Наука об алкоголе

Оглавление

Опасны также и такие действия людей, которые способствуют распространению пьянства. Законодатель установил за них, в зависимости от их характера и тяжести, тот или иной вид ответственности: гражданскую, дисциплинарную, административную. Наиболее опасные проступки, направленные на распространение пьянства, советский закон признал преступлениями, за совершение которых судом назначается уголовное наказание. Большая часть связанных с потреблением алкоголя преступлений предусмотрена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1985 г. «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом»[1] и соответствующими ему республиканскими указами, принятыми в мае 1985 г. Вот эти преступления: 1) вовлечение несовершеннолетних в пьянство; 2) доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находится несовершеннолетний; 3) нарушение правил торговли спиртными напитками, совершенное повторно в течение года после применения мер административного воздействия или общественного взыскания; 4) изготовление, сбыт, хранение крепких спиртных напитков домашней выработки, а также аппаратов для их производства; 5) управление транспортными средствами в состоянии опьянения; 6) допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения. Кроме того, УК РСФСР ст. 226 установил ответственность за организацию или содержание притонов для распития спиртных напитков, а равно за систематическое предоставление помещения для этих целей. Таким образом, помимо прочего, соотношение пьянства и преступности характеризуется еще и тем, что определенные выше перечисленные опасные формы человеческого поведения, связанные с потреблением алкоголя, сами по себе являются преступными. Стало быть, в своей совокупности они образуют известную часть в структуре преступности.

Известно, как сказывается алкоголь на поведении человека: снижается самоконтроль и торможение, иногда повышается агрессивность и сексуальность, на поверхность словно выплывает ряд отрицательных для окружающих проявлений, над которыми в обычных условиях человек властен, умеет их сдерживать. Все эти проявления нетрезвого человека известны практически каждому. Вот почему состояние опьянения в момент совершения преступления никоим образом не смягчает ответственность. Напротив, согласно п. 10 ст. 39 УК РСФСР совершение преступления лицом, находящимся в состоянии опьянения, по общему правилу, признается отягчающим обстоятельством.

Употребляя спиртное, человек знает, что тем самым, в определенном смысле, порождает рискованную для себя и других ситуацию, из которой вытекает возможность различных неприятностей, знает обычно и собственную индивидуальную реакцию, зависящую от количества выпитого. Стало быть, если уж он идет на это не одобряемое обществом занятие, то должен сознавать, что случись с ним срыв — и с него будет в полной мере спрошено за поступок, да вдобавок учтется выразившаяся в употреблении спиртного безответственность. Бывает и так, что некоторые решившиеся на преступление люди, выпивают перед этим, чтобы преодолеть страх и колебания.

Можно, конечно, возразить, мол, в жизни случаются и не стандартные ситуации, когда допускаемое нетрезвым нарушение уголовного закона не связано с состоянием опьянения. Вспоминается одно давнее уголовное дело, выросшее из конфликта «отцов и детей» в одном внешне благополучном семействе. Родители часто и подолгу бывали за границей. Хорошие специалисты, собранные, требовательные к себе, они с неменьшей требовательностью относились и к своей единственной дочери. Однако обстоятельства складывались так, что большую часть времени она жила с бабушкой, очень ее любящей и окружившей внучку со всех сторон заботой, но при этом полностью освободившей ее от каких бы то ни было обязанностей.

Наездами появлявшиеся дома родители возмущались тем, что их повзрослевшая дочь — к тому времени уже студентка — не убирает за собой постель, не моет посуду, не стирает, ничего не делает для окружающих. Они пытались выправить характер, увы, уже сложившийся, но взаимопонимания достигнуть не удалось. Между родителями, окончившими странствия и окончательно поселившимися в Ленинграде, и дочерью началось противоборство по всем вопросам, возникли раздражение и неприязнь.

