Наука об алкоголе

Оглавление

Влияние пьянства на материальное благополучие семьи. Еще задолго до принятия антиалкогольных постановлений «Известия» опубликовали статью под названием «Цена хмельного гостеприимства». В статье, написанной женщиной — преподавателем вуза, речь шла не о пьянстве или алкоголизме, а о стиле «алкогольного гостеприимства», который сложился в последние годы во многих семьях. Автор нарисовала типичную картину нашего сегодняшнего общения с друзьями и родственниками. «В гостях все меньше танцуют, все больше поднимают рюмки. По качеству и количеству выпитого, съеденного оценивается уровень приема, степень уважения к гостям... Находясь подшофе, легче, считают, выразить мысль, ибо в таком состоянии пошлость приобретает оттенок оригинальности, разнузданность выдается за смелость». Это было сказано очень точно. Разве вы не замечали, что в последние десятилетия за алкогольным столом не осталось «запретных» тем или слов, которые всегда считались «не для женских ушей». Какое там... самые пошлые анекдоты (кстати, лишенные, как правило, всякого остроумия) произносятся прямым текстом без каких-либо купюр, а в некоторых псевдоинтеллектуальных компаниях стало модой употреблять в самом обычном разговоре непечатные слова. Автор писала: «Случалось нам с мужем наблюдать уважаемых докторов и кандидатов наук, которые, опорожнив бутылку-другую, мало чем отличаются от завсегдатаев привокзальных пивных...» Не ограничиваясь этими горькими рассуждениями, автор переходит к проблемам другого рода. «Сами почти не употребляя спиртного, мы тем не менее тратили на его приобретение, как выяснилось, до четырехсот рублей в год. В нашем домашнем баре всегда имелось с десяток бутылок марочных вин. А как же, мол, иначе? Вдруг гости приедут...»[1]

В этой же статье приводится пример умеренно пьющей семьи, которая тратит в год только на водку около 1000 руб. (не считая всех других видов спиртных и безалкогольных напитков и закусок), а в первой главе мы писали о том, что в одной из областей РСФСР цена среднего потребления спиртного на семью составляла в 1984 г. 700 руб. Все эти расходы, кстати, подсчитаны до повышения цен на спиртные напитки. Можно произвести некоторые элементарные расчеты. Заранее заказанный ужин в ресторане обходится по 15— 20 руб. с человека при минимальном количестве спиртного (дополнительные бутылки обычно приносят в портфеле). То же мероприятие, проводимое в доме, стоит дешевле, но никак не меньше чем 10 руб. на человека. Я умышленно беру все цены даже ниже минимума, чтобы избежать упрека в завышении общих сумм, хотя упреки в занижении наверное будут: «Да вы что, у нас меньше тридцатки на человека и не бывает!». А теперь подсчитаем: если за столом вместе с хозяевами собирается 10 человек и это происходит 10 раз в год (праздники и дни рождения членов семьи), то при взятом выше минимуме в 10 руб. мы получаем в сумме 1000 руб. И это у чуть-чуть пьющих... Что же сказать о тех, кто пьет хоть и «умеренно», но достаточно много, или о пьяницах и, наконец, об алкоголиках, которым необходимо спиртное в громадном количестве. Не так уж трудно, например, умножить 365 дней на 10 рублей (цена 0,5 л водки). Получается более 3000 руб. в год.

Нужно сказать, что традиции алкогольных застолий в определенной степени снизили интенсивность дружеского, человеческого общения. Иногда и пригласил бы друзей, но как подумаешь о хлопотах и расходах, так и задумаешься, а подумав, отложишь на следующий раз. Просто так, за чашкой чая или кофе многие из нас встречаться разучились. Кстати, речь идет не только о спиртоводочных традициях, но и о нашем злоупотреблении едой (умышленно употребляю это элегантное выражение, чтобы избежать грубого слова «обжорство»). Несмотря на все наши трудности с продовольствием и бедность магазинов, реальный городской или сельский стол, как правило, буквально ломится от яств, хозяин и хозяйка потчуют гостей, ссылаясь на русское (украинское, грузинское, молдавское, узбекское и т. д.) гостеприимство, а гостьи выведывают рецепты и обмениваются ими. Если можно еще рискнуть и, пригласив гостей, не выставить на стол спиртное («наш дом — зона трезвости»), то приглашение за стол, где будет символическая еда, вызовет недоумение: «зачем гостей было звать, жмоты эдакие?».

