Научная литература

б) После выпуска 40° очищенного вина.

Несмотря на то, что органы Управления в СССР ведут энергичную борьбу с самогонщиной, ищут самогонщиков, следят за ними, делают  обыски, составляют протоколы, несмотря на то, что закон строго  карает самогонщиков, несмотря на то, что всюду ведется, противосамогонная агитация — самогонщина растет и ширится.

В 1923-м году было отобрано по СССР при обысках 54000 самогонных аппаратов, а в 1924 г. — 74.000 аппаратов (а всех обнаруженных случаев самогонокурения было в 1924 году 275.000). Самогон гонят не только дома, в риге, на гумне, но и в лесах, чтобы укрыться от любопытного глаза соседа или от зоркого глаза милиции. Предполагается, что в 1925 году в работе находилось не менее одного миллиона аппаратов. Когда Председателя Совнаркома СССР т. Рыкова спросили на учительском съезде в Москве, в январе 1925 г.: «Почему правительство продает спиртные напитки»? т. Рыков ответил:

«Что мы сейчас имеем? Деревня в целом ряде мест превращается в винокуренные заводы, снабжающие самогоном города. У меня здесь имеется ряд записок, спрашивающих, как можно назвать  крестьянина, не имеющего ни лошади, ни хозяйства, а только один самогонный  аппарат. Я думаю, что он должен называться фабрикантом или заводчиком. Для того, чтобы этого не было, пока мы не можем искоренить всякое потребление водки, лучше давать ее от государства. Думать, что крестьянин с его суевериями, предрассудками, безграмотностью и проч. сам откажется от потребления  самогона, это значит не считаться с действительностью. Для того, чтобы добиться полного искоренения алкоголя при культурной отсталости населения, при первобытных формах самого хозяйства, необходима громадная борьба с потреблением водки в течение очень длительного периода. И лучше иметь «русскую  горькую», чем нарождающуюся буржуазию в деревнях, которая, безобразно нарушая законы, истребляя гигантское количество хлеба, удовлетворяет нужду в водке. Когда мы издавали закон, допускающий продажу горькой, то здесь играли роль не столько доходные соображения, сколько невозможность при настоящих условиях побороть самогонщика исключительно одними административными мерами».

Поэтому правительство СССР выпустило в продажу с 1 октября 1925 г. 40° хлебное очищенное вино, чтобы вытеснить им самогон.

Москва давно не видела такого разгула и «разливанного моря» пьянства, как это было в первые дни после выпуска 40° водки. Отделения милиции были переполнены «пострадавшими». В Бюро Скорой Медицинской Помощи беспрерывно звонили с требованием оказать помощь. Газеты печатали грустные списки погибших от отравления.

А в очередях, которые устанавливались за получением 40° водки, шли «веселые» разговоры:

 – 11 лет ее, подлую, ждали. В этакий день да не разговеться!

— Постоим... За хлебом стояли, за картошкой стояли, а за ней, матушкой, да не постоять!

— Уж и хороша: так и обжигает... В провинции — та же картина.

Но, как и следовало ожидать, через несколько дней эта волна массового опьянения схлынула. Хотя очереди у винных магазинов и остались, но они уже были меньше, да и состав их стал другой: тут стояли и стоят по преимуществу шинкари, которые перепродают потом 40° водку по 3 р. — 3 р. 50 к. за бутылку.

Всего в 1925 — 1926-м бюджетном году, т.- е. с 1 октября 1925 г. по 1 октября 1926 г., государственные винокуренные заводы выпускают около 20 миллионов ведер водки, что составляет 1/5 часть того количества водки, которое выпускалось в последние довоенные годы. Доход от них ожидается в 350 миллионов рублей, что равняется 1/10 части всех доходных поступлений нашего бюджета. Кроме того, пивоваренные заводы выпускают в том же году 20 миллионов ведер пива. На рынок поступает еще виноградное вино из винодельческих районов. Так как нельзя ожидать быстрого сокращения самогонокурения, то в прибавок к этим «градусам» в народном потреблении остаются пока еще те многие миллионы ведер самогонной сивухи, которые не поддаются точному учёту.

Правда, пьют теперь в общем меньше, чем пили раньше, в дореволюционные годы. Современное пьянство, особенно в городах, не имеет того массового и повального характера, каким оно было в царской России. Условия новой жизни и нового быта, сознательный, разумный труд, нормальный отдых, интересы общественной работы, просвещение и доступность культурных развлечений, появившееся чувство собственного достоинства и сознание гражданского долга оттолкнули от алкоголя известную часть трудящихся. Однако, надо сознаться, что потребление у нас спиртных напитков в настоящее время не уменьшается, а растет.

Д-р А.С. Шоломович докладывал 18-го мая 1926 г. в Секции Здравоохранения Моссовета, что в Москве за первые месяцы этого года отмечено уже 38 тысяч алкоголиков, требующих серьезного лечения  (больше чем за весь 1924 год); 75% рабочих пропивают 13% своего жалованья; 16% рабочих пропивают все жалованье. Алкоголизм развивается и среди детей: 60% школьников знают крепкие напитки. Были случаи, когда школьники приходили на уроки опьяненными. В других местах дело обстоит не веселей; напротив, в провинции еще больше пьют.

Поэтому, каждый трудящийся, каждый рабочий и крестьянин, каждый честный гражданин Республики должен рассмотреть истинное лицо алкоголя и должен знать, что он несет народу. Особенно должно знать об этом подрастающее поколение, ибо оно, вступив на смену, будет продолжать и совершенствовать дело своих отцов. Оно должно знать и умело отличать — где его враги и где друзья. Поэтому нам надо посмотреть — что такое алкоголь, как и из чего он добывается, как он действует на человека и на человеческое потомство, какое значение он имеет в жизни народа, и как можно его побороть. Этими вопросами мы и займемся в следующих главах.