Наука об алкоголе

Глава 5 Семья — Пьянство — Преступность

Оглавление

Преступность — что это такое? Множество зол порождает пьянство. Множество зол порождают семейные неурядицы. Но среди бедственных последствий того и другого есть худшее. Это — преступление, возникшее из семейного кризиса либо злоупотребления алкоголем. Такие преступления в наши дни, увы, совсем не являются редкостью.

Преступность, семейные беды, пьянство — как сложные негативные процессы — в водовороте общественной жизни переплетены. Эти явления взаимно питают друг друга. Но прежде, чем обратить взгляд на их взаимосвязи, скажем несколько слов о сегодняшней преступности, как результате и своеобразном показателе целого ряда стоящих перед обществом проблем, нуждающихся в безотлагательном разрешении. А также о, нашей позиции по отношению к этому обременяющему общество явлению.

Что же такое преступность? Очевидно, это прежде всего те преступления, которые ежегодно, в городах и селах, совершаются вокруг нас: от нарушений правил на транспорте до краж и взяток, причинения телесных повреждений и т. д)

Одни из них например, такие как убийства, уничтожение имущества и т. п., распространены сравнительно мало. Другие же преступления случаются в десятки раз чаще. Мы думаем, что читатель, даже если он не юрист-профессионал, все равно на собственном опыте сталкивался со спекуляцией, кражами, хулиганством и т. п.

Наиболее часто встречающиеся преступления в 70-е и в начале 80-х годов распределялись в структуре преступности следующим образом. Хулиганство — 18%, хищения социалистической собственности — 15—18, преступления против личности (убийства, тяжкие телесные повреждения, изнасилования) —6—7%.[1]

В последние десятилетия отмечался рост корыстных преступлений, в частности квартирных краж, а также преступлений, связанных с различного рода ухищрениями, направленными на противозаконное обогащение: приписки, мошенничество, незаконное получение вознаграждения за обслуживание, получение взяток и т. д.

Преступления представляют одну из теневых сторон нашей сегодняшней жизни. Рождаясь из реальных проблем и трудностей, питаясь пережитками и дурными традициями, они причиняют ощутимый вред нашему общественному строю, политической и экономической системам, социалистической собственности, непосредственно гражданам: их личным интересам, правам и свободам. Преступления тревожат людей, уголовный закон устанавливает за их совершение соразмерные тяжести содеянного наказания, а правоохранительные органы обеспечивают их применение.

В советском обществе растет нетерпимость к преступлениям. Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР в совместном постановлении «О дальнейшем укреплении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан», опубликованном в ноябре 1986 г., подчеркнули, что работа по строгому обеспечению социалистической законности — важная, неотъемлемая сторона осуществляемой в стране перестройки.[2]

Преступность следует оценивать реально. С неоправданной стыдливостью у нас обычно говорилось о, так сказать, «личных обстоятельствах»: семейном пьянстве, стяжательстве, непримиримой конфликтности между супругами и т. п.,— служащих фоном, а то и причинами различных преступлений. Как-то сам собой сложился стереотип изображения таких отклонений как чего-то исключительного, редко встречающегося, а потому чуждого нашему образу жизни. Но факты замалчивать нельзя.

Дело в том, что сложные вопросы борьбы с преступностью, сокращение ее размеров, искоренение наиболее опасных, тяжких преступлений из нашей жизни не могут быть решены силами одних лишь правоохранительных органов? То, что статистика преступлений более пятидесяти лет держалась в секрете от населения, привело к искажению ее восприятия. У одних сложилось преувеличенное, у других — преуменьшенное представление, у третьих вообще выработалось опасение касаться темы преступности, как недозволенной... В нынешнем году, наконец, в центральной печати появились некоторые абсолютные цифры: в первые шесть месяцев 1987 г. за хищения социалистической собственности осуждено 64 231 человек, за кражи личного имущества — 63 574, за хулиганство — 53 008, за умышленное убийство — 4682 и т. д.[3] Это очень важный шаг в борьбе с преступностью, дающий возможность общественности подключиться к осмыслению данной проблемы. Важно только, чтобы за первым шагом своевременно последовали и другие: пусть общество знает, сколько оно воспроизводит преступников, потребляет алкоголя, сколько имеет распавшихся и неблагополучных семей. Необходимо наладить своевременную и полную информацию.

Преступность — это не только преступления. (Утверждение, с нашей точки зрения, важное, но разделяемое далеко не всеми специалистами.) Конкретные преступные действия: угон автомобиля, нарушение правил паспортной системы, ложный донос, незаконный отпуск бензина, мошенничество, изнасилование, контрабанда и т. д.— это только внешняя сторона. Преступность не исчерпывается даже всеми преступлениями, взятыми в их совокупности за большой промежуток времени — квартал, год, пятилетку. В противном случае ее можно было бы преодолеть — основательно потрудившись, выловив и наказав всех преступников! Но в реальной жизни дело обстоит куда сложнее.

