Наука об алкоголе

Главная » 2012 » Декабрь » 7 » ЧТО ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ АЛКОГОЛИКАМ

---

Глава третья

ЧТО ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ

 

Оглавление

Алкоголь вторгается не только в индивидуальный метаболизм, где производит ломку эволюционных закономерностей человеческого организма. Еще большие разрушения он причиняет в системе социальных отношений, социального взаимодействия: ведь пьяница и алкоголик вовлекают в патологическую орбиту своего существования других людей, в первую очередь членов своей семьи. На производстве потатор при ближайшей возможности образует сам или присоединяется к группе, объединенной алкогольной групповой установкой. Входя в эти две основные сферы микросреды — семейную и производственную, он становится независимо от своей воли элементом соответствующей социальной микросистемы. По законам функционирования системы изменения в каком-либо из ее элементов неизбежно вызывают изменения во всей системе в целом и в остальных элементах. В том случае, если эти изменения ведут к нарушению деятельности системы, ее функционирования, система, стремясь восстановить равновесие, оказывает обратное воздействие на «возмутителя спокойствия», возвращая его к норме или выключая из системы вообще. Эта сухая формулировка в сжатом виде содержит основную и, скорее всего, не вполне привычную для большинства читателей идею данной главы: для того чтобы совершить обратное превращение алкоголика в полноценного члена системы, все остальные элементы этой системы сами тоже должны изменяться. Попросту говоря, основная гарантия успеха в реконструкции алкогольной личности, помимо собственных усилий потатора, заключается в параллельной работе над собой людей, входящих в его ближайшее окружение. Эта мысль может показаться необычной по одной простой причине. В подавляющем большинстве случаев близкие люди исходят из очевидного, казалось бы, предположения — презумпции, как сказал бы юрист: все беды из-за того, что он (а) пьет; не будь этого, и все было бы нормально. Именно поэтому такое большое удивление и разочарование вызывает следующее широко распространенное явление. Вопреки большим надеждам и ожиданиям, связанным с лечением, после него ситуация в семье не только не нормализуется, не возвращается на уровень того времени, когда отношения были взаимно позитивными, радостными, доброжелательными, но, напротив, становится какой-то странной и непривычной. Одно напряжение, ранее создаваемое пьянством, сменяется новым напряжением, вызванным новым состоянием системы. И, как бы это ни казалось парадоксальным, помимо воли членов семьи, субъективно ничего так не желающих, как трезвости потатора, они же сами фактически вынуждают его вернуться к прежнему поведению и тем самым возвращают всю систему отношений в семье к патологическому, по привычному состоянию. Рассмотрим более подробно природу этого парадокса, считая вместе с тем нелишним и следующее отступление.

И этот парадокс, и многие другие, связанные с функционированием алкоголя в обществе, были бы просто немыслимы, если бы, выходя замуж или женясь, будущий супруг (а) в качестве обязательного условия, безусловного требования ставили полную трезвость. В том-то, однако, и дело, что социально разрешаемое, допускаемое «социальное, ритуальное» потребление исключает такое требование, или, по крайней мере, делает его излишним, а то и странным, смешным. Более того, условием становится противоположное требование, предъявляемое, по крайней мере, к мужчине, — пить, но «умеючи». Стремясь соответствовать такому эталону, сложившемуся у своей любимой, будущий муж с первых дней семейной жизни начинает доказывать это, чем закладывает настоящий динамит под фундамент будущего семейного счастья. Возможен и другой вариант: переход от добрачной трезвости к пьянству в семейной жизни, но и он, как правило, связан с ритуальной функцией алкоголя. В итоге и возникает вопрос: жить без алкоголя? Но как?

