Наука об алкоголе

Беседа пятая. Природа не виновница, а жертва пьянства

Оглавление

Рудимент биологии человека. — Отравление без опьянения.— Домашняя диагностика алкогольной патологии: все наоборот. — Магнит под компасом. — ЗНВ — закон неустранимости вреда. — Трезвость — жизненная сила человека.

 В предыдущих беседах мы уже познакомились с одиннадцатью «при», которые описывают условия и механизм приобщения молодежи (вообще каждого нового, вступающего в жизнь поколения) к употреблению алкоголя, если оно принято во взрослом обществе. Обещано же было тринадцать «при».

Чтобы лучше понять место и значение оставшихся двух, повторим пройденное. Для этого напишем его в виде своего рода алгебраической формулы: ПРИчинный питейный комплекс (прилавок+привычки+привлекательность) — ПРИобщение (1. привлечение + принуждение; 2. привыкание+приспособление; 3. пристрастие, т. е. патологическое влечение к алкоголю, привычное пьянство, так называемое «злоупотребление»).

Прежде чем продолжить наш анализ, сделаем короткую остановку на последнем слове, все еще имеющем широкое распространение (несколько раз встречается оно и в первом издании данной книги).

На противоестественность, алогичность термина «злоупотребление» первым обратил внимание, по-видимому, русский врач Н. А. Флеров, который на противоалкогольном совещании в мае 1915 г. отметил: «Понятие «умеренности» неприложимо к потреблению спиртосодержащих жидкостей, ибо всякое потребление есть неумеренность и злоупотребление». Присутствовавшие на совещании согласились с этим, внеся лишь поправку, что речь идет не о медицинском применении ядов (известно, что в медицинских целях применяются и змеиный яд, и пчелиный, и мышьяк, и множество других химических веществ), а об их бытовом употреблении — так и было записано в одной из резолюций совещания.

В наше время о неуместности понятия «злоупотребление», коль скоро речь идет об алкоголе, написал в журнале «Партийная жизнь» Т. С. Мальцев. А уже упомянутый выше инженер А. Замотаев предложил: «Выражение «злоупотребление спиртными напитками» вообще должно исчезнуть из нашего обихода, поскольку любое употребление алкоголя, даже в незначительных дозах, — зло».

Продолжая пересмотр употребляемых в антиалкогольной пропаганде и литературе терминов, мы, кстати, обязаны отказаться и от словосочетания «алкогольный напиток». Ведь слово «напиток» происходит от корня «пит» («питать»), и потому оно неприложимо к веществу, которое отравляет. Об этом давно уже писали и Н. А. Флеров, и выдающийся советский теоретик и психиатр-нарколог А. С. Шоломович.

Вернемся к анализу проблемы обусловленности (детерминации) процесса приобщения человека к употреблению алкоголя.

Не исключено, читатели уже заметили, что в предыдущих беседах иногда как будто бы появлялось и еще одно «при», без которого нельзя обойтись в нашем анализе, но автор, обмолвившись раз-другой: «природа», «прирожденный трезвенник», «организм»,— не удостоил пока что природу, биологию человека должным вниманием.

Это объяснялось тем, что пока мы рассматривали социально-психологический механизм приобщения к вино-потреблению и его внешние (как говорят, объективные) условия — причинный комплекс. Между тем природа, говоря точнее — биологическая природа человека, не имеет отношения к причинам употребления вина, не побуждает человека пить, хотя на этот счет и существуют довольно сильные заблуждения.

Природа «виновата» разве что в том, что дала человеку биологическую жизнь. Но она дала ему жизнь, нуждающуюся в строительном материале для роста, а из этилового спирта нельзя строить клетки и ткани; жизнь, нуждающуюся в кислороде, воде, витаминах и еще некоторых полезных химических соединениях, ни одним из которых не является этанол (этиловый алкоголь). «Человеческий организм нуждается в источниках энергии,— слышу я возражение, — а спирт — прекрасный источник энергии». Это неверное возражение: керосин — тоже источник энергии, но это не значит, что он годен для пищевого употребления.

Известна гипотеза профессора И. А. Сытинского о том, что в начале биологической эволюции спирт, имевшийся в свободном состоянии в мировом первичном океане, мог использоваться живым веществом как поставщик энергии, но уже на стадии многоклеточных организмов он оказался враждебным жизни, стал разрушителем ее, и она отказалась от него. Все животные, предшественники и современники человека,— трезвенники, за исключением тех, кого исследователи, изучающие закономерности алкоголизации организма и пути борьбы с алкогольной болезнью, научили «пить», так сказать, «по-человечески», научили с помощью ухищрений, напоминающих иногда те, которые Джон Ячменное Зерно применял для того, чтобы завоевать признание прирожденных трезвенников—детей.