Ища психологическую поддержку за порогом отчего дома, девушка связалась с компанией молодых прожигателей жизни. Идя у них на поводу, а отчасти и из желания «насолить» домашним, она пообещала своим сомнительным друзьям угнать родительскую автомашину. С этой целью она припрятала считавшийся утерянным ключ от гаража. По стечению обстоятельств передача злополучного ключа одному из преступников состоялась дома у девушки во время празднования ее дня рождения. К моменту появления в квартире парня, явившегося за обещанным ключом, она выпила за столом шампанского. В этот день девушка парня не ждала, но обещанный ключ ему передала — и вскоре преступление было совершено. Автомобиль похитили и разобрали на запасные детали, которые частично были проданы. Спустя известное время, преступников привлекли к уголовной ответственности, в том числе и девушку, которая была справедливо признана соучастницей. В то же время, при данных обстоятельствах было бы неверно состояние опьянения, в котором она передала ворам ключ от гаража, рассматривать в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность за данное конкретное преступление. В соответствии со ст. 39 УК РСФСР суд был вправе в зависимости от характера преступления не признать это обстоятельство отягчающим.

Таким образом, мы постарались показать, что преступность связана с негативными явлениями в семейной жизни, она теснейшим образом связана с пьянством. Надо только еще особо подчеркнуть, что выделенная нами триада негативных общественных явлений «пьянство — преступление — семья» — это, в известном смысле, «замкнутая система». Все ее элементы взаимно обусловлены. Жизнь показывает, что не только преступность связана с пьянством и неполадками в семье. Но и сами по себе пьянство, с одной стороны, и неурядицы семьи, с другой стороны, стоят друг подле друга. Алкоголизм, неумеренное потребление спиртного в настоящее время остается одним из главных бичей очень большого количества семей. А нездоровые, конфликтные, лишенные взаимопонимания отношения между супругами нередко выступают в качестве стимулов алкоголизации ряда не в полной мере нашедших себя в общественной жизни людей.

В самом деле, беда порождает беду! Наши беды, не изжитые недостатки в жизни общества, нуждающиеся в разрешении проблемы — все то, что мешает перестройке, совершенствованию, движению вперед— все эти теневые моменты, сплетясь между собой, повисли на шее общества в виде ненужного груза. Сбросить этот груз непросто: одно цепляется за другое! Мы не развяжем узел, если будем хвататься только за один конец. Преодоление пьянства, дурных проявлений в сфере семейной жизни, преступности возможно лишь в результате комплексного воздействия, осуществляемого на основе широкомасштабных социальных программ. Эта очень важная социальная деятельность нуждается, конечно, в научном обосновании. Заметим, что первые шаги предпринимаются. На юридическом факультете Ленинградского университета и в некоторых других научных центрах страны (в Москве, Тарту) предприняты попытки специально исследовать, каким образом неурядицы семейной жизни влияют на отклоняющееся, прежде всего преступное поведение. В результате в рамках общей криминологии — науки, изучающей закономерности преступности и ее причины,— выделилось новое направление: семейная криминология, в котором специалистам придется еще немало потрудиться.

Полученные при упомянутых исследованиях данные позволяют детализировать проблему и показать, каким образом алкоголизация семьи связана с отдельными видами преступного поведения, с корыстной и насильственной преступностью.

От возлияния к наживе. Корыстная преступность складывается из разнообразных преступлений, совершаемых ради обогащения. Стремление к незаконной наживе — вот то общее, что объединяет в одну группу такие внешне непохожие преступления как кража, спекуляция, контрабанда, получение взяток, и т. д. Многие из корыстных преступлений, прежде всего хищения, посягают на социалистическую и личную собственность, имущественные интересы нашего общества. Корыстная преступность ударяет по распределительным отношениям, поскольку позволяет преступникам обогащаться без общественно полезных трудовых затрат. Она подрывает моральные устои, так как у людей, сталкивающихся с подобными преступными проявлениями, возникают сомнения в социальной справедливости. Корыстные преступления относительно распространены. В структуре всей преступности долю они образуют значительную.

Вор, взяточник, спекулянт, мошенник, как и любой человек, испытывают зависимость от своих близких. Личность преступника формируется в борьбе хороших и дурных влияний со стороны окружения, в котором семья, естественно, играет первостепенную роль. Криминологическое исследование семей корыстных преступников, осуществленное нами, показало, что у этих людей формирование корысти происходило под влиянием ряда дефектов в их семейной жизни.[2] К числу этих дефектов в первую очередь надо отнести: нарушение баланса между материальными и духовными потребностями членов семьи; неполноту структуры семьи; корыстное правонарушающее поведение одного из членов семьи, оказывающее дурное влияние на остальных. Отрицательное воздействие на личность приведенных факторов значительно усиливается, если в семье злоупотребляют алкоголем.