Вот и стоят грандиозные очереди за тортами и пирожными, выдумываются все новые рецепты, чуть не треть взрослого населения страны страдает от ожирения, а за многими (алкогольными или трезвенными) столами скучно. Пригласить на миноги и угостить запеченным окороком — это в порядке вещей, а пригласить «на интересного человека» и угостить тонкой беседой без спиртного и без (извините!) жратвы — это какой-то «не наш» путь. Автор совсем не противник гостеприимства вообще и не навязывает никому своего образа мыслей, но убежден, что замена алкогольного стола с селедкой и шницелями на трезвый чайный стол с пышными пирогами и пирожными ничего еще не решит. Необходимо постепенное создание «культуры застолья», которая входила бы составной частью в общую культуру человеческого быта,— от умения экономить и не бросать деньги на ветер, до стремления и умения заинтересовать гостей не столько достижениями кухни, сколько содержанием духовного общения.

До сих пор мы в основном говорили о сравнительно скромном варианте употребления спиртного, который, однако, пробивает не столь уж малую брешь в семейном бюджете. Как же обстоит дело в тех семьях, в которых интенсивно пьет один из супругов или пьют оба?

Позволю себе напомнить читателю одну сцену из отличного и беспощадного эстонского фильма «Игры для детей школьного возраста». Действие происходит в детском доме, в котором содержатся в основном не сироты, а дети живых, но неблагополучных родителей. В один из холодных осенних дней на территорию дома проникает мать восьми-девятилетней девчушки. Не передать той радости, которая светится в глазах ребенка, бегущего со всех ног к маме. Какие объятия! Мать заводит дочку в развалившийся сарай, снимает с нее детдомовскую теплую куртку, раздевает донага, заворачивает в какую-то хламиду и скрывается с детскими вещами, чтобы продать их где-то за бесценок и пропить.

Другой жестокий сюжет. Девочка пишет в газету: «Вот уже несколько лет в нашей семье стало просто невозможно. Сначала пил папа, ругался страшно, бил маму, теперь стала пить и мама. Какие у нас бывают скандалы — это описать невозможно. Отец бьет мать чем попало: бутылками, кулаками или ногами. В доме все переломано — двери, мебель... Вот уже два года у нас нет электричества, прежде был телевизор, но папа его куда-то дел, наверное, пропил. Года три отец нам ничего не покупает, попрекает едой и по-всякому оскорбляет, а пьяный даже и замахивается. Кормит нас бабушка, помогает тетя Тамара... Что же нам делать, мне и маленькой сестренке, она перешла в 4-й класс? Я при больших скандалах убегаю ночевать к тете Тамаре, а ее не пускают...»

Можно предположить, что все эти случаи крайнего падения и полной утраты человеческого облика не так уж часты. К сожалению, они не так уж и редки. Почти во всех делах о лишении родительских прав пьяниц и алкоголиков в актах обследования условий жизни детей, проведенных органами опеки и попечительства, указывается на полное отсутствие какого-либо имущества и запущенность жилищ. Это и неудивительно, поскольку пьянство и алкоголизм, с одной стороны, резко понижают заработки пьющих, а с другой — также существенно повышают расходы на приобретение спиртного, что постепенно толкает их на разбазаривание (пропивание) тех немногих ценностей, которые были в семье. Снижение экономического уровня жизни семьи до почти нулевой отметки толкает либо пьющих родителей, либо начинающих пить детей на путь совершения корыстных преступлений. Недавно в одном из дел о лишении родительских прав мы обратили внимание на то, что после возбуждения дела о лишении родительских прав супругов Д. в отношении их четырех детей, еще до вынесения решения старшая дочь 16 лет совершила несколько краж и была привлечена к уголовной ответственности. В конце концов родители Д. были лишены родительских прав, но их пьянство полностью дезорганизовало экономику семьи (даже неудобно применять это солидное слово к трехкомнатной квартире, в которой не было ничего, кроме старых металлических кроватей и ветоши, символизирующей белье), а старшую дочь привело на скамью подсудимых.