Природа не ожидала, что разрушитель живых структур— этанол сделает еще одну попытку напасть на нее с рождением Человека — венца творения.

Встречается еще одна попытка обосновать «природную» потребность человека в этаноле. Это ссылка на наличие даже в организме никогда не пивших людей ничтожных количеств этанола (тысячные доли процента в общем составе крови). Это обоснование опять-таки ложно. В организме каждого человека есть и мышьяк, но никому еще не взбрело в голову рекомендовать его для повседневного употребления!

Мы еще не раз встретимся с различными увертками — оправданиями выпивки.

Враждебность этилового алкоголя (впрочем, и метилового, т. е. древесного, и других спиртов) человеческой биологии сказывается и в том, что его пищевое употребление обязательно приводит к отравлению. Это слово опорное для нашего анализа биохимических отношений организма человека и алкоголя. Хотя в медико-биологической литературе в качестве синонима отравления употребляется опьянение, но для нас предпочтительнее первое слово. Дело в том, что в речевом обиходе под опьянением понимается некоторая совокупность субъективных ощущений или видимых признаков поведения. Поэтому нередко случается, что человек не ощущает опьянения. Со стороны также не заметны признаки приема алкоголя.

Жаль, что в современных книгах не вспоминают глубокого замечания одного из самых авторитетных исследователей алкоголизма А. Фореля: «Отравление алкоголем вызывается... ежедневными приемами умеренных, а иногда и менее умеренных количеств алкоголя без опьянения».

Да, отравление организма происходит с неизбежностью, происходит фатально — таковы химические закономерности взаимодействия вещества С2Н5ОН с органами и тканями человеческого организма. Прошло больше 70 лет со времени проведения (май 1915 г.) Пироговским обществом русских врачей совещания по алкоголизму, которое записало в своей резолюции, что нет в организме человека таких органов и тканей, которые не подвергались бы повреждению при пищевом употреблении алкоголя. Совещание призвало врачей полностью отказаться от использования вина в лечебных целях.

Нередко человеку, толкующему о вреде алкоголя для организма, задают как бы опровергающие вопросы, подбрасывают жизненные наблюдения. Типичные среди них такие: «Алкоголь увеличивает силу, улучшает аппетит или сон, согревает», «Н. Н. пьет десятки лет, но не стал алкоголиком», «Скажите, какая норма спиртного напитка или какой напиток безвреден для здоровья?»

Рассмотрим эти вопросы. Некоторые исследователи считают, что после приема порции спиртного возможно кратковременное увеличение силы или улучшение сна и аппетита. Тем не менее важно, во-первых, помнить, что это дается слишком дорогой ценой, причинением организму большего вреда, как если бы для лечения царапины человеку ампутировали ногу. Во-вторых, употребление алкоголя (по многократно проверенным данным) снижает мышечную силу, выносливость, ухудшает все физические реакции и функции организма, хотя выпившему и кажется, что все прекрасно. Точно так же выпившему кажется, что после возлияния он согревается. В алкоголе, действительно, немало калорий, но, во-первых, они сгорают в организме быстро и, во-вторых, после выпивки настолько увеличивается теплоотдача, что общий баланс отрицательный, тело быстро охлаждается.

Любители выпить часто высказывают недоверие к таким выводам науки, потому что судят о влиянии алкоголя по своим ощущениям. А дело как раз в том, что если у трезвого человека ощущения, самочувствие более или менее верно отражают фактическое состояние организма, то у выпившего даже, например, 10 — 50 г водки ощущения врут, как врет компас, под который положили сильный магнит, в результате чего стрелка начинает путать стороны света.

Ненадежность, точнее — ложность, ощущений от принятия алкоголя требует того, чтобы каждый знал хотя бы основные и почти безотказно действующие объективные признаки, по которым можно судить о степени зависимости от вина, наподобие тех признаков, каким является, например, повышение температуры при начале гриппа, благодаря чему человек спешит принять необходимые меры.

Первым признаком физиологической зависимости от алкоголя является обычно наличие или отсутствие рвотного рефлекса в первый период употребления алкоголя. Одно из распространенных заблуждений пьющих — особенно подростков, юношей — состоит в том, что, если перестало рвать,— значит, хорошо, значит, освоился, «возмужал». Такое мнение — полнейшая нелепость. Рвотный рефлекс — это природная, подаренная человеку миллионнолетней биологической эволюцией защитная реакция здорового организма, оберегающая его от отравлений ядами (в частности, этанолом). Она — благо для человека, и если тот «сломал» эту защитную преграду, то в дальнейшем для «спивания» как бы открывается зеленая улица. Между тем юноши обычно мечтают о такой поломке. После нее наступает потеря контроля — количественного (то, что в обиходе называется «знать свою норму») и ситуационного («знать, когда и где можно и когда и где нельзя пить»). Пьющий становится способным принять большие дозы спиртного. На языке ученых это называется повышенной толерантностью, терпимостью к алкоголю. И означает, что организм уже подчинен ему. К этому периоду алкоголизма более всего приложимы слова Ивана Андреевича Крылова:

Ест Федька с водкой редьку?