 Так же как и на индивидуальном уровне, он может иметь два смысла: а как же быть с ритуалами? И что же для этого сделать, ведь дальше некуда! И вновь подчеркнем, что оба эти смысла теснейшим образом связаны, они различаются лишь этапами алкоголизации, но в обоих случаях имеют общую социальную детерминацию. В первом речь идет о принуждении к конформному поведению с его лозунгом «быть как все!», «не быть белой вороной». Об этом же в сущности идет речь и во втором случае, когда индивид осуждается за неспособность «пить как все», «слабоволие», «распущенность» и т.п. Однако во втором случае разрушительное действие алкоголя уже таково, что не может компенсироваться сомнительными благами полноценного участия в социальном ритуале, а иногда это участие просто становится невозможным, так как бывшего «нормального» человека перестают приглашать в гости, ходить к нему, если он может еще это себе позволить. В движении на этом континууме и формируется та психологическая система межличностных отношений, которая проявляет себя столь парадоксальным образом. Она порождается действием двух основных факторов: все усиливающимся пьянством мужа по мере прохождения «ритуальной», «кризисной» и «безнадежной» фаз (см. гл. 5 первого раздела), с одной стороны, и реакцией семьи на его поведение в каждой из фаз — с другой.

Первые попытки систематизировать, выделить эволюцию форм реакции семьи принадлежат американской исследовательнице Джексон, которая после десятилетнего наблюдения выявила следующие стадии по самоотчетам жен алкоголиков: 1) попытки отрицать наличие проблемы; 2) попытки снять проблему; 3) дезорганизация семьи; 4) попытки реорганизовать семью, несмотря на проблему; 5) попытки уйти от проблемы; 6) попытки реорганизовать часть семьи; 7) выздоровление мужа и реорганизация семьи (Джексон Дж., 1954).

Исследования, выполненные в нашей стране, в целом выявляют сходную картину по первым пяти стадиям. Вначале происходит смещение представления о норме. Учащение пьянства супруга вызывает синхронное расширение границ нормы и диапазона приемлемых форм поведения («все пьют»). В дальнейшем злоупотребление осознается и начинается борьба. У жены формируется представление о том, что муж все-таки пьет чрезмерно и это ему безусловно вредит. Возможно, он даже стал пьяницей. Реакция обычно бывает двоякой. С одной стороны, начинается борьба с пьянством мужа, попытки скорректировать его поведение (конфликты, скандалы, иногда физическое воздействие, выбрасывание бутылок со спиртным и т. п.). С другой стороны, жене нужно сохранить видимость благополучия, «не выносить сор из избы», чтобы не дискредитировать себя и мужа в глазах окружающих. На данном этапе жена ведет борьбу в одиночестве. Спиртные напитки перестают держать дома. Жена усиливает контроль за расходами мужа, оставляет ему минимум денег, иногда получает зарплату вместе с ним.

По мере интенсификации пьянства усиливаются применяемые санкции, учащаются и углубляются конфликты. Однако малая эффективность мер заставляет жену искать другие, более результативные способы воздействия. Приходится принести в жертву репутацию семьи. Жена готова стать объектом обсуждений, сплетен и жалости окружающих и сообщает о создавшейся ситуации ближайшим лицам — родственникам и друзьям. Жена проводит соответствующие беседы с детьми. В некоторых случаях она вынуждена обратиться за помощью к администрации и по месту работы мужа, апеллировать к общественным организациям (местком, партком). Личность супруга уже не щадится, его поведение рисуется в тех красках, в каких оно представляется разгневанной жене. Расширение круга лиц, оказывающих давление на супруга, значительно усиливает применяемые санкции. Одновременно или несколько позже начинается борьба с «приятелями» — собутыльниками: их отказываются принимать дома, дискредитируют в глазах мужа.

Неэффективность применяемых мер борьбы и всевозрастающее пьянство мужа формируют у жены представление о его болезни. С этого периода борьба вступает в новый этап: ее целью становится не коррекция пьянства (жена уже знает, что это невозможно), а привлечение мужа к лечению. Жена пытается внушить мужу мысль о заболевании, старается привести его к врачу, сама организует тайные консультации по этому вопросу с врачами и знакомыми. Иногда она обращается в милицию для привлечения мужа к лечению.

Невозможность добиться успеха даже такими средствами заставляет признать свое поражение, ощутить свое бессилие. Это сопровождается отказом от дальнейшей борьбы («делай что хочешь»). Жена становится подавленной, наступает апатия с переоценкой ценностей («гори все огнем»).

Выход из этого состояния лежит через локализацию проблемы и инкапсуляцию психической травмы. Жена предпринимает попытку создать свою собственную жизнь, в которой супругу места нет. Это сопровождается новой личностной ориентацией женщины. Одновременно происходит перераспределение ролей в семье, отделение жены и детей от мужа в виде отдельной семьи (Бехтель, 1986).