Все эти повторяющиеся из года в год — не будем закрывать на них глаза — хищения, дача и получение взяток, хулиганство, спекуляция, ведение отдельными гражданами паразитического образа жизни,— вся их воспроизводящаяся масса — лишь видимые проявления преступности. Их можно сравнить, если позволить себе сравнение из области медицины, с симптомами того или иного заболевания. Подобно тому, как озноб, жар, сыпь на теле больного сигнализируют о скрытых в его организме неполадках в той или иной физиологической подсистеме: дыхании, пищеварении, кровообращении и т. п., так и повторяющиеся, а тем паче учащающиеся в отдельные годы кражи, спекуляция, крупные аварии, повлекшие человеческие жертвы, хулиганство и преступления против личности — указывают на социальное неблагополучие, дающее о себе знать в какой-либо из подсистем общественной жизни: на производстве, в семье, в организации досуга, в состоянии нравственности и чувства ответственности у населения.

Преступность антагонистически противоречит принципам, идеалам социалистического общества. Но социализм объективно не свободен от целого ряда серьезных несовершенств, неполадок, еще скрывающихся в экономике, в социальной жизни, культуре, которые являются питательной почвой для возникновения ситуаций, способствующих совершению преступлений. Примерами подобных, как их называют, криминогенных ситуаций служат: дефицит товаров повышенного спроса, порождающий непрекращающуюся спекуляцию; нерешенность проблем досуга, которая в условиях тотального курса на сокращение продажи спиртного влечет за собой значительную активизацию самогоноварения; увеличение числа несемейного населения, сказывающееся на увеличении грабежей и разбойных нападений, совершаемых, как показывает практика, преимущественно холостыми людьми. В несвоевременности разрешения некоторых социально-экономических противоречий, сочетающейся с недостатками нравственного и правового воспитания, лежат корни деформации личности, в том числе возникновения у отдельных членов общества преступных наклонностей.

Негативные явления, их концентрация и взаимодействие, в конечном счете находят свое выражение в совершенных то там, то здесь преступлениях. В криминологической литературе с полным к тому основанием отмечалось, что преступность самим фактом своего существования сигнализирует о других, имеющихся помимо нее, глубинных общественных проблемах и противоречиях, остро нуждающихся в разрешении.[4] Она заключает в себе сложный «механизм», связующий неполадки в обществе и совершаемые в нем преступления.

Преступность одновременно является и продуктом ряда отрицательных процессов, и сама представляет отрицательный процесс. Такое явление, вопреки нашим желаниям, есть. Оно состоит в негативном свойстве классового общества воспроизводить значительное число опасных для самого общества деяний, порождающем необходимость введения уголовных запретов и проявляющемся в совокупности совершаемых в нем преступлений. Преступность — самовоспроизводящаяся система, питающаяся из разнообразных источников, в которых воплощаются все недоработки, издержки, непродуманности и объективные минусы нашего сегодняшнего бытия.

Мы, например, прекрасно знаем о том, что отношения между мужчинами и женщинами, супружество характеризуются сегодня, в силу ряда обстоятельств, возрастанием психической напряженности, раздражительности, придирчивости, но до сих пор не наладили подготовки молодого поколения к браку, к типичным семейным столкновениям, не научили молодежь преодолевать разногласия. Приходится ли при этом удивляться тому, что самая большая часть насильственных преступлений: от побоев и истязаний до убийств совершается сегодня в отношении супругов и сожителей?

Причины, или, точнее сказать, факторы преступного поведения весьма многообразны. Это, прежде всего,— требующие разрешения экономические и социальные противоречия, выражающиеся в существенных различиях условий труда, недостаточной социальной однородности (сохранение классов при социализме, групп людей, занимающихся физическим и умственным трудом, жителей города и деревни), не достигнутым еще полным единством морали (нормы, которыми руководствуются рабочий сталелитейного завода и рабочий продовольственного магазина существенно отличаются), недостатками планирования, бесхозяйственностью, промахами в организации воспитательной работы, досуга и т. д.

Однако мы не намерены здесь вдаваться в подробное рассмотрение преступности. Для нас сейчас существенно следующее. Среди их многообразия можно выделить, в силу особой значимости, две группы: 1) причины, относящиеся к сфере семейной жизни, 2) причины, связанные с пьянством и алкоголизмом.

Беда рождает беду. С общественным институтом семейной жизни преступность находится в теснейшей взаимозависимости. Преступник, как и любой человек, связан со своей семьей если не живыми отношениями, то помыслами и воспоминаниями. Все человеческое поведение, в том числе и порочное, несет на себе печать общения с близкими.

