши на улицах, на площадях, даже на дорогах; омрачённые напитком, они не способны ни к какому занятию и могут только спать».

Именно в это время Лютер говорил, что Германия зачумлена пьянством, а в Лондоне пастор Уильям Кент разводил руками по поводу своих прихожан: смертельно пьяны!

В России спиртные напитки продавались только иностранцам. Русским «за исключением нескольких дней в году пить было просто запрещено», — отмечал современник С. Герберштейн. Производить хмельные напитки также было запрещено: всё пойло, что казна покупала на внешнем рынке, иностранцам, жившим в России, и спаивалось. Разве что чуток перепадало и нашим горожанам в корчмах в особые дни.

В XVI веке были отменены корчмы, и открыт «царёв кабак». Заметим, единственный! В кабаке, в отличие от корчмы, не было закуски, туда допускались простые мещане и крестьяне, а не только дворяне и иностранцы. Водка продавалась на разлив. Навынос можно было брать только ведро, а это мог позволить себе только очень богатый дворянин или иностранец.

Индивидуальных хозяйств в России не было[2], а значит, попытка любого мужика «злоупотреблять» сразу же пресекалась «всем миром». Пить могли только беглые, откупные, казаки, ушедшие на заработки, помещики и горожане. А это все вместе составляло не более 7 % населения.

Царь Пётр I, как известно, с юности имевший близких друзей в немецкой слободе, сам стал большим поклонником выпивки и насаждал пьянство. А. Олеарий, посетивший Москву в те времена, писал: «Иноземцы более московитов занимались выпивками, чтобы они дурным примером не заразили русских, всей пьяной братии пришлось жить за рекой». В «цивилизованной» Англии в это время, по свидетельству Бартона, «непьющий не считался джентльменом». Можно долго вспоминать безобразные попойки Петра I, но даже он, осознав вред алкоголизма, издал указ о том, чтобы пьяницам вешали вериги на шею.

Можно нелицеприятно говорить и о политике Екатерины II, которая пополняла казну за счёт кабаков, но надо чётко представлять: все это касалось очень малого процента населения страны, и почти 100 лет понадобилось, чтобы только к середине XIX века потребление алкоголя составило 4-5 литров на человека в год. При этом пьянство процветало за счет города. Энгельгардт писал: «Я удивлен был той трезвостью, которую увидел в наших деревнях». И немудрено. Там действовала система коллективной ответственности, мир, общинный быт, которые не давали человеку не то что упасть, а даже начать падать. А жило в деревнях более 85% населения! Из них, согласно опросу конца XIX века, 90% женщин и половина мужчин вообще никогда в жизни не пробовали алкоголь! И это называют «вечно пьяной Россией»?

Даже 4-5 литров на человека в год стали восприниматься, как невиданная проблема. Лучшие умы России забили тревогу в газетах. В 1859 году в 32 губерниях прошел целый антиалкогольный бунт (выражающийся в разгроме кабаков), что вынудило правительство закрыть кабаки, ограничить концессии. Результат не замедлил сказаться: к концу века потребление упало до 2 литров на человека в год. В два раза. Прежнюю цифру — 4-5 литров — удастся нагнать только к 1913 году. При этом в Европе и Америке цифра потребления приближалась к 10 литрам.

Зато в России опять началась мощная антиалкогольная кампания. Земства и более 400 трезвеннических движений опять обратились к царю и потребовали ввести «сухой закон» в связи с началом Первой мировой войны. Царь откликнулся на призыв народа. Ллойд Джордж сказал тогда о «сухом законе» русских: «Это самый величественный акт национального героизма, который я знаю». Потребление алкоголя упало до 0,2 литра на человека в год.

Результаты того сухого закона были потрясающие. Число «новых» алкоголиков сократилось в 70 раз, преступность — втрое, нищенство — вчетверо, вклады в сберкассы выросли в четыре раза. Благодаря тому «сухому закону» в стране пили меньше, чем в 1914 м, аж до 1963 года!

Несмотря на угар НЭПа и отмену «сухого закона» в 1922 году, только к 1932 году потребление алкоголя достигло 1 литра на человека в год! К 1950 году потребление было менее 2-х литров чистого алкоголя на человека в год.

В начале 50-х годов советский человек пил в 3 раза меньше, чем англичанин, в 7 раз меньше, чем американец и в 10 раз меньше, чем француз! Поэтому и темпы роста ВВП в то время были такие, что до сих пор не превзойдены ни одной страной мира, поэтому и мировую войну мы выиграли у всей Европы.

Со второй половины 50-х годов при попустительстве государства темпы потребления алкоголя начали резко увеличиваться. В 1965 году потребление алкоголя возросло до 4-5 литров, то есть до уровня 1913 года! А вот за последующие 20 лет количество выпиваемого нами алкоголя выросло более, чем в два раза. В эти годы темпы роста потребления алкоголя в 37 раз превышали темпы прироста населения! Пила в первую очередь наша «творческая интеллигенция», наши «шестидесятники». А им, народным кумирам, подражали все. Параллельно снижались темпы роста ВВП и производительности труда. Посчитано, что 1 литр выпиваемого спирта на душу населения снижает производительность труда на 1%! Вот и весь секрет.

В 1985 году пили около 10 литров чистого спирта на душу населения в год: по одним данным мы чуть отставали от Франции и Италии, по другим — стали опережать.