Между массой сравнительно мало пьющих и стоящей «на другом фланге» достаточно значительной группой совершенно опустившихся пьяниц и алкоголиков находится многочисленный слой «умеренно», но много пьющих людей, из которых постепенно рекрутируются хронические алкоголики. Нет, естественно, не все становятся алкоголиками, но именно этот «средний» слой особенно социально опасен, так как, не достигая наиболее острых форм алкоголизма и как бы «оставаясь на плаву», он служит определенным привлекательным примером для неустойчивых. «Пьян да умен — два угодья в нем» — это ведь об этом слое высказана сомнительная народная мудрость. Именно в этом слое, как правило, формируются самые антисоциальные установки на повышение семейного благосостояния, ибо если даже эпизодическое употребление спиртного подрывает семейный бюджет, то регулярное умеренное (но в значительных количествах) употребление может быть материально обеспечено лишь такими способами: либо постепенным пропиванием имеющихся в семье ценностей и сползанием к полной материальной деградации, либо поиском сомнительных источников пополнения материального бюджета семьи, т. е. переходом на преступный путь. Третий способ обеспечения — за счет честно заработанной оплаты за труд, когда эта оплата достаточно велика и ее хватает и на приобретение вещей, и на покупку спиртного в любых количествах,— в конечном счете, если и не приводит к экономической катастрофе, то к алкоголизму приводит очень быстро, учитывая неограниченные возможности покупки алкоголя. Я не решился бы назвать здесь известную и уважаемую фамилию Раймонда Паулса, если бы в октябре 1987 г. в передаче по первой программе ЦТ он, отвечая на вопросы эстонского журналиста, прямо не сказал о той трагедии, которую пережил в молодости именно из-за неограниченного доступа к спиртному. «Это,— сказал он, нашедший в себе силы преодолеть недуг,— подрывает творческие возможности, наносит ущерб интеллекту, разрушает семью, это было страшно...»

Это трагедия не только некоторых высокооплачиваемых творческих работников, это трагедия и некоторых шахтеров и моряков, лесорубов и механизаторов, рыбаков и нефтяников. Кстати говоря, социологические исследования показывают, что заработок лиц с самым низшим уровнем образования (4—5 классов), как правило, выше заработка не только лиц, имеющих высшее образование, но превышает и заработок молодых «остепененных» ученых. Социальные потребности этих неквалифицированных работников невелики, зато значительную долю своего заработка можно пустить на приобретение алкоголя. Словом «трагедия» мы бы не очень злоупотребляли, поскольку таким трагедиям всегда предшествовали слабость и ограниченность интересов. Именно они позволяли перейти от эпизодических приемов алкоголя к умеренным, но регулярным, а затем и к неумеренным и, наконец, уже к неодолимой страсти к спиртному. Тогда действительно наступала трагедия, но очень хочется в этом случае спросить: а кто же виноват? Водка? Высокие заработки? Социальные условия или плохие друзья? А может быть все-таки не следует снимать ответственности и с самого пьющего, резко порицая его за слабость, осуждая за безответственность перед семьей, но и воздавая ему должное, когда собрав всю свою силу воли, он наконец вырывается из алкогольного плена.

Юридические средства защиты материального положения семьи. Злоупотребление алкоголем, в результате которого семейному благополучию наносится ощутимый ущерб, не может быть безнаказанным. Не исключаются даже меры уголовной ответственности. Так, например, пьяница, умышленно уничтоживший или повредивший домашнее имущество, будет отвечать по ст. 149 УК РСФСР, а если он сделал это по неосторожности, то по ст. 150 УК РСФСР. Ответственность по этим статьям может быть, конечно, применена и к трезвому человеку, если он умышленно или по неосторожности уничтожает имущество. Но опыт показывает, что, как правило, все это происходит, когда один из членов семьи или оба супруга находятся в состоянии алкогольного опьянения.