Ест водка с редькой Федьку.

У японцев существует аналогичная пословица: «Сначала человек пьет вино, потом вино пьет человека». И у немцев — похожая: «Человек берет первую рюмку, последующие сами берут человека».

Самообольщение, предмет гордости любителя выпить: «Много пью и долго не пьянею» — на самом деле означает лишь то, что алкоголь уже завоевал и поработил его организм.

Показателем более глубокой алкоголизации организма является возникающая на второй стадии алкоголизма потребность к опохмелению.

Мы остановились лишь на признаках, которые могут быть выявлены «домашней диагностикой» и послужить сигналом тревоги и самому пьющему, и его близким. Главная мера — прекратить всякое употребление алкоголя или обратиться к врачу, наркологу, не дожидаясь более тяжелых признаков далеко зашедшего заболевания — глубоких органических поражений внутренних органов или появления психических расстройств.

Так можно ответить на вопрос о кажущихся эффектах опьянения и действительном характере взаимоотношений человеческого организма с алкоголем, всегда причиняющим человеку вред.

Поскольку зашла речь о вреде, причиняемом приемом алкоголя, то непременно нужно проанализировать одно положение, встречающееся в популярной медицинской литературе. Оно обычно формулируется так, что становится возможным ошибочное понимание биохимических процессов, происходящих в организме после приема содержащих алкоголь жидкостей.

Я говорю о следующем положении: 5—10% выпитого алкоголя выводится из организма в неизменном виде, а остальной обезвреживается в его тканях и органах, в основном в печени.

Многие авторы или не знают, или не считают необходимым пояснять читателю, в чем состоит так называемое обезвреживание. А оно состоит, во-первых, в том, что алкоголь превращается в еще более токсичный ацетальде-гид и другие ядовитые продукты, которые удерживаются в тканях тела до 3—4 недель после выпивки (зафиксировано с помощью метода меченых атомов). Во-вторых, если уж и допустить на время правомочность слова «обезвреживание» (применительно к самому алкоголю), то никак нельзя забывать, что достигается оно дорогой ценой — ценой причинения вреда организму, в первую очередь печени, этому ценнейшему органу химической защиты человека от внешних и внутренних ядов. Именно потому, кстати, между употреблением алкоголя и циррозами печени наблюдается прямо пропорциональная зависимость, которая однозначно подтверждается данными мировой статистики заболеваемости и смертности.

Сейчас я специально приведу одну цитату из журнала «Химия и жизнь», наглядно демонстрирующую неуместность употребления слова «обезвреживание», когда речь идет об алкоголе. «80% алкоголя,— сообщается в журнале,— перерабатывается в печени: сначала... он окисляется до ацетальдегида, а потом тот в свою очередь... превращается в уксусную кислоту. Эта вторая стадия обезвреживания алкоголя происходит... в основном в цитоплазме (так называется часть клеточной протоплазмы.— С. Ш.). Повреждение клеток печени вызывает именно ацетальдегид...» Само повторение корня «вред» в одном умозаключении — достаточная подсказка: выпитый алкоголь — это такой враг, которого нетрудно найти, но никогда нельзя обезвредить. Он же наносит вред человеку всегда — даже тогда, когда ни сам пьющий, ни внешние наблюдатели не обнаруживают признаков опьянения. Иначе говоря, пищевое употребление алкоголя неизбежно причиняет вред в силу обязательности, закономерности наступающего отравления — это одновременно закономерность причинения вреда. Вот почему можно говорить о законе неустранимости вреда (ЗНВ) от пищевого употребления алкоголя. (Верно, впрочем, и утверждение врачей, что даже длительное лечебное употребление спиртовых настоев также может способствовать выработке привычки к алкоголю.)

Индивидуальные и субъективные проявления этого вреда различны: у кого алкоголь повреждает преимущественно печень, у кого последствия отравления выраженнее проявляются в мозгу... в почках... и т. д. Так сказать, где тонко, там и рвется. Некоторые повреждения неустранимы, другие устранимы или, как говорят врачи, обратимы, но этот факт не отменяет закона неустранимости вреда — ведь и сами меры по его устранению всегда происходят за счет каких-то ресурсов организма пьющего или за счет усилий общества, которые можно было бы использовать более рационально. Давайте спросим, например: не стали бы короче очереди в некоторых поликлиниках, если бы часть врачей не вынуждена была заниматься вытрезвлением самоотравляющихся алкоголем? Не оперативнее ли работала бы «скорая помощь», если бы в ее распоряжение поступили и машины «Спецмедслужбы»?..