Роль злоупотребления алкоголем здесь, быть может, менее очевидна, чем в насильственной преступности. А точнее, влияние алкоголизма и пьянства на совершение краж и растрат, взяточничество и спекуляцию просто менее изучено по сравнению с влиянием этих пороков на распространенность хулиганства, убийств, изнасилований. Кстати, этот актуальный для практики и теории борьбы с преступностью вопрос нуждается в серьезном исследовании.

И все же на сегодняшний день можно считать установленным, что пьянство взаимосвязано и с самыми разными из корыстных преступлений.

Когда отсутствуют честно нажитые деньги — ситуация характерная для воров и грабителей, среди которых, как показывают исследования, велика доля часто меняющих место работы, а то и вовсе ведущих паразитический образ жизни,— алкоголизм подталкивает страдающего этим пороком человека найти хоть какой-то выход: как-то раздобыть спиртное. Похмельное состояние нравственно павшего человека, о чем свидетельствует судебная практика, нередко обусловливает названные формы хищений. Кражи спиртного либо денег для него особенно часты у рецидивистов (в силу сужения их потребностей), а также у несовершеннолетних.

Ну, а как обстоит дело с употреблением спиртного у «респектабельных» преступников? Крупных расхитителей? У занимающих ответственное положение взяточников? Чисто умозрительно можно было бы предположить, что боссы нелегального бизнеса в этом смысле противоположны замызганным, обтрепанным воришкам и грабителям, у которых при одном лишь упоминании худшего из портвейнов начинают трястись руки. Методом «от противного» нетрудно вывести образ этакого сверхсобранного дельца, убежденного трезвенника и апологета холодного расчета. Да, как редкое исключение встречаются и такие. Однако в массе жизнь дает другие портреты.

Нельзя забывать о том, что вино, коньяк, водка — это давнишние «подстрекатели» к нарушению закона, «пособники» преступной деятельности. Пословица «для пьяного море по колено» особый смысл приобретает в компании приятелей, склонных получить денег больше, чем можно официально заработать. Преступные идеи высказываются и превращаются в планы действий нередко за стаканом водки или фужером вина — в зависимости от рангов и вкусов. Достигнутая удача в виде незаконной наживы также нередко предполагает совершение обряда обмывания. Тут находит выражение мнимое торжество сиюминутного успеха, а заодно имеется возможность проконтролировать преданность и надежность соучастников.

Рисуя портрет корыстного преступника-дельца, надо понимать, что нервы у него редко бывают спокойны: вечные хлопоты, страх разоблачения, ответственности, сулящей потерю не одного лишь высокого положения. Нарушение уголовного закона влечет нарушение душевного баланса и, в хорошо известных на практике случаях, приводит к желанию забвения, наркоза. Функцию же домашней аптечки, как нетрудно догадаться, в подобных случаях легко принимает на себя устроенный в дефицитном мебельном гарнитуре бар, который едва успевает пополняться.

Иными словами, и у явно выбившихся из колеи общественной жизни воришек, и у подпольного воротилы, а также у многочисленных промежуточных разновидностей расхитителей, спекулянтов, контрабандистов, взяточников и т. д. дороги пьянства и нарушения установленных государством запретов весьма часто тесно между собой переплетаются.

И надо заметить, что дорога, по которой пьяница приходит к преступлению, не есть нечто единственное в своем роде. Сегодня нам известно несколько видов этих путей. В криминологии их принято именовать механизмами, обусловливающими преступления. В данном случае из всего многообразия этих криминогенных механизмов мы отбираем только те, которые связаны с пьянством. Такой негативный социально-психологический механизм, действующий в условиях семьи и, в силу этого, обладающий определенной спецификой, условно может быть назван семейным корыстно-алкогольным механизмом. Суть его проявления состоит в расшатывании семейных устоев в среде людей излишне не отягощенных моральными принципами.

Усиливающемуся пьянству сопутствует деградация. Люди перестают следить за собой, запускают быт. Ослабляются требования членов семьи друг к другу. Научное наблюдение за семейными отношениями воров (из разряда спившихся, опустившихся, утративших прочные связи с производством) показывают, что главным достоинством мужа или жены у этих людей признается умение правдами и неправдами раздобыть спиртное. Все же остальное, включая такие значимые семейные ценности, как верность, хозяйственность, забота о детях, отходят на задний план. Тому, кто поставил на стол бутылку, многое прощается, хотя бы на время. Само собой разумеется, что от близких — будь то взрослые или дети — в этих семьях не ожидают высоких нравственных качеств. Здесь сперва снижается, а затем постепенно и вовсе предается забвению моральное табу, запрещающее посягать на чужое имущество.