Супруги К. отправились в гости, где неумеренно употребляли спиртное. Поскольку жена напилась до бесчувствия, К. несколько раз ударил ее по лицу в присутствии свидетелей, а затем на санках отвез домой. Дома он перед сном закурил, сигарету не погасил и заснул. От непотушенной сигареты возник пожар, который, к счастью, остался без человеческих жертв, но значительная часть дома и почти все имущество сгорели. А тут еще выяснилось, что у жены перелом нижней челюсти... К. был привлечен к уголовной ответственности по ст. 109 УК РСФСР (умышленное менее тяжкое телесное повреждение) и по ст. 150 УК РСФСР (неосторожное уничтожение личного имущества).

В., поссорившись с женой и упрекая ее в измене, принял значительную дозу спиртного и ушел из дому. Возвратившись вскоре, он продолжал ссору и, дойдя до исступления, разрубил топором почти всю мебель, а затем вытащил в огород одежду жены, облил ее керосином и поджег. Общий размер ущерба составил более 3 тыс. руб. В. привлекли к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 149 УК РСФСР, а его супруга предъявила гражданский иск в уголовном деле и одновременно подала в суд заявление о разводе. Суд оштрафовал В. на 100 руб и удовлетворил гражданский иск, обязав ответчика полностью возместить стоимость сгоревших личных вещей и половину стоимости переломанной мебели. Иск о расторжении брака был удовлетворен... но через некоторое время дело было прекращено, так как супруги примирились. Воистину: «Любовь великое дело, но зачем же стулья ломать?»

Уголовное наказание может грозить и тому супругу, который пренебрегает своими материальными обязанностями перед детьми: «Злостное уклонение родителей от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетних детей или от содержания состоящих на их иждивении совершеннолетних, но нетрудоспособных детей наказывается лишением свободы на срок до одного года, или ссылкой на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до одного года» (ст. 122 УК РСФСР). Эта статья, естественно, может быть применена и к абсолютному трезвеннику, но наиболее часто злостное уклонение обусловлено пьянством родителя, в отношении которого суд вынес решение о взыскании алиментов. Не случайно закон предусматривает необходимость специальной отметки в паспортах тех лиц, которые либо были осуждены за злостное уклонение от уплаты алиментов, либо разыскивались органами внутренних дел в связи с уклонением от уплаты (ст. 93 КоБС РСФСР).

Что касается средств защиты, не связанных с применением уголовной репрессии, то здесь необходимо обратить внимание на следующие случаи. Мы уже указывали выше, что нажитое в браке имущество супругов является их общей совместной собственностью. В случае возникновения спора о праве на это имущество его раздел происходит исходя из равенства долей каждого из супругов. Одновременно в законе предусмотрены случаи, когда суд при разделе имущества может отступить от принципа равенства долей: а) если необходимо учесть интересы несовершеннолетних детей или заслуживающие внимания интересы одного из супругов; б) если один из супругов уклонялся от общественно полезного труда или расходовал имущество в ущерб интересам семьи (ч. 1 ст. 21 КоБС РСФСР). Первый случай прямого отношения к нашему вопросу не имеет, так как интересы детей или заслуживающие внимания интересы одного из супругов должны быть учитываемы независимо от того, злоупотреблял супруг спиртными напитками или нет. Зато второй случай имеет прямое отношение к вопросу о защите материальных интересов семьи, которые могут быть подорваны пьянством.

Конечно, размер общей собственности супругов к моменту раздела имущества может быть и невелик, если с самого начала супружеской жизни один из супругов злоупотреблял алкоголем. Но возможны и случаи, когда пьянство начинается лишь после достаточно длительного периода, в течение которого супруги успевают накопить в доме некоторое количество материальных ценностей.

Итак, что следует считать «уклонением от общественно полезного труда»? Поскольку мы писали выше, что принцип равенства долей в супружеском имуществе распространяется на обоих супругов, независимо от их личного вклада в приобретение имущества (в том числе и на жену — домашнюю хозяйку), может сложиться впечатление, что «уклонение» распространяется лишь на мужчин, а на женщин не распространяется вообще. Это не так. Действительно, если жена родила и воспитывает ребенка, ни о каком «уклонении» не может быть и речи. Что касается домашней хозяйки, так сказать, в чистом виде, то постановление Пленума Верховного Суда СССР от 13 сентября 1976 г.[2] указывает, что на них не распространяется ст. 209 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за ведение паразитического образа жизни, т. е. за уклонение от общественно полезного труда.