Сопоставление стадий, выделенных Э. Е. Бехтелем[1] в пашей стране и Дж. Джексон в США, показывает, что, несмотря на дополнительные формы воздействия, которые женщина получает в нашем обществе (санкции общественности), результат в целом оказывается сходным — потатор идет своим путем к той точке, где останавливается наконец, но не под воздействием репрессий. В длительной, малоуспешной и изнурительной борьбе семья проигрывает неизмеримо больше. Особенно страдает жена, которая, приходя в конечном итоге к решению о разводе, не только теряет десять — двенадцать лет своей жизни, но, кроме того, обретает невротическое состояние. Около 2/3 женщин — жен алкоголиков нуждаются в лечении выявляемых симптомов неврозов разной степени выраженности (Ураков, 1987). Исчерпывающе ясную картину финала борьбы против пьянства дает опытный клиницист. «Постоянные конфликты способствуют постепенному развитию невротического состояния у жены. Ожидание изо дня в день прихода пьяного мужа, его непрекращающиеся и немотивированные придирки, обиды и оскорбления способствуют созданию постоянной ситуации хронического стресса, на фоне которого и развивается невроз. Эта психологическая напряженность все увеличивается и становится тем больше, чем глубже пропасть между усилиями жены сохранить семью и поддержать ее прежний экономический уровень и усилением болезненного влечения мужа к спиртным напиткам.

Женщина вынуждена ежедневно решать одни и те же вопросы: как содержать семью, как избежать конфликта с пьяным мужем? С каждым разом она получает от него все меньше денег на содержание семьи, затем пропивается уже вся заработная плата, начинают продаваться вещи. Из-за этого жена нередко вынуждена искать дополнительный заработок. Постоянная тревога за мужа, за детей, заботы о пропитании и содержании семьи, атмосфера оскорблений, недосыпание и утомление, мысли о разбитой и загубленной жизни и создают те условия, при которых развивается тяжелое невротическое состояние, полное психическое и физическое истощение женщины. Она становится раздражительной, вспыльчивой, слезливой. Злоупотребление алкоголем ведет к изменению сексуальной сферы мужчины. По мере усугубления пьянства он проходит путь от примитивизации и огрубления сексуальных отношений с женой до полной импотенции» (Там же).

Безмерно страдают и дети[2]. У подростков с разными формами психической патологии алкоголизм родителей констатируется в 2/3 случаев.

Ну а что же муж — главный виновник всей трагедии? Он сам считает себя жертвой на протяжении большей части своей алкогольной траектории вплоть до того момента, когда теряет почти все. На первом, «ритуальном» этапе ему, как и подавляющему большинству окружающих, даже в голову не приходит мысль о риске, связанном с алкоголем. Отдельные эпизоды легко забываются и вытесняются в архивы памяти. На этапе пьянства «самодовольного» упреки и замечания со стороны воспринимаются как досадные помехи, отравляющие «невинное» удовольствие и времяпрепровождение. Поскольку на этой стадии у потатора еще довольно высок профессиональный н социальный статус, сравнительно легко восстанавливается здоровье, психологическая защита крепка и позволяет расценивать семейные скандалы как следствие дурного характера жены, ее «скопидомства», «склочности», «мелочности» и т. п. К концу этой фазы у самого потатора в связи с участившимися конфликтами и сопутствующими неприятностями на работе, ухудшением здоровья начинают развиваться невротические симптомы. Он становится раздражительным, придирчивым и крайне неуживчивым, «когда не пьян». Только алкоголь способен вывести его в зону психофизиологического комфорта; он вновь обретает хорошее, добродушное настроение, готов порой «последнюю рубаху с себя снять и отдать» (попробуйте, однако, выпросить у него последнюю бутылку). В фазе «кризисного» пьянства все конфликты, вызванные очередным эксцессом, становятся настоящей пыткой. Всё в семье его раздражает, всё мешает жить, поскольку препятствует удовлетворению единственной страсти. В этой фазе обычно он либо идет на разрыв, либо избирает единственно возможную тактику, которую можно определить как тактику «трудного подростка». Она состоит в том, что потатор всячески демонстрирует свою покорность жене, готов молча сносить ее брань и угрозы, полностью расписывается в своей неспособности выполнять обязанности главы семьи в обмен на более или менее снисходительное отношение к его «слабости», которую теперь он уже и не отрицает. Социальное взаимодействие в таком случае развивается по логике грехопадения:  грех — наказание — прощение — искупление — индульгенция на будущий грех. Мужа, находящегося в ситуации «трудного подростка», заметить легко в любой толпе гуляющих на второй-третий день «многосерийных» праздников. Помятый и униженный, с больной головой и единственной мечтой о глотке спиртного, он покорно плетется чуть-чуть сбоку и сзади за своей «мамочкой», заискивающе откликаясь на ее не всегда для него лестные реплики, или угрюмо молчит, вынашивая планы очередной привычной мести — «надраться» при первом удобном случае. В стадии «безнадежного» пьянства ситуация еще более удручающая. Мужа прячут дома или в больнице. Он уже ничего не решает, находясь полностью во власти от него не зависящих обстоятельств.

