SOS
Оглавление
Я ее никогда не видел, но это не
вымышленное лицо.
30
октября
Ей
трудно представить, как она будет исповедоваться чужому человеку в белом халате
с проницательным, все понимающим взглядом.
Каждый
день.
Дневник
она перестала вести одиннадцать лет назад, когда училась в университете на
фармацевта. С тех пор не прикасалась к перу.
Все
мечты, надежды, любовь и разочарования остались там, в прошлом.
Теперь
она сидит перед ним. Видит его лицо. Чувствует его спокойную силу. Он знает,
что она попала в неприятную, страшную ситуацию. Он — олицетворение той
соломинки, за которую можно ухватиться. Она должна дать ему отчет в содеянном.
Я получила назначение на работу в С.
Была полна молодой жизнерадостной энергии. Сколько раз я должна была добиваться
всего сама! Тогда я полагалась только на себя. Меня считали хорошей, все, что
мне поручали, я выполняла.
Через три года я уволилась и нашла место
в Р. К тому времени познакомилась со своим нынешним мужем. На три года моложе
меня, окончил среднюю школу. Но это была большая любовь. Как мы радовались,
когда у нас родился сын! Ему уже семь лет. Теперь я больна. Чего я, собственно,
добилась?
Сын часто болел. Меня мучила совесть,
что из-за болезней ребенка я то и дело пропускала работу. Шеф недовольно
заметил, что вынужден работать за меня. Когда родилась дочь, год сидела дома.
Этот год был для меня нелегким.
Из уравновешенного счастливого человека,
распространявшего вокруг себя радостное, хорошее настроение, я превратилась в
истеричку. Из-за анальгетиков. Никак не могла смириться с ролью домохозяйки с
двумя детьми. Часто болела голова. Когда мужа не было рядом, чувствовала себя
не в своей тарелке. Ему это не нравилось. Все больше времени стал проводить вне
дома. Возвращался поздно. Во мне родилось подозрение. Оно перешло в
уверенность, когда я обнаружила на пиджаке длинные черные волосы. Я
превратилась в Шерлока Холмса. Каждый день дети были свидетелями наших ссор.
Усилились головные боли и соответственно увеличились дозы анальгетиков. Потом
наступила бессонница, в ход пошли более сильные препараты и так далее.
Когда я бывала в трансе, муж хлопал
дверью и уходил.
Признался, что у него роман с
сослуживицей.
Это был тяжелый удар.
Хотя он и уверял, что с той женщиной у
него все кончено, я ему не верила. Ревность так заполонила меня, что во мне уже
не осталось места ни для каких других мыслей и желаний. Только озлобленность.
Лишь во сне забывала горькую правду. Когда же муж признался, что влюблен в жену
своего лучшего друга, я не выдержала.
Вскрыла себе вены.
Меня отправили в С. Подруги были мне
искренне рады, но как я обманула их ожидания! От меня остались лишь кожа да
кости, руки тряслись, никаких интересов. Лечилась в психиатрической больнице.
После лечения продержалась год. Потом опять прибегла к порошкам, сочетая их с
алкоголем.
Снова психиатрическая лечебница. Длинных
шесть недель. Обещания, слезы и, наконец, дом. Я старалась, но мне не доверяли.
Веселое щебетание детей не радовало, скорее, нервировало. Вскоре уже с самого
утра; принимала таблетки. Однажды муж заехал на машине за мной на работу и
отвез в психиатрическую больницу. Пробыла там неделю.
Теперь я уже шестой день — в больнице в
Передней Горе.
То, что было, никогда уже не вернется;
оно ушло, осталось в другом мире навсегда. Я знаю, все теперь зависит только от
меня. Хочу стать той, прежней, доброй и веселой, какой меня когда-то знали,
хочу сбросить с себя это тяжкое бремя. Простите, что беспрестанно рассказываю,
но я чувствую себя очень одинокой и несчастной.
Он
взглянул на нее и коротко сказал: «Исходя из того, что я о вас знаю, у вас есть
шансы. Большие. Только не упустите их и на сей раз».
31 октября
Самой не верится. В последнее время не
хотелось никуда ходить. Стыдилась людей. Ссоры в семье прекратились, уступив
место напряженному молчанию. Это было еще ужасней. Не раз вспоминала слова
Брехта: «Любовь — это желание давать, а не брать». Я же так мало давала.
Тысячу раз был прав муж, которого все
считали виноватым в случившемся, когда говорил: «Что было бы, если бы и я начал
так безобразничать?»