Но это не означает, что при разрешении гражданско-правового спора о разделе имущества супругов характеристика поведения домашней хозяйки не должна приниматься во внимание. Чтобы читателю было ясно, о чем идет речь, используем два примера из судебной практики.

При рассмотрении дела о разводе и разделе совместно нажитого имущества истец П. настаивал на том, чтобы при разделе не учитывался денежный вклад на его имя в сумме 12 500 руб., так как его жена никогда не работала, т. е. уклонялась от общественно полезного труда, а потому не имеет права на равные доли. Суд установил, что жена истца около двадцати лет ездила вместе с мужем по различным стройкам на Крайний Север и за границу, где возможности для ее работы были ограничены. Однако она дважды устраивалась на работу библиотекарем и воспитателем в детский сад и проработала в общей сложности около года. Суд признал, что, исходя из конкретной обстановки, ответчицу нельзя признать уклоняющейся от общественно полезного труда, а потому признал доли супругов в общем имуществе равными.

Другой пример. Возвратившись из длительного загранплавания, помощник капитана К. обнаружил дома записку от жены: «Милый, я что-то закисла и уехала с друзьями в Крым. Привет!» Брак продолжался более десяти лет и за это время жена К, вышедшая за него замуж сразу после окончания школы, ни одного дня не работала, детей не имела и считалась домашней хозяйкой. Как выяснилось затем на суде (К. предъявил иск о разводе и разделе имущества), ответчица все эти годы вела более чем свободный образ жизни, часто посещала пьяные компании, имела нескольких «друзей» и т. п. Суд признал, что с учетом этих обстоятельств имущество супругов, нажитое в браке, должно быть разделено не на равные части: К. следует присудить две трети, а его бывшей жене — одну треть.

Что касается уклонения от общественно полезного труда мужчин, то роль домашней хозяйки на них не распространяется, они должны работать на предприятиях, в учреждениях и организациях, в кооперативах, заниматься индивидуальной трудовой деятельностью и т. п. Если мужчина этого не делает, а тунеядствует, перебиваясь случайными заработками, есть все основания считать, что он уклоняется от общественно полезного труда.

Другим основанием для того, чтобы присудить одному из супругов большую долю в имуществе, является ситуация, когда другой супруг «расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи» (ст. 21 КоБС). Это имеет прямое отношение к нашему вопросу, так как «расходование в ущерб интересам семьи», как правило, связано с пьянством. В подобных случаях истец, настаивающий на том, что его доля в общем имуществе супругов должна быть большей, естественно, должен представить доказательства, подтверждающие факты расходования имущества в ущерб интересам семьи. Если ему это сделать затруднительно, суд должен оказать необходимую помощь в соответствии с требованиями ст. 50 ГПК РСФСР.

Еще один случай защиты интересов супруга от действий другого супруга, злоупотребляющего алкоголем, предусмотрен ст. 27 КоБС РСФСР. В соответствии с общими правилами супруги обязаны материально поддерживать друг друга (ст. 25 КоБС), причем эта обязанность сохраняется и после расторжения брака (ст. 26 КоБС). В случае отказа в такой поддержке нуждающийся, нетрудоспособный супруг имеет право на получение алиментов от другого супруга, если последний в состоянии это сделать. Как здесь не вспомнить историю, которую мы рассказали в главе второй. Муж-пьяница много десятилетий издевался над женой и детьми. Пенсии большой не заработал, так как последние 15 лет перед пенсией занимался трудом эпизодически на самых неквалифицированных работах. Теперь нетрудоспособен и в общем-то нуждается. Что же, жена должна теперь платить ему алименты? Нет, закон предусматривает, что в случае непродолжительности брака или недостойного поведения супруга суд может освободить другого супруга от уплаты алиментов. В данном случае действует принцип социальной справедливости: раз ты вел себя недостойно, значит сам себя и поставил в положение лица, которое не заслуживает помощи. Недостойное поведение может выражаться в самых различных чертах поведения супруга: измена, побои или причинение телесных повреждений, наконец, пьянство.