Да, насильно, да, через огромное неудовольствие населения, да, с перегибами и нарочитой глупостью и головотяпством, но все же «сухой закон» Горбачева-Лигачёва затормозил алкоголизацию населения. Потребление алкоголя в России оценивалось разными методиками (чтобы учесть суррогаты и самогон), но все исследователи сходятся во мнении, что благодаря этому «сухому закону» потребление алкоголя в России, начиная с 1985 года, снизилось минимум на треть!

Мы вернулись к уровню 1985 года только в 1994 году, когда СМИ были забиты рекламой спиртного и даже Госкомспорт наживался на льготах по ввозу водки. После этого, в период мрачных реформ 1990 х, потребление и бесконтрольное производство пойла только росло, достигнув нынешних 15 25 литров на человека.

Итак, зафиксируем факты: Россия на протяжении всей своей истории была самой малопьющей страной Европы и одной из самых малопьющих стран мира вплоть до последних 15 20 лет. Критический рубеж в 8 литров, за которым, по мнению экспертов ВОЗ, начинается вымирание и деградация этноса, мы преодолели только 25 30 лет назад.

Если бы славяне пили на протяжении всей своей истории столько, сколько мы пьем последние 60 лет, то коренное население наших земель давно бы осталось только в исторических повестях. И такие примеры в истории уже есть. Вспомним историю завоевания индейцев северной Америки.

Индейцы на генетическом уровне неспособны быстро расщеплять и выводить из организма продукты распада алкоголя, чем успешно воспользовались конкистадоры. Когда стало ясно, что истребление коренного населения Америки с помощью огнестрельного оружия дело сложное и затяжное, была выбрана иная стратегия

—       преподнести им огненную воду. Результат не заставил себя долго ждать.

Практически мгновенно спивались целые селения. Ныне существует около 1 тысячи индейских народов, а в конце XV века их было около 2200. Но и дошедшие до наших дней представители коренного населения Америки до сих пор не приспособились к спиртному.

Вот наблюдение одного европейского эксперта после посещений местечка Гэллап Кельвина Триллина:

«Пьяные индейцы в бессознательном состоянии валялись на улицах как разбросанные пивные бутылки. Каждый месяц осуществлялось 800 арестов лиц в пьяном виде, и еженощно можно было обнаружить до 200 индейцев, которые заснули от опьянения в церкви. Есть что то ужасающее в том, как пьют наваха в Гэллапе, — пишет он. — Это чем-то похоже не столько на пьянство в злачных районах, сколько на средневековую эпидемию».

Алкоголем было уничтожено много народов севера России. Вот что говорит заместитель министра здравоохранения РФ Москвичев в одном из своих докладов: «Заболеваемость алкоголизмом в Ямало-Ненецком, Корякском, Таймырском, Ханты-Мансийском автономных округах выше среднероссийской в 12 14 раз. Драматизм ситуации в том, что коренные жители этих регионов филогенетически не готовы к окислению алкоголя в организме в виду недостаточной выработки ферментов, которые принимают участие в расщеплении алкоголя и его метаболизме (переработке). Опьянение у них, по сравнению с европейцами, имеет существенное отличие: напоминает отравление, проходит с кратковременной эйфорией, грубым поведением и заканчивается быстрым сном. Алкогольные психозы сопровождаются бредом, агрессивностью, расстройствами сознания, галлюцинациями. Формирование физической и психической зависимости ускорено. Быстрее обычного формируется абстинентный синдром («ломка» — авт.). Часто алкоголизм формируется уже в подростково-юношеском возрасте».

Европейцы более приспособлены к употреблению алкоголя. В их организме в достаточном количестве вырабатываются ферменты, расщепляющие алкоголь и продукты его распада. Но даже с учетом этого, многовековая пьянка не прошла для них даром. Именно во Франции впервые был вывялен случай цирроза печени и по количеству больных этим заболеванием Франция и сейчас является мировым лидером. В Германии впервые в мире больному поставили диагноз «бычье сердце» или ещё как его называют «пивное сердце». Более того, в подтверждение мнения ВОЗ о вымирании нации при употреблении 8 литров спирта в год на человека, Европа уже давно стоит на грани депопуляции.

Вот отрывок из сообщения немецкой медиакомпании «Deutsche Welle» о демографической ситуации в Европе: «.. Демографические изменения име ют несколько составляющих. Во-первых, это рождаемость. В целом по Евросоюзу она составляет 1,5 ребёнка на женщину.

Обеспечить естественный прирост населения, однако, может лишь показатель в 2,1 ребенка на женщину.

В некоторых странах ЕС естественный прирост населения уже сейчас ниже нулевой отметки. Среди них лидирует Гэрмания, в которой эта тенденция прослеживается с 1972 года. В 1993 году к ней присоединилась Италия, а Австрия и Греция по данным Еврокомиссии «стоят на пороге» такого развития событий.

В Европе уже многие страны столкнулись с сокращением численности населения. Россия, Украина, Белоруссия, Германия, Румыния, Болгария, Венгрия, Чехия, Италия, Польша — теперь это вымирающие государства, в которых ежегодно наблюдается многотысячная убыль населения. Да, в сущности, вся Европа превратилась в зону нарастающей депопуляции».[3] Уменьшение численности населения Европы активно компенсируется за счет эмиграционных притоков. Уже сегодня 50% новорожденных в Англии — дети эмигрантов. Большая часть эмигрантов — выходцы из стран Азии, из трезвых стран. Именно потомки трезвых народов будут населять нашу землю в будущем, именно они будут пользоваться благами природы и цивилизации. Запад и Россия действительно много сделали для развития всего человечества, но в настоящий момент перед нами стоит вопрос, будет ли русская и европейская цивилизации существовать в дальнейшем.