Иногда я завидовала даже тому, что его
так любят дети. Ну чего мне не хватало? До меня все доходит слишком поздно. Но
я не потеряла надежды. Сейчас мне надо задаться целью избавиться от себялюбия и
эгоцентризма, научиться думать не только о себе, работать для мужа и детей, не
ожидая вознаграждения и признания. Жить для них — уже награда и радость.
Он
выслушал ее внимательно и добавил: «Мало просто знать, нужно и действовать в
соответствии с этим знанием. Вас, мне кажется, это касается вдвойне».
1 ноября
Как фармацевт я знала, к каким пагубным
последствиям приводят наркотики. Понимала, что поступаю дурно, и все же ничего
не могла с собой поделать. Это ведь обо мне поговорка: «как не найдешь зеленого
осла, так не найдешь и умного аптекаря». Я была именно этим зеленым ослом. У
меня нет воли. Мне необходимо воспитать ее в себе. Обстоятельства оказались
сильней меня.
Я забыла все свои увлечения.
Раньше я так любила музыку! Теперь я
возвращаюсь к заброшенным друзьям моим — книгам. Мне предстоит доказать, что я
еще на что-то гожусь, что-то знаю. Но поверят ли мне? Как отнесутся ко мне?
Я родом с равнины.
Мне никогда прежде не приходилось видеть
искрящегося инея на пожелтевших листьях. Какое живописное зрелище представляет собой
горный луг в лучах ласкового заходящего солнца! Я не решаюсь писать стихи,
просто любуюсь, как скрываются за горами тучи, чтобы через мгновение все
озарилось сверкающей первозданной красотой. Усматриваю в этом счастливое
предзнаменование.
2 ноября
Сегодня у меня прекрасное настроение.
После обеда приехали муж и свекор. Принесли все, что я просила. Когда увидела
их, струхнула. Боялась упреков. Поговорили о домашних делах. Сын учится хорошо,
он первоклассник. Дочка болела ангиной. Так хотелось бы пойти с ними домой! До
сих пор не могу успокоиться.
Когда же нормализуются мои руки?
Это очень неприятно. Как-то подстригала
сыну ногти и он сказал: «Мамочка, у тебя так трясутся руки». На работе тоже
было непросто скрыть это, особенно когда наливала раствор в бутылки. Чтобы
расслабить мышцы, приходилось глотать лекарство.
Готова на все, лишь бы вернуться домой
здоровой. В ноябре должна была бы пройти переаттестацию. А с мозгами у меня не
все в порядке. Раньше училась играючи. А теперь? Если что-то выучу сегодня, на
другой день уже ничего не помню. Совсем не могу сосредоточиться.
То же самое и с домашней работой. Я
любила готовить, убирать. А теперь? Лишь бы побыстрее отделаться. Я очень
изменилась. И с людьми чувствовала себя неловко. Не находила темы для разговора.
Казалось, кому-то так и хочется меня поддеть: о чем с тобой можно говорить, с
тобой, постоянной клиенткой психиатрички? Одно название нашего отделения чего
стоит: изолятор для женщин. Я и в самом деле выдумывала себе всякое.
Здесь совсем другая атмосфера.
Чувствую себя, как в интернате. Правда,
всякий раз, прежде чем зайти в комнату отдыха, делаю над собой усилие. Когда же
я наконец избавлюсь от этого чувства неполноценности. Все из-за расстроенной
нервной системы.
3 ноября
За окном метель. Хорошо бы пройтись. Уже
вся пожелтела от беспрерывного лежания в помещении. Рассчитываю, что завтра мне
отменят вливания и тогда все пойдет лучше. Надеюсь на психотерапию. Когда на
работе заговаривали о токсикомании, готова была залезть под стол.
Чего мне, собственно, не хватало?
У меня хороший муж. Двое прекрасных
детей. Автомобиль. Квартира. Необъяснимо, но я постоянно чувствовала себя
брошенной. Была как не в себе. Я очень привязана к мужу. Когда он бывал дома,
мне сразу становилось легче. Не то чтобы я его продолжала ревновать. Просто без
него дом казался пустым. А теперь сколько дней и ночей буду без него?
Читаю Джека Лондона.
Почему даже он, познавший успех и славу,
не был счастливым?