Как бы то ни было, при всем разнообразии индивидуальных судеб семья с алкогольной проблемой попадает в порочный круг: алкоголизация супруга — невротизация жены — конфликтность семейных отношений — дополнительная стимуляция пьянства с последующей невротизацией мужа — новый уровень конфликтности - дальнейшая алкоголизация — и так до разрыва круга, будь то в связи с разводом или смертью потатора. Большинство исследователей склонно рассматривать невротизацию женщин в браке скорее как результат хронического стресса, сопровождающего жизнь с алкоголиком, нежели результат скрытых латентных, существовавших еще до брака психопатологических характеристик личности жены (Эблон, 1974). Одновременно почти все специалисты согласны в том, что семья, где один из супругов пьет, представляет собой не группу с одним больным, а группу, больную целиком, как систему. Иначе говоря, семья с алкогольной проблемой нуждается в общем, комплексном лечении. Излечение только самого потатора решает лишь одну часть всей проблемы.

Социальная система любого масштаба может эффективно функционировать в той степени, в какой в ней соблюдаются следующие основные условия, определяемые все теми же вопросами: для чего, как? Применительно к семье эти вопросы трансформируются в сознании каждого из ее членов в размышления на такие темы, как: люблю и любим ли я, для чего (ради) мы живем вместе, как сделать, чтобы жилось лучше? Не всегда эти вопросы хорошо осознаются, а тем более обсуждаются в семье. Они и не нуждаются в этом в тех семьях, где все складывается как бы само собой, поскольку общий уровень взаимопонимания таков, что расхождения в точках зрения чаще всего снимаются задолго до их выхода на уровень конфликта. Именно поэтому счастливые семьи трудно описуемы, а семейное счастье так же трудно описать, как солнечный свет или чувство любви: кто видел и чувствует, тот знает, кому это неизвестно — тому не объяснишь. Напротив, там, где общий гармоничный тонус нарушается, возникает широкий конфликтный спектр. Поэтому столь заметной становится несчастная семья. Мир и согласие обеспечиваются в благополучной семье намного проще, потому что там существует достаточно правильное представление членов семьи друг о друге, причем с акцентом на положительные стороны каждого; семья имеет общую цель, хотя бы и в виде сохранения того позитивного социально-психологического климата, который превращается в важную для каждого члена семьи личностную ценность; они всегда могут рассчитывать на поддержку и помощь. Ясное представление о смысле совместного существования, хорошее отношение друг к другу обеспечивают такой социальной системе практически бесконфликтное, хорошо скоординированное достижение поставленных целей и, главное, большую устойчивость к всевозможным внутренним и внешним помехам.

Разумеется, конфликтность в семье далеко не всегда обусловлена пьянством. Более того, само пьянство довольно часто порождается конфликтностью, стрессом и соответственно обращением к алкоголю как средству его снятия. Наиболее частой психологической причиной семейных неурядиц оказывается взаимное разочарование в реальностях семейного быта, несоответствие, например, мужа эталону: «чтоб не пил, не курил, чтоб цветы всегда дарил, чтоб зарплату отдавал, тещу мамой называл», а жены: «я назову тебя солнышком, только ты раньше вставай». Если добавить к этому психосексуальную малограмотность, порождающую бесчисленное количество семейных проблем, облекаемых сознательно или неосознанно в доступные для обсуждения конфликты, то станет понятна примитивность точки зрения, согласно которой все беды в семье — от пьянства.