Связь преступного поведения и семейных отношений — двусторонняя и неоднозначная. Сейчас мы можем ее определить в самом общем виде: оптимально функционирующие в обществе семейные отношения противодействуют преступности, и наоборот, нестабильность, дезорганизация семьи способствуют совершению преступлений.

Отсутствие у человека семьи, особенно у юного и молодого, относится к числу обстоятельств, предрасполагающих к преступлению. Об этом красноречиво говорят цифры. Согласно данным наших исследований, свыше 10% совершеннолетних преступников, осужденных к лишению свободы, в детстве были сиротами. Не больше половины обследованных заключенных создало собственную семью. Холостые среди взрослых заключенных встречаются в несколько раз чаще, чем среди населения в целом. Забота о человеке со стороны семьи, требовательность к нему, наличие у самого члена семьи домашних обязанностей, ответственность перед близкими — все это дисциплинирует, располагает к осмотрительности, соблюдению правил общежития, законов. Семья оказывает огромное влияние на поведение как детей, так и взрослых. Влияние это может быть не только хорошим, но и плохим. По существу, любая из отрицательных черт преступника, проявившихся в содеянном им преступлении, корнями своими уходит в ту общественную среду, которая его воспитала, и прежде всего в семью. Любое преступление в большей или меньшей степени связано с семьей преступника, которая либо плохо его воспитала, либо не воспрепятствовала другим дурным влияниям, либо сама по себе — в силу болезни, смерти, и т. п.— разрушилась и, следовательно, устранилась от формирования личности. Семья самым существенным образом влияет на преступность.

Преступное же поведение, со своей стороны, отрицательно сказывается на семье. И это обратное воздействие также многопланово. Когда человек преступает черту уголовного закона, это, так или иначе, в большей или меньшей мере, отражается на его близких.

Вспоминаются показания, данные в суде одной молодой женщиной — матерью троих сыновей, старший из которых в тот момент был уже школьником и ходил в третий класс. Женщину допрашивали в качестве свидетельницы по делу ее мужа, привлеченного к ответственности за крупное хищение. За барьером на скамье подсудимых сидел преждевременно поседевший мужчина, уставившийся неподвижным взглядом в одну точку. Лицо его выражало недоумение. Прежде чем оступиться, он был ординарным служащим, начальником среднего ранга. Его уважали окружающие, и совесть многие годы неспешного продвижения по работе оставалась чистой...

«— ...А потом его словно подменили,— рассказывала женщина.— Под нашей крышей вдруг поселилась тревога. Муж вскакивал по ночам, спрашивал, не звонили ли в дверь, подбегал к окну. Позднее я узнала, что он высматривает, не стоит ли под окнами милицейская машина. Вместе с ним потеряла покой и я сама. Невыспавшаяся, как в тумане, ходила на работу. Дети, чувствуя неуместность радости, стали реже смеяться. Все мы вдруг поняли, что стряслась беда, поправить которую смогут разве что годы...»

Преступник в доме — это тревога близких, нарушение жизненного уклада, ожидание расплаты. Однако травмирование окружающих — только полбеды. Известный американский криминолог Э. Саттерленд в своей теории «дифференциальной ассоциации» обосновал утверждение о том, что совершение человеком преступления существенно зависит от частоты и длительности его контактов с людьми, нарушающими уголовный закон. Такое усвоение преступных наклонностей он не очень точно назвал «обучением» преступному поведению. Наверное, правильнее было бы говорить о своеобразном социальном «заражении». Преступность человека, подобно вирусному заболеванию, иногда оказывается заразной. И понятно, что риск подпадения под тлетворное влияние преступных наклонностей, взглядов, образа жизни выше у непосредственного окружения преступника, членов его семьи, особенно у склонных к подражанию детей и подростков. В большей мере это заметно на примере насильственных преступников, родители которых, согласно исследованиям автора, в каждом втором-третьем изученном случае привлекались к уголовной ответственности. Причем половина из них — тоже за насильственное преступление.

Разоблачение преступника и привлечение его к ответственности обычно тяжело переносится не только им самим, но и его близкими, которых невольно касается и позор и его следствие — отчуждение окружающих. Совершенное кем-либо из семьи преступление словно клеймит в общественном мнении и семью в целом, порождает любопытство: что же это за такая семья, из которой выходят люди, пренебрегающие запретами и не страшащиеся уголовной кары?! Испытывая гнет общественного осуждения, семья страдает и за близкого человека, и за себя.