Какие таинственные и темные силы
приводят человека к бессмысленным вещам? Не верю в провидение. Мы сами себе
творим ад на земле. Я тоже. Зачем? Я не хотела подражать Эдит Пиаф, как
утверждал мой муж. Но без наркотиков не могла. Это отвратительная вещь. Не раз
я пыталась бросить их. Но тогда наступала депрессия, сердцебиение.
Врач, которому она рассказывает, молчит.
И она не знает, молчит ли он потому, что ему нечего сказать, или же потому, что
надо молчать. Не отваживается спросить его. Продолжает свой монолог.
4 ноября
Сегодня я под впечатлением первого
врачебного визита.
Наши женщины струхнули, мне же было
любопытно. Я заметила, пан доктор, что вы молоды. В С., где я лечилась первый
раз, средний возраст врачей приближался к шестидесяти. Ко всему новому там
относились сдержанно. Наверное, с тех пор у меня постоянно напряжены нервы. Но
тогда мы спасались шутками. Почему и потом я не сохранила юмор? Главный врач
сказал, что я тяжелый токсикоман. Вот тебе раз. Теперь я паршивая овца в стаде.
Мне предстоит еще трудная задача — написать родителям, что нахожусь на лечении.
Для них это будет ударом. Они верили, что больше не подведу их. Я должна
выбраться из всего этого! Теперь не отвергну руку помощи. В самом деле буду
стараться.
5 ноября
Сегодня очень беспокойный день.
С утра зарядка. Я чувствовала себя
превосходно, несмотря на то что ночью спала довольно плохо, так как мне уже не
дают снотворного. Когда медсестра сообщила мне об этом, я испугалась
предстоящей ночи. Вместе с тем хотелось попробовать обойтись без таблеток.
С удовольствием подметала двор. Для меня
это привычное занятие. Приезжая домой на каникулы, я всегда это делала.
Встретилась с Ж. Б. У нас много общих знакомых из Горского Парка. Хотелось бы и
дома придерживаться такого режима, как здесь. Зарядку нужно делать каждое утро.
Уверена, что после такого дня и спать буду лучше.
6 ноября
Почти весь день убирались после маляров.
Для моих больных ног это было испытанием.
Неужели опять будут трудности со сном?
Вчера заснула лишь после полуночи. К
чему я только не прибегала. Считала. С помощью аутотренинга пыталась внушить
себе, что усну. Спрягала по-немецки. Ничего не помогло. Боюсь бессонницы. В
такие минуты пробуждается совесть. Это даже хорошо. В прошлом я не обращала
внимания на совесть. Угрызения совести забивала наркотиками. Надо научиться
плыть не только по течению, но и против него.
7 ноября
Быть матерью — миссия гораздо более
ответственная, чем я думала. Когда сын был маленьким, он часто видел, как я
глотаю лекарства. Говорила ему, что у меня болит голова. Он сразу стал
подражать мне. Сунул ручку в шкатулку, другой схватился за голову и взял таблетку.
Очень боюсь, чтобы с ним не стряслось того же, что со мной.
В сентябре мы навестили моих родителей.
Мама радовалась, что я хорошо выгляжу. Я помогла ей вымыть все окна. Но ей не
понравилось мое настроение. Тогда уже была договоренность, что я поступлю сюда
на лечение. Жаль, что не пришла тогда сразу. Побоялась. Напугали меня тем, что
поставят на учет в милиции. Теперь бы уже месяц лечения был позади.
Мечтаю о нашем уютном доме, о смехе
детей.
Мужчина
в белом халате сказал: «Я понимаю, что вы мечтаете о доме. Но советую не
смотреть на больницу как на маленькую пересадочную станцию. Старайтесь вжиться
в здешнюю жизнь, относиться к ней серьезно, а главное активно. Попытайтесь
получить здесь как можно больше. Увидите, что по завершении лечения вы
наверняка будете рекомендовать его и другим. Все, что здесь делается, очень
важно для вас. Смотрите на все открытыми глазами и попытайтесь устранить или
скорригировать нежелательные свойства вашей личности».
8 ноября
Я отношусь к лечению очень серьезно, но
переживаю, что у меня трясутся руки. В пятницу во время сеанса психотерапии мне
было неловко перед всеми. Знаю, что нахожусь здесь еще мало, но боюсь, что это
не пройдет.
Сегодня, как когда-то давно, от души
смеялась. Показывали французскую комедию. Здесь о нас заботятся даже чрезмерно.
Завтра опять развлечение!
9 ноября
Сегодня суббота. В коридорах и ванных
комнатах суматоха. Все прихорашиваются. Говорят о вечеринке. Меня эта
подготовка тоже захватила. Взволновала, как в молодости.