Вернемся к семье с алкогольной проблемой. Алкоголь, вклиниваясь в систему социальных отношений, в первую очередь ведет к дополнительному искажению взаимных представлений супругов друг о друге. Из психологической практики семейного консультирования известно, что конфликтующие супруги, даже без алкогольной проблемы, не просто неверно воспринимают друг друга. Это искажение идет в основном по линии преувеличения недостатков партнера и одновременно занижения его реальных достоинств. Психологическая подоплека этого процесса состоит в обеспечении преимуществ при сохранении субъективного самооправдания и соответственно обвинении, возложении вины за общие неудачи на другого. Алкогольные семьи, как правило, не имеют общей цели, которая бы объединяла их эмоционально и позволяла снимать разногласия. Обмен взаимными оценками приобретает асоциальную по своему существу форму взаимных оскорблений, нападок. Вместе с тем в том случае, когда супруги по тем или иным причинам считают для себя окончательный разрыв невозможным, в семье все-таки складывается определенная функциональная система со своим распределением ролей. По мере развития алкоголизации потатора эта структура при всей ее периодической дестабилизации постепенно фиксируется и приобретает устойчивость, обеспечиваемую эмоционально не чем иным, как конфликтами. Поэтому, когда они снимаются, обнаруживается некий эмоциональный вакуум, дефицит, который воспринимается алкоголиком как столь же непривычное явление, что и редкий для него полный кошелек. Он чувствует себя в этих ситуациях несколько растерянно.

Обычной же является другая ситуация. За время пьянства мужа жена вынужденно берет бразды правления семьей в свои руки, как говорят американцы, «надевает брюки мужа». В нашем же обществе это происходит тем более легко, что в отличие от американской женщины советская женщина более экономически независима, более охраняема законом и общественным мнением в своих правах по сравнению с мужем[3].

Поэтому столь же обычна ситуация, когда после лечения муж, как бы желая наверстать упущенное, не соглашается только с равноправным участием в управлении семьей, а стремится даже вернуть семью из матриархата к патриархату, не имея на этот «переворот» ни сил, ни рычагов давления, ни даже минимального авторитета. Эта ситуация усугубляется высоким по-прежнему уровнем невротичности жены, фиксацией старых способов поведения и разрешения конфликтов. В итоге общая напряженность в семье сохраняется или даже растет. «Уж лучше бы он пил»,— жалуется иногда жена наркологу в таких случаях.

В настоящее время признанным методом лечения семьи бывшего алкоголика является семейная психотерапия в различных видах: совместное консультирование супругов, раздельные беседы с ними, групповые занятия с несколькими семьями, имеющими сходные проблемы. Интереснейший опыт такой работы накоплен, в частности, ленинградскими психологами. Руководствуясь концепцией социоцентризма, т. е. подходом к больному алкоголизмом как больной личности (а не просто биологическому существу), они создали хорошо продуманную систему групповой семейной психотерапии; уже десять лет функционирует под Ленинградом в летнее время семейный оздоровительный лагерь, существующий только на средства членов сообщества и подчиняющийся избираемому всем лагерем совету. Эффективность лечения при такой дополнительной семейной терапии возрастает в два с лишним раза (Гузиков, Мейроян, 1986). Аналогичная работа проводится также в Красноярске, Краснодаре, Кривом Роге и других городах нашей страны. К сожалению, пока еще не сложилась стройная и в то же время достаточно гибкая система психологической коррекции семьи, где один из ее членов страдает алкоголизмом. В этой связи интерес может представить опыт уже известного нам сообщества АА.

Его основатели заметили довольно скоро, что сохранение трезвости сильно зависит от семьи. Уже через несколько лет после создания АА было организовано еще одно, дополняющее его, сообщество «Ал-Аноп», которое образуют группы, состоящие из родственников алкоголиков: жен, мужей, детей, просто друзей. В такую группу может вступить каждый, желающий помочь алкоголику в его решении бросить пить. Принципы и традиции в «Ал-Анон» те же, что и в АА, но адаптированные к основному обстоятельству: алкогольная проблема — это проблема другого человека, нуждающегося в помощи. Общая стратегия, предлагаемая жене алкоголика, вступающей в группу, где она знакомится на чужом опыте и с тактикой нового поведения, в целом такова.