Как и было условлено, я не касаюсь здесь клинических особенностей воздействия алкоголя на отдельные органы человека, последствий этого воздействия и способов лечения возможных недугов, вызванных алкоголем. Однако еще об одном недоразумении, порождаемом неправильным пониманием некоторых специальных вопросов воздействия алкоголя на организм человека, сказать совершенно необходимо, поскольку оно снижает действенность антиалкогольного воспитания. Это недоразумение хорошо видно из такого письма, присланного на Центральное телевидение: «Первого февраля, когда вами транслировалась передача об алкоголизме, к нам случайно зашел сосед, шофер К. Прослушав ее, К. заявил:

— Замусоривают мозги. Не верьте. Мой дед и отец по 100 лет прожили, а выпивали, как нам и не снилось. Да и сам я, как знаете, не чураюсь, а глядите какой!»

Удивительно, но то же самое можно прочесть и в массовой прессе. Корреспондент «Советской России» так изложил суть своей беседы со специалистами ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского: «Давно отмечено: некоторые люди спиваются очень быстро, а другие пьют годами, и никаких последствий».

Из этой фразы читатель неизбежно сначала сделает «научный» вывод, что, оказывается, можно годами пить без всяких вредных последствий, без причинения вреда организму, что С2Н5ОН не является неизбежным отравителем. А потом и другой, практический вывод: именно я и буду тем, кто сможет пить годами — «и никаких последствий». На эту особенность психологии обратил в свое время внимание академик Н. М. Амосов.

«Довольно часто неквалифицированные авторы выступают в печати с различного рода рекомендациями,— говорил он.— А читатели ищут не то, что верно, а что полегче. Вот студентам-медикам читаешь лекции и говоришь, что курение вредно. Они точно знают, что курение вредно. Знают, что один из десяти страстных курильщиков заболевает раком легких к 60 годам, у курильщиков в 5 раз чаще бывают инфаркты, они на 8 лет раньше умирают. Ну куда еще страшнее? А студент что думает: во-первых, это один из десяти, вероятность события один на десять; во-вторых, мне 20, а это может случиться к 60 годам, значит, еще через 40. Реальность угрозы для студента-медика гораздо ниже удовольствия пофорсить перед девицей, расслабиться. Он все знает, а не делает». Сказанное полностью относится и к восприятию сведений об алкоголе.

А как расценить сведения об отцах и дедах, которые пили, «как нам и не снилось», а между тем доживали до 100 лет? Во-первых, как сведения легендарные («в старину, так сказать, живали деды веселей своих внучат: пили водку, пили пиво — сизый нос висел, как слива»). А во-вторых, если некто, систематически пивший, и дожил до 100 лет, то это значит лишь то, что из-за употребления алкоголя он не дожил до своих 125, на которые был «скроен» матушкой-природой.

Еще раз подытожим: закономерности вредного воздействия алкоголя на биологию человека неустранимы, и на них, к сожалению, не влияют никакие высокие материи: ни мировоззрение, ни культура, ни знания, ни характер, ни темперамент, ни наличие таких прекрасных качеств, как совесть и долг, честность и принципиальность.

Конечно, это обидно, что высшие структуры личности— ценнейшие духовные качества человека не могут помешать бездушному химическому веществу С2Н5ОН творить многочисленные преступления на клеточном и субклеточном уровнях нашей природной основы — тела. Но человек не только личность, не только социальное явление, но и непосредственное природное существо, как указывал Карл Маркс. «В качестве природного существа, притом живого природного существа,— продолжал Маркс,— он... наделен природными силами, жизненными силами... эти силы существуют в нем в виде задатков и способностей, в виде влечения...» Одной из природных, биологически прирожденных жизненных сил человека как живого существа и является трезвость. Что касается обретаемого некоторыми людьми (теми, кто страдает зависимостью от алкоголя) влечения к спиртосодержащим жидкостям, то оно-то как раз и не относится к жизненным силам человека, к его природным задаткам и влечениям. Оно сформировано не природой, а историей, а это уже новая тема и новая беседа, которая скоро нам предстоит.

Доктор технических наук Н. Т. Петрович в заключение своей популярной книги «Кто мы?» предлагает мысленно просмотреть ленту человеческой истории. Тогда, по мнению автора, можно будет заметить «большие и мелкие пятна». «Никак нельзя обойти ядовитое зелье — древнейшее изобретение землян,— продолжает ученый. — Если его хлебнуть... то одним махом перечеркивается весь путь эволюции от животного до хомо сапиенс. Мозг выходит из строя. Пьяное существо отбрасывается снова на миллион лет назад, и перед нами животное, иногда очень злое».

В этом высказывании нет никакого преувеличения. Самые драгоценные структуры личности, ее сознания, самые тонкие образования мозга как раз и оказываются наиболее уязвимы для действия этилового яда.