Сошла вниз. Невозможно тряслись руки.
Подумалось, что пара таблеток мне бы не помешала.
Первый танец был катастрофой. В конце
тура руки уже не тряслись, но почувствовала усталость. Жизнь прекрасна, только
не надо ее портить. Можно веселиться и без вина и наркотиков.
10 ноября
Синие осенние сумерки. Я одна в комнате
и мне немного грустно. Как там мои? Надо им написать. Но сегодня больше ничего
не хочется делать. Не вышла даже на прогулку. Это еще мой старый грех. Дома в
последнее время тоже никуда не хотелось идти. Не хотелось одеваться и вообще
приводить себя в порядок. Муж брел с детьми один. А мне потом было жаль, что
они оставили меня одну.
Это «не хочется» надо преодолеть. Иначе
можно совсем отупеть.
Просыпаясь иногда ночью, я думаю о муже
и о себе. О наших прежних днях. Кажется, что все повторяется. Можно ли еще
что-нибудь исправить? Будет ли снова хорошо, как когда-то, без нервозности и
напряженности? Сейчас он озлоблен. Наверное, из-за меня. Хотелось бы исправить
все, но боюсь, что он замкнется в себе, и я не смогу объяснить, как сожалею обо
всем. Этот страх перед будущим постоянно преследует меня. Не доверяю себе.
Психотерапевт: «К концу лечения страх
перед будущим, конечно, уменьшится. Но окончательно от него избавитесь только
«на свободе», когда докажете, что способны жить нормальной жизнью».
Вечером заставила себя написать письмо.
11 ноября
Дома я ненавидела утро.
Дети не хотели вставать. Нужно было
вытаскивать их из постели. Я нервничала, а они не могли понять, что мне нельзя
опаздывать на работу.
Сегодня мы подметали опавшие листья,
немного подурачились, фотографировались, все нас смешило. Начинаю прибавлять в
весе. Муж будет подтрунивать надо мной. Забыла попросить доктора, чтобы он
отменил инсулин, так как у меня и без того хороший аппетит. Я все еще забывчива.
Как старые часы, которые надо отремонтировать, чтобы они показывали правильное
время.
12 ноября
Интересно узнавать судьбы других людей.
После обеда в комнате отдыха
разговорилась с одним из больных. Страшно, сколько зла мы творим себе сами.
Люди готовы отдать за здоровье все, что угодно, а мы относились к нему так
легкомысленно. Я видела, что скатываюсь все ниже, но не в силах была
остановиться. Чувствовала себя никчемной. Положение стало еще хуже, когда меня
перевели в ветеринарную аптеку. Там я была одна в обществе
семидесятитрехлетнего старика. За целый день мы едва ли обменивались
несколькими словами. Поскольку тут для меня не было таблеток, я принялась за
спирт. Его от меня прятали, но я его всегда находила. Во время одной из уборок
нашла и таблетки. Это было еще то сочетание! Как раз для того, чтобы попасть в
больницу в Передней Горе.
Как человек теряет свое «я»?
Меня предупреждали. Я знала, что обо мне
говорят всякое. Но не хватало сил жить нормально. Это постыдный факт не только
для меня, но и для моих близких. Что было, то было, этого не сотрешь из людской
памяти. Теперь знаю, что меня ждет, коль скоро я хочу изменить мнение людей о
себе.
13 ноября
Сегодня мне надо было бы пойти на
практический экзамен по проверке лекарств. Не получилось! Мне давно было пора
пройти переаттестацию, но каждый раз что-то мешало. То родился сын, то из-за
болезни ребенка я бросила работу. А потом? На работе заниматься было
невозможно, а дома тоже суматоха. Готовка, стирка, глажка, заботы о детях. Была
счастлива, если в восемь часов вечера нам удавалось включить телевизор. Тогда
мы либо смотрели телевизор, либо засыпали перед ним.
За восемь лет замужества у меня не было
такого покоя, как сейчас. Уже прекрасно сплю и без таблеток. Когда выспишься и
отдохнешь, все видится в радужном свете. Когда-нибудь пройду переаттестацию.
Это и будет первым доказательством того, что я еще на что-то способна.
