4. Алкоголизация
подрастающего поколения.
Оглавление
См. также "Пьянство и алкоголизм подростков"
См. также усвоение детьми алкогольной традиции
В дореволюционной России спиртные напитки проникли и в
школу. Пили ученики средней школы, особенно много пили студенты, но и в
начальной школе алкоголь занимал видное место. Доктор А. М. Коровин обследовал
22617 детей начальной школы, и оказалось, что из каждых 100 мальчиков уже
потребляли спиртные напитки 67 и из каждых 100 девочек — 46. Те алкоголики, с
которыми нам, врачам, приходится иметь дело как с больными, обычно сообщают о
себе, что они начали пить с 10—12-и летнего возраста. Сначала пили дома, за
общим столом, а потом, уже стали пить в трактирах, в компании и без компании.
В
громадном большинстве случаев дети пьют потому, что им предлагают, и их учат
пить взрослые: родители, родственники и пр.
Вот
как, например, рассказывается о детстве одного алкоголика (Семена) в
художественном сказе «Дурманы» Воздвиженского.
Здесь
приводится отрывок сказа:
«Вечером
Семен уже лежал в психиатрической больнице. Дежурная сестра на докладе у
доктора сообщала: прибыл тяжелый больной—белая горячка. Положение очень и очень
тяжелое.
На
другой день доктор расспрашивал жену Семена:
—
Скажите, сколько лет пьет ваш муж?
— Да как вам сказать: еще парнем был, женихом—выпивал,— ну уж
не так много. А вот теперь—только в получку. Как получит аванс, так и
кончено—обязательно выпьет...
На
особом листе была записана со слов жены Семена вся история его болезни с того
далекого времени, когда Семену было всего 12 лет. Жив был отец Семена, дядя
Кузьма—покойник теперь, а тогда выпить любил. В престольный праздник—в Петров
день — понаехали гости—родные к отцу Семена. По «закону христианскому» стал
Кузьма гостей чаркой потчевать:
—
А что же Семка-то? Небось, тоже
налить надо?
—
Да ведь он мал еще!
— Чего мал? — пущай
приучается. Сема, Сема поди сюда! Отец наливает сыну зеленой отравы— сивухи,
подает и говорит:
— Пей. Разум не
пропивай! Следов не оставляй! Пей до самого донышка!
Попробовал
Семен:
—
Горько... Жжет... Не могу, не хочу!
— Да ты девка, что ли, а? Какой же после этого из тебя мужик
выйдет? Пить должен все сразу: ни капельки не оставлять... Вот так... Смотри: учись
у меня.
Как
раз было так, что у Кузьмы несчастье пошло за несчастьем: Жена? померла, хлеб
не уродился, хозяйство за долги стали описывать.
Мертвецкую
чашу запил Кузьма. Сеньку люди добрые на завод в Москву определили, а покойник Кузьма допился
до того, что распух весь, и водянка его водой залила».
В
настоящее время эта грозная опасность алкоголизации надвигается на детей и
подростков Республики.
Через
Московский Наркодиспансер прошло с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г. 800
алкоголиков до 18-летнего возраста. В городах детская беспризорность создает
условия, в которых особенно легко возникает детский алкоголизм. Нам в работе по
обследованию беспризорных детей приходилось немало встречать из их среды уже
знакомых с опьянением.
Д-р Футер наблюдал в Москве из каждых 100 беспризорных
детей, ночевавших в ночлежке, 35—40 детей, которые пили алкоголь и нюхали
кокаин. Некоторые из них уже страдали в связи с постоянным потреблением алкоголя
и кокаина явлениями душевной болезни: одному мерещатся крысы, выползающие из
угла, другому бумажки на дне мусорного ящика кажутся червонцами, третьего
преследуют на улице и т. д. («Московский Медицинский Журнал», № 10—1925 г.).
С фабрик, заводов и из деревень появляется в текущей печати
ряд тревожных сообщений о детской алкоголизации в самой грозной форме—в образе
самогонки.
«Главное
зло на заводе — пьянство. Пьют и малые, и старые»— пишет рабкор Лукьяновского
Стеклозавода имени Ст. Разина («Правда», № 169—1925 г.). Или вот сообщение с
«Пролетарской Мануфактуры» из Твери: «самогонка—самое большое зло на фабрике.
Пьют мужчины, пьют женщины и, что особенно плохо, пьют даже дети в возрасте
15—16 лет. «Зеленый змий» захватил и их в свои объятия насчет выпивки»—и т. д.
В
газете «Известия ВЦИК» (1923 г.—№ 34), в фельетоне Нерадова «Три идола»,
рассказывается как в деревнях пьют и в пьяном угаре дерутся подростки и юноши,
как взрослые поят самогоном детей. Детская гримаса отвращения от выпитого отвратительного
яда только смешит непонимающих всей преступности своего поведения отравителей.
«Рабочая газета» (№ 62—1923 г.) сообщает: «В Донской области варка самогонки
происходит в каждой хате. Самогоном напиваются даже дети». Много других
подобного рода печальных сообщений и примеров можно привести, так как их можно
почерпнуть в газетах и слышать от очевидцев.
Приезжающие
из деревни рассказывают, что там поголовно все пьют самогонку и спаивают ею
детей и подростков. Самогонку дают даже грудным детям, чтобы те «хорошо спали и
росли крепкими».
В
своей статье «Надо положить решительный конец» («Известия ВЦИК», 1923 г.—№ 46)
Народный Комиссар Здравоохранения, тов. Н. А. Семашко, пишет:
«Самогоном
начинают спаивать детей... самогонка подкралась теперь к будущему страны,
нашему подрастающему поколению... больше терпеть нельзя»...
В
городах дают детям сладкое виноградное вино и пиво.
Таким
образом, подрастающее поколение получает первые уроки опьянения от старших.
С
самого раннего детства дети видят примеры пьянства со стороны старших, а дурные
примеры, как говорят, заразительны. Дети слышат постоянные рассуждения, что
«выпить - необходимо для здоровья», что «без этого в нашем деле нельзя» и т.
д., поэтому с самого раннего детства они привыкают думать, что пить спиртные
напитки можно, полезно и нужно. Из рук старших узнают дети и подростки первое
опьянение, слышат поощрения от отцов, получают от них одобрительные замечания и
указания: «пей за столом, а не пей за углом», «пей, да дело разумей» и т. д.
Подрастающее поколение быстро воспринимает пьяную заразу. Если нет
противодействия этой заразе в виде просвещения, физических упражнений и
культурных развлечений, то пролетарская молодежь быстро вливается в армию
пьющих.
Таким
образом, алкоголизация детей и юношей готовит новые кадры пьющих и поставляет
«смену» старым, уходящим из жизни, потребителям спиртных напитков.