Поскольку алкоголизм — болезнь физическая, психологическая и нравственная, ее репрессиями и скандалами вылечить нельзя. Поэтому первое, что необходимо сделать,— это попытаться донести до сознания больного простой факт — он болен, снабдить его информацией в необходимый момент. В том случае, если он согласится, помочь с лечением. Он должен знать о своем недуге, хотеть и уметь бороться с ним. Это вариант оптимальный, а потому и наименее вероятный. Чаще алкоголик отказывается признать себя больным. Тогда необходимо соблюдать следующие правила.

Лишить пьющего своей поддержки, что означает:

перестать выручать его, когда он из-за своего пьянства сталкивается с различными проблемами — нарушает законы, прогуливает, остается без денег, заболевает и т. п. Главная идея состоит здесь в том, что он сам должен понять и почувствовать ошибочность своей позиции, столкнувшись с реальностью. В таких ситуациях надо вести себя с сочувствием, без злорадства, но не брать на себя роль «палочки-выручалочки», например не выгораживать перед начальством. Рано или поздно жизнь заставит алкоголика одуматься, если не пытаться смягчить для него удары судьбы, которые он сам на себя навлекает. Тем самым достигается еще один важный результат: жена выходит из проблемного круга, куда ее втянул муж. Перестав быть частью проблемы, т. е. не давая больше повода для упреков — «это из-за тебя», жена тем самым способствует общему решению.

Следующее правило — сосредоточиться на своих собственных проблемах. Это означает: подумать по возможности спокойно о причинах конфликтов, помимо пьянства, заняться собой, своим здоровьем, внешностью, детьми, сделать все возможное даже в ситуации прежнего поведения мужа, чтобы семья не втягивалась в привычный круг. В соответствии с принципами АА проделать самокритичный анализ своего поведения. Это необходимо для того, чтобы изменить патологическую систему отношений. Поскольку муж не поддается, надо менять свое поведение. Для этого надо принять главное решение: продолжать жить вместе или уйти хотя бы временно. Предупредив о такой возможности мужа, необходимо выполнить обещание, нельзя ограничиваться угрозами. Оставшись, следует вести себя спокойно и достойно, ни в коем случае не поддаваясь на попытки втянуть в прежнюю модель поведения. Любые проявления физической грубости не должны прощаться вплоть до привлечения к суду, на словесные оскорбления обращать внимание нет смысла. Со своей стороны надо прекратить всякие попытки контролировать алкогольное поведение мужа: искать бутылки, найдя, выливать и т. п. Не следует прибегать к аргументам типа: сделай это (брось пить) для меня, детей и т. п. Он должен это сделать ради себя самого в первую очередь.

Обязательное условие при реализации новой стратегии поведения — выход из социальной изоляции, в которую женщина попадает в связи с пьянством мужа. Группа «Ал-Анон» решает эту проблему. Там, в кругу людей, имеющих сходные трудности и проблемы[4] можно не скрывать наболевшие раны, посоветоваться, получить моральную поддержку. Это не означает, что члены группы используются как слушатели для самооправдательных монологов. Напротив, роль группы состоит в том, чтобы помочь женщине увидеть и свои ошибки, свои недостатки и начать их исправлять независимо от того, сохранится семья или нет. В этих дискуссиях женщина с удивлением узнает, что ее проблемы довольно тривиальны, а отнюдь не уникальны, что они разрешимы, что помочь этому может и ее собственная работа над собой. Она же ведется по программе АА, которая была описана выше.