14 ноября
Огорчилась, что мне не дадут ни
пропуска, ни отпуска. Но я не пала духом, хотя рассчитывала отпроситься на
следующие выходные. Надеюсь, что на рождество к нам будут снисходительнее и
отпустят. Было бы ужасно просидеть здесь все праздники. Наверняка бы проплакала
все дни. Хотя дома последнее время я пребывала в полной апатии. Внушала себе,
что ничего хорошего не заслуживаю. Все, что мне давали, принимала как
милостыню. Бывали дни, когда я почти не разговаривала. Разговорчивой
становилась только под действием наркотиков. Но я скрывала, что принимаю их.
Мне не верили. Мучилась угрызениями совести, но все же продолжала. Насколько же
лучше ложиться спать с чистой совестью, зная, что вела себя хорошо и никто не
будет возмущаться тобой.
15 ноября
Какой сюрприз может приготовить жизнь!
Я попросила денег, а муж пришел сам.
Говорит, долго меня не видел и соскучился. Не такая уж я брошенная.
16 ноября
Я одна и могу спокойно поразмышлять о
счастье. «Самое большое счастье человек испытывает, когда знает, от чего он
несчастен». Я, например, лишена счастья видеть первые шаги сына, которые он
сейчас делает в школе. Уже научился писать буквы, слоги, а меня при этом нет.
Счастлив тот, кто заботится о счастье других.
17 ноября
Ура! Экскурсия!
Все было бы прекрасно, незабываемо, если
бы... Началось уже во Вздыховке. Все ринулись в трактир. Те из нас, кто лечится
честно и всерьез, взяли лимонад и конфеты. Нашлись, однако, и такие, кто не
устоял перед искушением и взял спиртное. В Ревуце мы уже являли собой весьма
жалкое зрелище. Вернулись довольно поздно, промерзшие и расстроенные.
Я принимала душ, когда меня вызвали в
ординаторскую. Всех заставили подуть в аппарат. Это, сдается мне, моя первая и
последняя экскурсия в Передней Горе. Теперь я знаю, каково это — стыдиться за
других.
18 ноября
С тревогой ожидали утреннего собрания.
Приговоры были справедливыми. Некоторых победителей, как я заметила, это вовсе
не вывело из равновесия. Пан доктор, мне жаль вашего труда и труда всего
персонала. Жаль, что так мало добрых советов удержалось в их дырявых головах.
Но как часто я сама не прислушивалась к добрым советам! Когда вернусь домой,
знаете, что сделаю в первую очередь? Извлеку из тайников лекарства и уничтожу
их. Никогда в жизни больше не приму никакого наркотика, как бы меня ни тянуло.
Сознаю, что для меня это последняя возможность удержаться.
19 ноября
Обойтись без наркотиков вполне можно. Сегодня
нам представился случай убедиться в этом. Состоялась беседа с четырьмя
мужчинами, которые лечились здесь несколько лет назад. Вот бы и мне через год
сидеть тут такой же гордой. И счастливой от сознания, что я не просто
существую, а живу осмысленной жизнью.
20 ноября
Все время думаю: как вы узнаете, что
абстиненты, которые выдержали год, действительно воздерживались?
Психотерапевт:
«Очень просто. Я отвечу вам вопросом: можно ли утаить употребление наркотиков?
Конечно, нет. Наркоман всегда обращает на себя внимание окружающих. Болезнь
развивается и постепенно его уже ничто не трогает. Воздержание невозможно
сыграть!»
21 ноября
Дома как-то выбросила все таблетки.
Потом наступила сильная депрессия, тряслись руки. Вечером, рассказывая сыну
сказку, заикалась. Я никогда не боялась, но в ту ночь меня охватил страх, что я
умру и когда сын проснется, меня уже не будет. Это был кошмар, поэтому долго
без таблеток не выдержала.
Тяжелая у нас болезнь.
Сегодня поступила новая пациентка.
Поначалу она казалась вполне нормальной, но к вечеру с ней творилось что-то
ужасное. Уверяла, что выпила «окно». Нормальному человеку и в голову не придет,
что окно можно выпить. Неужели мы всю жизнь будем ощущать последствия своего
сумасшествия. Я, например, боюсь, что у меня не перестанут трястись руки,
которые когда-то были такими надежными.
Непрерывный
монолог пациентки — это искупление и наказание. Очищение. Мужчина в белом
халате не врач, как она полагает, а психолог. Он все время слушает и не
сказать, что без интереса. Сам говорит кратко. Как и сейчас: «Источник наших
страхов чаще всего нам неведом. Надо познать себя, свои слабые стороны и
критически взвесить свои возможности. Затем стремиться преодолеть свои
недостатки. Только так можно рассчитывать на благоприятные перспективы».