В настоящее время среди видов наказания, применяемых к лицам, совершившим преступления, преобладает лишение свободы с отбыванием в исправительно-трудовых учреждениях. Государство вынуждено изолировать часть преступников и заниматься их перевоспитанием в условиях определенного, отличающегося той или иной степенью строгости, режима осуществления наказания. Само собой разумеется, что осужденные, содержащиеся в местах лишения свободы, обязаны трудиться.

В зависимости от вида преступления, характера и степени его опасности, лишение свободы, в соответствии с действующим законодательством, колеблется в широких пределах: от трех месяцев до 15 лет. В особых случаях, когда лицу, осужденному к смертной казни, в порядке помилования смертная казнь заменяется лишением свободы, то последнее назначается сроком до 20 лет.

Продиктованная необходимостью изоляция, которую осуществляет государство относительно части преступников, преследует цели их исправления, перевоспитания, а также предупреждения новых преступлений. Вместе с тем, лишение преступника свободы вынужденно причиняет вред и неповинной в его преступлении семье. Ухудшается, по общему правилу, ее материальное положение. Разрываются связи между супругами, а также между родителями и детьми. Подрыв родительского авторитета отрицательно сказывается на воспитании подрастающего поколения.

Жизнь складывается так, что длительное пребывание человека в местах лишения свободы нередко влечет за собой расторжение брака. По данным наших выборочных исследований, в период отбывания наказания этого вида распадается каждый четвертый брак от числа зарегистрированных браков осужденных.

Пребывание в исправительно-трудовых учреждениях известного контингента граждан — подавляющее их большинство составляют не достигшие пожилого возраста мужчины — представляет собой негативный демографический фактор. Его следствие — уменьшение численности женихов, а стало быть, снижение состоящего в браке населения. Здесь мы обнаруживаем замкнутый круг, внутри которого циркулируют силы, которые, питая друг друга, способствуют воспроизводству преступного поведения. Как было отмечено выше, безбрачие увеличивает вероятность совершения преступлений. Судимость же, следующая за преступлениями, увеличивает процент холостого населения. Из сказанного сам собой напрашивается вывод о том, что вопрос борьбы с преступностью, ее предупреждения, должен решаться с связи с социальными задачами совершенствования семейных отношений.

В той же самой связке — «негативные обстоятельства семейной жизни — преступность» — буквально кричит о себе и третья ее составляющая, а именно: пьянство во многих его проявлениях. Разнообразные причины преступного поведения теснейшим образом переплетены с употреблением спиртных напитков, особенно привычным и неумеренным.

По данным судебной статистики, каждое второе преступление совершается пьяным преступником, находящимся обычно в состоянии опьянения средней степени.[5]

Опьянение ослабляет контроль, давая дорогу неприязни, агрессивности и другим негативным проявлениям по отношению к окружающим.

«Приводные ремни» и «передаточные механизмы», ведущие от пьянства к преступлению, не исчерпываются активизацией агрессивности преступника. Сама ситуация возлияния и, в частности, нетрезвый потерпевший нередко становятся стимулами нарушения уголовного закона. В известных случаях повышенный соблазн для вора представляет собой пьяница, заснувший на перроне, для насильника — уединившаяся с ним женщина «навеселе» и т. д. Наблюдения за преступлениями против личности показывают, что доля нетрезвых потерпевших растет. В последние годы она достигла 40%.[6]

Когда речь идет о связанной с риском недозволенной, в том числе преступной, деятельности, алкоголь выступает своеобразным организатором, позволяющим с пьяной удалью преодолеть страх и совесть. Не случайно совершению многих групповых корыстных преступлений (хищений, дачи и получения взяток, должностных злоупотреблений, контрабанды, спекуляции) предшествует совместное потребление спиртных напитков, сопровождаемое обсуждением преступных планов. Значительная же часть приобретенных посредством преступления средств, как показывает судебная практика, опять же, попросту говоря, пропивается. Тут мы сталкиваемся еще с одним порочным кругом: пьянство порождает преступность, которая, в свою очередь, воспроизводит пьянство.

Ярким примером этому служит сюжет, показанный в декабре 1987 г. в передаче первой программы Центрального телевидения «Гражданин и закон». Группа бывших ответственных работников милиции Волгограда во главе с генералом (тоже бывшим) Ивановым предстала перед судом. Все направления преступной деятельности этого «сообщества» — взятки, злоупотребления служебным положением, хищения и т. д.— теснейшим образом были связаны с пьянством и хищением именно спирто-водочной продукции. В наш век научно-технической революции, повсеместного применения сложной техники, употребление алкоголя людьми, связанными с управлением ею, представляет чрезвычайную опасность. Значительная часть повлекших человеческие жертвы и другие тяжкие последствия аварий, в частности, на различных видах транспорта, связана с нетрезвым состоянием либо состоянием остаточного похмелья виновных.