Как свидетельствует многолетний опыт, изменение в поведении жены муж замечает почти сразу же. Привычный круг, по которому двигались их отношения, позволявшие ему сохранять свой образ жизни, разрывается. Ему некого в семье обвинять в своем пороке, но одновременно нельзя рассчитывать на помощь, хотя бы и ценой унижения, оскорблений, к которым он уже адаптировался. Нередки в таких ситуациях и подозрения в измене. Как бы то ни было, повод для размышления над своим поведением есть. Будучи лишенным пелены скандалов, муж начинает смотреть иначе и на жену. В любом случае сложившаяся патологическая структура расшатывается. Дальнейшее развитие событий зависит от многих факторов: степени сохранности прежних позитивных чувств, способности к осмыслению своего поведения, готовности начать все сначала, наличия других обстоятельств, стимулирующих или блокирующих реконструкцию семьи. Не все зависит часто только от супругов. Так, из зарубежных исследований вырисовывается целый набор персонажей, занятых в алкогольной драме: утешитель (или утешительница), обычно один из родителей алкоголика или его друзей; бунтовщики, обычно дети, которые своим собственным проблемным поведением как бы стараются отвлечь внимание семьи от основной проблемы; сострадатели, обычно подруги жены, которые притворно сочувствуют, на деле радуясь, что у них-то все иначе (пока) и т. д., и используют проблему как повод для сплетен и т. д. (АА — 6, 8).

Все они в той или иной степени тоже привыкли к часто разыгрываемому сценарию и порой, сами того не понимая, без него тоже ощущают некоторую пустоту.

Учитывая весь комплекс перечисленных далеко не полностью только социально-психологических проблем, вряд ли стоит удивляться, что восстановление семьи оказывается длительным и сложным процессом, отнюдь не завершающимся прекращением пьянства, а только начинающимся решением начать трезвый образ жизни. Отметим, что около одной трети женщин, помещающих своих мужей в больницы или ЛТП, не видят перспектив совместной жизни, в такой степени алкоголик своим поведением разрушил систему отношений. В то же время налаживание новых отношений требует очень большого терпения и надежды со стороны обоих партнеров.

Как отмечают ленинградские психологи, несмотря даже на разъяснения и беседы, многие родственники после лечения пытаются вернуть больного к «культурному питию», чем вновь укладывают его в больницу. Обычное явление — постоянный контроль за поведением, подозрение, недоверие, что крайне обижает еще весьма неустойчивого в своей решимости человека и толкает на традиционный протест. Социальному давлению подвергается и жена и семья в целом, особенно в связи с отказом от ритуальной выпивки. Такое давление, советы, уговоры выдержать довольно трудно.

В «Ал-Анон» эти проблемы решают следующим образом. Прежде всего, говорят жене, живите не по советам, а по принятым вами принципам. Подготовьтесь к тому, что результат непременно будет, и вы еще будете радоваться каждому дню, прожитому в новой обстановке. Но не рассчитывайте на то, что это случится мгновенно. Обычно об успешности уже можно судить по изменениям, которые становятся заметными через пять-шесть месяцев. Не пугайтесь и не отчаивайтесь, если ваш муж сорвется. Все дело в том, как он и вы это воспринимаете: как сигнал к возврату в прошлое или повод для анализа причин, приведших к срыву, для того, чтобы избежать его в будущем.

Резюмируя сказанное выше, выделим некоторые ключевые моменты. Для того чтобы не было всех алкогольных проблем, лучше и проще всего не пить вообще. При первых признаках зависимости от алкоголя (учащение выпивок, расширение границ «нормы» и т. п.) целесообразно полностью прекратить выпивать хотя бы на несколько месяцев, и опять же лучше насовсем. При отказе пьяницы обсуждать проблему выхода из алкогольного круга надо выходить из него самой, что предполагает: отказ решать за пьяницу его проблемы, покрывать перед начальством, родственниками; предупреждение о возможных последствиях; прекращение «чтения морали», контроля за поведением, скандалов и угроз. Как показывает опыт, репрессии такого рода на потатора могут воздействовать лишь временно. Конечный итог — один. Людей учит жизнь, поэтому не надо мешать ей учить. Это одновременно означает, что не надо брать на себя это ее право и «учить» по своему усмотрению. В случае решения супруга бросить пить следует способствовать этому решению всемерно, но не делать из этого «писаную торбу» и постоянно работать над собой независимо от возможного исхода его плана.

10:59 ЧТО ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ АЛКОГОЛИКАМ

1 2 3 4 5 Просмотров: 6728 | Добавил: Александр | Рейтинг: 5.0/1

Всего комментариев: 0