Народным судом одного из районов Ленинграда рассматривалось уголовное дело о кражах, совершенных тридцатилетним сантехником. Подсудимому наряду с наказанием в виде лишения свободы судебным приговором было также назначено принудительное лечение от алкоголизма. К. искренне раскаивался в своем беспутном поведении и уже на предварительном следствии подробно рассказал о целом ряде совершенных им прежде краж, о которых милиции ничего не было известно. Поделился и всей своей незатейливой историей. Беда К. состояла в том, что он спился. Началось с установившегося правила принимать «угощение» за устраненную протечку или исправленный унитаз. Потом пьянство вошло в неодолимую привычку и постепенно превратилось в тяжелую алкогольную болезнь.

Среди прочего, К. поведал правосудию о таком эпизоде. С него, собственно, по его словам, и пошла преступная жизнь. Один из собутыльников, случайно оказавшийся в квартире у К., заснул, уткнувшись лицом в замызганную клеенку шаткого стола. Знакомство с парнем состоялось всего пару часов назад у пивного ларька. В тот день он получил аванс и не спешил домой, имея цель «загулять на просторе». И вот жена К. указала мужу на вывалившийся на пол из кармана гостя кошелек. «Он — сказала жена,— все равно пропьет или потеряет. А нам детей кормить не на что» (Понимай: нечем опохмеляться.) К. внял совету без заметных колебаний. Выволок гостя из дома, пользуясь темнотой, оттащил куда-то подальше и оставил в сквере на скамейке. Тот даже не проснулся. Дальнейшая судьба его неизвестна. Деньги же его супруги К. присвоили, в кошельке их оказалось немного, рублей двадцать, не больше... Однако с этого эпизода началась преступная цепь краж, в которые К. втянулся точно так же, как в свое время втянулся в пьянство.

Второй семейный корыстно-алкогольный механизм выражается в том, что пьянство как прогрессирующий порок семьи может превратиться в активную силу, концентрирующую деятельность супругов и родственников на добывание денег для приобретения спиртного. Алкоголь требует средств и, если учесть постоянный рост цен на спиртное, средств немалых. Алкоголь начинает диктовать условия. Роль этого семейного зла как бы меняется на противоположную. На ранних этапах своего развития пьянство будущего вора притупляло его потребность в комфорте, снизило заботу о детях, жилище, привело к неурядицам на работе, ослабило охоту трудиться. Теперь же, наоборот, господин алкоголь велит послушному рабу алкоголику достать денег, и последний начинает действовать. Даже если у него нет работы, друзей, которые поверили бы ему в долг. Удивительное дело! Если суммировать месячные расходы на выпивку в семьях пьяниц, которые подолгу не работают и казалось бы не должны иметь источника денег, то выходит цифра, позволяющая и детей приодеть, и обстановку приобрести. Алкоголь, помноженный на семейный разлад, может толкнуть человека с определенными склонностями на совершение краж и других корыстных преступлений.

Вернемся еще раз к жизни К. Их квартира на первом этаже со временем превратилась в настоящий притон для распития спиртных напитков. Сомнительного вида люди приходили и днем, и ночью. Ночью посетителей было даже больше. Дело в том, что супруги К. открыли для себя доселе неизвестное им свойство спиртного. Оказывается, оно не только отнимает деньги, не только гонит на промысел за ними, но и сами по себе вино и водка могут легко порождать излишние, «заначенные» от непокладистых жен пятерки и десятки. Выяснилось, что этим свойством нетрудно воспользоваться. Конечно, не без риска оказаться за решеткой. Но что уж тут рассуждать попусту, когда выбор между законным и незаконным заработком давно был сделан. К. занялись ночной спекуляцией вином и водкой. Предприятие оказалось выгодным. Выяснилось, что на пьяного человека в ситуации, когда магазины закрыты, иногда находит такое настроение, что он готов полностью вывернуть свои карманы— лишь бы выпить еще и усилить свое умопомрачение, доводя себя до состояния, близкого к полному идиотизму. Бутылка вина у К. шла за 7—8 руб., водки — за 15.